Михаил Королюк - Последняя неделя лета (Квинт Лициний 2 - вбоквелл)

• Название: Последняя неделя лета (Квинт Лициний 2 - вбоквелл)
• Автор: Михаил Королюк
• Жанр: Альтернативная история

"Лето у Томы прошло насыщенно, - сухо констатировала Яся, - под его конец она влюбилась. И не в тебя."

Квинт Лициний 2.

---

Понедельник, 22 августа 1977 г, день.

Берег Азовского моря.

Черная волга, фырча и урча, жадно и неутомимо глотала пыльную трассу километр за километром. Тома, разомлев, сидела на заднем сиденье и одним глазом следила за битвой мировых шахматных титанов, которая разворачивалась, одновременно, в далеком прошлом, и сейчас, на доске Яси. Вторым же глазом рассеяно скользила по строчкам взятого с собой томика. "Такой крошечный, крошечный челнок по заливу бороздил, такой вкрадчивый, вкрадчивый океан посулом его заманил, такой жадный, жадный бурун сглотнул его целиком, и не заметил царственный флот мой челнок на дне морском". И, перед своим внутренним взором, она отчетливо увидела этот несчастный челнок, лежащий на дне и хорошо видимый сквозь прозрачную толщу воды. А на его палубе несчастную хозяйку этого челнока, так и не сумевшую выплыть из пучины. И было ее безумно жаль.

- Смотри, - воскликнула вдруг Яся, - суслики!

Тома проследила ее взгляд и увидела, как на бугорке неподвижно, словно солдатики у мавзолея, стоят, замерев, крошечные суслики и провожают их взглядом.

- Море! - еще громче воскликнула Яся.

И, правда, волга внезапно выскочила на высокий обрыв и, прямо перед глазами, во всем своем великолепии, огромным вспыхнувшим экраном развернулось море. Казалось, что к глазам приложили огромный, охватывающий весь мир, калейдоскоп, который переливался снизу всеми оттенками зеленого, а сверху всеми оттенками синего. А прямо над ним, слегка касаясь, ослепительной белизны облака, равнодушно и неподвижно висело солнце. Но стоило лишь чуть-чуть перевести на него взгляд, как, тут же, гигантский калейдоскоп вспыхивал всеми оттенками желтого и красного. Но делать это было больно до рези, поэтому Тома сразу же перевела взгляд на горизонт, где, словно вырезанные из детской картинки, слегка окутанные дымкой, касаясь горизонта, стояли на рейде белые маленькие кораблики.

- Оно какое-то не такое! - воскликнула Тома. - А почему оно такое светлое?

- А потому, что не черное, - хмыкнула Яся. - Мы привыкли к Черному морю, а это Азовское. Оно менее соленое и, поэтому, в нем плавать тяжелее, легче утонуть. И очень мелкое. Хотя тебе утонуть хватит, - она перевела взор на Тому. - А еще тут везде песок, это тоже цвет меняет.

- Какая ты умная. Все знаешь. А еще и плаваешь хорошо, - позавидовала Тома.

Потом тяжело вздохнула:

-А я плаваю плохо. Чуть-чуть получается если только ногой отталкиваться.

- Буду тебя учить, - безапелляционно заявила Яся. - Зря, что ли, у меня взрослый разряд по плаванию. Хоть какая-то польза от того, что я годами бороздила просторы различных бассейнов. И не отвертишься на этот раз, говоря, что я, мол, маленькая еще, я боюсь, я не готова. Пока норму ГТО по плаванью не сдашь, я от тебя не отстану. Нельзя так жизнью рисковать.

- Ну и ладно, ну и подумаешь, ну и выучусь, - буркнула в ответ Тома, - подумаешь, плавать научиться. Да я одной левой! Еще и тебя спасать буду!

Дорога змейкой заструилась вниз, и, почуяв впереди долгожданную цель, уставшая волга провалилась вниз и помчалась, ускоряясь и петляя, вызывая желание у девочек завизжать и схватиться руками за спинки сидений.

- Так, девчонки, сейчас едем на базар отовариваться, - устало оторвался от руля дядя Вадим. Его лицо скривила гримаса, он осторожно приложил руку к животу, но тут же, сразу вернул ее на руль.

- Фрукты, овощи, сметана, молоко, рыба, мясо, макароны, крупы, мука, яйца... Что еще? - задумчиво произнес он. - Надо ничего не упустить, а то на косе с этим напряженка, надо будет опять в город возвращаться, если что упустим. Так, спички, соль, сахар, масло, чай, туалетная бумага, мыло, шампунь...

Сверившись со список, удовлетворенно захлопнул блокнот и строго сказал:

- Держаться строго со мной, никуда не отлучаться. Шаг в сторону считается попыткой побега, а за побег, наказание - запрет покидать комнату на сутки. Прыжок на месте тоже считается попыткой побега. Девочки, без шуток, не потеряйтесь. Я за вас в ответе.

Базар их встретил многолюдьем, шумом и гамом, запахами и многоцветьем товаров выложенных на огромном количестве прилавков выстроившихся рядами.

- Та ты шо? Так гнылэ тоби й продала? - сокрушалась рядом с ними крошечная старушка. - От жеж падлюка!

Гомон, в котором преобладал украинский язык, непривычный для Феодосии, а уж тем более для жителей северной столицы, имел какой то свой неповторимый колорит.

Тома мало что понимала, и, лишь, выхватывала, из окружающего гомона, отдельные фразы:

- Люды! Гляньтэ на нэйи! Та вона ж нас прямо грабуе!

- Йды и сама ловы, якщо ты така грамотна! То настояща красна рыба! Вялена! Тому така дорога!

- Та, тю на вас! Хто ж у вас такэ дорогэ купэ?

- Йдить вжэ дядьку, нэ триться тут, бо так вдарю, шо мало нэ покажэться. И нэ пробуйтэ ничого! Нэ хватайтэ я сказала!

- Смэтана, свижа смэтана! Пробуйтэ! Смачна! И мэд прямо с улика! Сьогодни ночью качала! Пробуйтэ!

Через два часа, не чувствуя под собой ног и еле волоча за собой сумки полные продуктов, они, наконец-то, вернулись к своей машине. Яся, была просто поражена умением дяди Вадима торговаться, поэтому, уже у машины, удивленно посмотрела на него и вдруг ехидно спросила:

- А коммунисту не стыдно торговаться?

- Коммунист должен уметь все. В том числе и торговаться. Особенно с классовыми врагами. Да и марксизм не догма, а руководство к действию, - весело ответил дядя Вадим, и подмигнул ей. - Все, на неделю нам продуктов за глаза хватит. А свежую рыбу мы у рыбаков купим. Они браконьерствуют тут. Никак пока не удается с ними сладить. Поэтому пока приходится с ними сотрудничать. Ну, что девчонки, сейчас идем в кафешку обедать. Там я вас угощу местным наполеоном, он тут чудесный. Потом заедем в хозяйственный магазин, потом квасу наберем из бочки, по мороженому и нах остен, то есть вперед. Такой у нас ближайший план действий.

Волга устало проехала по узкой улице мимо квадратного бетонного здания, без крыши, и запетляла мимо прилепившихся, друг к другу, домиков явно сельского вида.

- А что это? - развернулась к зданию Тома.

- Это летний кинотеатр, - ответил дядя Вадим. Киносеансы - понедельник -четверг, в пятницу же, субботу и воскресенье - танцы.

- Здорово, - сказала Яся, - значит, вечером у нас будет культурная программа!

- Никакой культурной программы у вас не будет - твердо возразил дядя Вадим, - я обещал твоим маме и папе, что в девять вечера вы будет уже дома. И, ни ногой на улицу. Телевизор - вот ваша культурная программа.

И добавил, как-бы даже оправдываясь:

- Там ведь сеансы только в одиннадцать начинаются. А я просто обязан выполнять взятые на себя обязательства. Вы же знаете, слово коммуниста нерушимо, иначе, что это за слово? Танцы начинаются раньше, но на танцы вам тоже еще рано. Рано вам тереться вашими юными телами об тела местных обормотов. Тут такие встречаются! Лучше вам держаться от них подальше.

- Опять в рабство попали, - проскулила Тома. - Дядь Вадь, ну мы же взрослые уже! Как можно над нами так измываться?!

- У вас сейчас переходной возраст. Самый опасный возраст, - твердо ответил дядя Вадим, останавливаясь у предпоследнего дома в конце улицы. - Так считают ваши родители, так считаю и я. Вас нельзя сейчас оставлять без присмотра. Пока что вы сами себе не хозяйки. Гормоны и все такое прочее. Поэтому слушаться меня неукоснительно! Все закрыли тему! А сейчас я вас познакомлю с бабой Маней. Она у нас будет убирать и готовить обеды, пока мы будем тут жить.

Во дворе сушились сети. В глаза сразу бросились связки бычков и тараньки, которые весело крутил ветер, безуспешно пытаясь оторвать от качающейся веревки, к которой они были привязаны. От двери хаты, косолапо переваливаясь и с трудом переставляя свои непропорционально толстые ноги, уже шла тучная старуха преклонных лет. Ее, на удивление молодые глаза, юрко обшарили девочек с ног до головы, все замечая и, казалось, залезая даже им под платье. Осмотрев их, она с удивлением и осуждением повернулась к дяде Вадиму.

- Это моя племянница и ее подруга, - уловив во взгляде старухи осуждение, поспешил сказать тот. - Планы поменялись, готовить надо будет на меня и на них. Я доплачу.

- Мне что на двоих готовить, что на троих, - пожала плечами старуха, - разницы никакой. Были бы продукты да деньги плочены.

- Рано мы вряд ли будем вставать, поэтому уборку лучше совместить с приготовлением обеда. А с завтраками мы уж как-то сами разберемся. Сегодня мы уже пообедали в городе, так что жду вас завтра.

Баба Маня теперь уже внимательно осмотрела Вадима и вдруг спросила:

- А что это ты такой бледный? Испарина вон. И чего руку к животу прижимаешь?

Тут и Тома вспомнила, что во время их похода на рынок, дядя постоянно гладил себя по животу и морщился.

- Да съел что-то несвежее, живот вот и разболелся. Ничего, пройдет.