Джеймс Купер - Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)

• Название: Сын охотника на медведей. Тропа войны. Зверобой (сборник)
• Автор: Джеймс Купер
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015
• ISBN: 978-966-14-9744-2, 978-966-14-9740-4, 978-966-14-9743-5

Северная Америка, XIX век. Вождь племени сиу пал в поединке. По обычаю, чтобы дух его успокоился, нужно залить могилу кровью врага… В жертву решено принести знаменитого белого Охотника на Медведей. Мартин, его сын, должен освободить отца из плена! Вместе с вождем племени апачей Виннету он отправляется навстречу невероятным приключениям…

В издание также вошли романы Т. Майна Рида «Тропа войны» и Дж. Фенимора Купера «Зверобой», ставшие классикой приключенческой литературы.

---

Апсарока подошел к дереву, обнажил свой могучий торс и произнес:

– Пора начинать. Прежде чем солнце продвинется по небу на рукоять моего ножа, скальп белой собаки будет висеть на моем поясе!

Теперь воочию можно было убедиться, насколько силен гигант. И он прекрасно понимал, какое производил впечатление: поигрывал узловатыми мышцами и окидывал всех вокруг себя победоносным взглядом. Произошло нечто удивительное. Не кто иной, как Мартин Бауман, юный сын Охотника на Медведей, выскочил вперед и гневно воскликнул:

– Белым вы обязаны жизнью, а называете их собаками! Ты не достоин того, чтобы опытный воин боролся с тобой. Хорошо, вот здесь стоит молодая «белая собака», которая не боится показать тебе клыки, хоть ты и сильнейший воин своего племени. Прежде чем солнце продвинется так далеко, как ты говоришь, «собака» разорвет в клочья кожу большеклювого каркающего Ворона!

Его щеки залило румянцем, глаза блестели. Одним движением Мартин сбросил с себя охотничью куртку.

Восхищенное «уфф, уфф!» прокатилось по кругу.

Юноша был здесь самым молодым из всех, и его неожиданная дерзость поразила всех.

– Де мечих![57] – вырвалось даже у гиганта-апсарока.

– Вот это по-мужски! – одобрил Разящая Рука. – Такое вам непременно зачтется, мой юный друг. Но вы же знаете, что вызвали на поединок меня, а потому я попрошу предоставить мне возможность доказать, что «белая собака» не поджимает хвост перед Вороном.

– Он вообще не стоит того, чтобы такой человек, как вы, боролся с ним, – не сдавался Мартин. – А если вы думаете, что меня напугал этот великан, то вспомните о том, сколько гризли пало от моей руки!

– Вижу, что вы в самом деле готовы на все, но ограничьтесь пока тем, что мы восхищены вашим мужеством. Поймите, меня сочтут трусом, если я соглашусь на такую замену.

– Спорить, конечно, не стану, а потому подчиняюсь вашей воле, но я не смирюсь с тем, чтобы меня называли «собакой»!

Парень снова надел куртку и отступил в толпу. Великан подал знак одному из своих. Тот вышел вперед, оголил свой торс и сказал:

– Здесь стоит Макин-о-пункре, Раскатистый Гром. Он сделал себе щит из кожи врагов. Больше чем четыре раза по десять скальпов отнял он в битвах! Кто рискнет предстать перед его ножом?

– Я, Вокаде, заставлю этот Гром замолчать! Я не прославил себя скальпами, но убил белого бизона, а сегодня мой пояс украсит первый кусок кожи с головы врага! Кто из воинов боится грома? Он лишь трусливый отзвук молнии, и больше ничего, потому что поднимает свой голос лишь тогда, когда опасность миновала!

– Уфф, уфф! – снова зазвучало вокруг, когда юный индеец выступил вперед.

– Ступай назад! – зло усмехнулся Раскатистый Гром. – Я не сражаюсь с детьми. Одно только мое дыхание может убить тебя. Ляг в траву, и пусть тебе приснится твоя мать, которая еще не перестала кормить тебя каммас!

Есть так называемые индейцы-копатели, презираемые всеми другими краснокожими; они бродят в пустынных местах, где влачат жалкое существование в поисках луковицеобразных корней, которые в полусгнившем состоянии используются ими для приготовления начинки для тошнотворнейших пирогов, известных как «пироги-каммас». Даже собаки брезгуют прикоснуться к такому блюду. Словом, упоминание о «каммас» было оскорблением для храброго Вокаде.

Прежде чем тот смог ответить, вперед вышел Виннету. Он знáком призвал юного индейца к молчанию, и Вокаде из уважения к знаменитому вождю обуздал свой гнев. Апач произнес:

– Участь обоих апсарока уже решена. Кто вызвался сражаться? Два мальчика, в которых мы уверены, ибо они уже побеждали и белого бизона, и серого медведя, а уж двух Воронов они задушат просто голыми руками. Но если считать, что Вороны – славные воины, то им надлежит бороться с мужчинами! А Раскатистый Гром гремит сейчас в последний раз.

Названный пришел в ярость и заорал:

– Кто ты, что смеешь произносить такие слова? У тебя есть имя? В твоей одежде не видно ни одного волоса врага! Если ты умеешь лишь играть на джотунке (флейте), то иди играй, но к ножу лучше не прикасайся, а то порежешься!

– Мое имя услышит твоя душа, когда покинет тело. А потом она завоет от страха и не рискнет даже появиться на Ниве Охоты Умерших! Она будет прятаться в ущельях гор и от страха скулить и рыдать вместе с ветром!

– Пес! – гаркнул Гром. – Ты осмелился позорить душу храброго воина! Тебя постигнет кара! Мы оба будем сражаться первыми, но твоему скальпу не найдется места среди моих трофеев. Я брошу его крысам, а твое имя, которое ты мне отказываешься назвать, не услышит ухо ни одного воина!

– Да, сначала боремся мы! Итак, начнем! – прозвучал короткий ответ Виннету.

Раскатистый Гром знаком велел принести нож. Виннету разделся.

Круг стал гораздо шире. Взгляды всех присутствующих были прикованы к фигурам обоих противников. Второй апсарока ростом не был выше Виннету, но выглядел гораздо шире и мощнее стройного апача. Вороны не без удовлетворения отметили это. Они были убеждены, что Виннету обречен. Ничего удивительного: они ведь и понятия не имели, что перед ними стоит знаменитый вождь апачей.

Теперь выступил Толстяк Джемми. Как и любой вестмен, он всегда носил с собой несколько длинных, достаточно прочных ремней.

– Мой дорогой сэр, ваш шаг первый, – обратился он к Виннету, держа в руке два ремня. – Вам повезет, если к дереву вас привяжет рука товарища. Но прежде пусть все убедятся, что оба ремня одинакового качества.

Ремни пошли из рук в руки, их ощупал и обследовал буквально каждый. Теперь осталось определить, кто из двоих окажется привязанным к стволу правой, а кто – левой рукой. Два травяных стебля различной длины послужили жребием. Виннету вытащил короткий, то есть оказался в невыгодном положении: у него оставалась свободной левая, менее тренированная, рука. Апсарока приветствовали это выгодное им обстоятельство радостным «у-ах!»[58].

Наконец петли захлестнули запястья обоих бойцов, после чего другие концы ремней были обмотаны вокруг древесного ствола так, чтобы руки противников могли легко двигаться и вращаться. Во время «му-мохвы» происходит следующее: бойцы в течение четверти часа, а иногда и дольше, кружат вокруг дерева, прежде чем нанесут первый удар. Обычно, как только проливается первая кровь, противники распаляются и схватка быстро заканчивается смертью или поражением одного из них.

И вот борцы приготовились, застыв по разные стороны от липы.

Хромой Фрэнк находился рядом с Джемми.

– Послушайте, герр Пфефферкорн, – произнес он, – сейчас как раз тот самый случай, когда мороз пробирает по коже до самых костей! Ведь не только они рискуют своими жизнями, но и мы тоже! У меня где-то под скальпом возникает чувство, будто он мало-помалу уже отмирает. Кстати, покорнейше благодарю вас за обещание не мешать им прикончить нас невиновными, после того как оба наших чемпиона проиграют!

– Фи! – скривился Джемми. – Хоть на душе у меня тоже не соловьи заливаются, все же мне кажется, на Виннету и Разящую Руку можно положиться.

– Конечно, со стороны так кажется. У апача такое невозмутимое лицо, словно он матадор с десятью пиками в руках! Но тихо! Говорит Раскатистый Гром.

Получив от своих длинный острый нож, апсарока крикнул апачу приказным тоном повелителя:

– Шише![59] Или мне придется гоняться за тобой вокруг дерева, пока ты не падешь мертвым от страха, прежде чем мой нож коснется тебя?

Виннету не отвечал. Он повернулся к Разящей Руке и произнес на языке апачей, который его противник не понимал:

– Ши дин льда сесте[60].

В ответ Разящая Рука громко объявил:

– Наш брат отбросил мысли об убийстве. Он победит своего врага, но не прольет ни капли крови.

– Уфф, уфф, уфф! – воскликнули апсарока.

Раскатистый Гром на слова Разящей Руки ответил с презрением:

– Ваш брат обезумел от страха. Его муки будут недолгими!

Он шагнул вперед, и дерево перестало разделять противников. Зажав нож в кулаке, апсарока буквально пожирал Виннету хищным взглядом. Но тот, казалось, не обращал на него никакого внимания, а с демонстративным равнодушием глядел куда-то мимо, его лицо было таким спокойным и неподвижным, словно речь сейчас шла вовсе не о его жизни. Но Разящая Рука хорошо знал, что каждый мускул и каждое сухожилие его друга и брата напряжены до предела, Виннету в любой миг готов отразить нападение.

Недалекий апсарока попался в сети, расставленные хитроумным апачем. Решив, что пора действовать, Раскатистый Гром внезапно – как ему казалось – подскочил к Виннету и уже занес руку для смертельного удара. Но, вместо того чтобы отступить, апач присел и молниеносно ткнул своего соперника рукоятью ножа точно в подмышечную впадину. Этот не только рискованный, но и очень сильный и ловкий прием удался: опешивший апсарока отлетел назад и выронил нож. Виннету тут же бросил свой и услышал крик краснокожего – похоже, у того была вывихнута рука. В следующий миг вождь апачей нанес кулаком противнику резкий и сбивающий с ног удар «под ложечку», после чего апсарока свалился навзничь, да так и остался лежать на спине с повисшей вдоль ствола рукой.