Михаил Королюк - Последняя неделя лета (Квинт Лициний 2 - вбоквелл)

• Название: Последняя неделя лета (Квинт Лициний 2 - вбоквелл)
• Автор: Михаил Королюк
• Жанр: Альтернативная история

"Лето у Томы прошло насыщенно, - сухо констатировала Яся, - под его конец она влюбилась. И не в тебя."

Квинт Лициний 2.

---

Тома рванулась, как куропатка, попавшая в силки. Поскольку Костя держал ее одной рукой, то ей удалось вывернуться из, пытающихся задержать ее, пальцев. Тома, ломанулась по лесу, не разбирая дороги, как молодая лосиха во время гона, прямо к палатке, где спала Яся, сходу заскочила внутрь и, всхлипывая, прижалась к ней. Та, не просыпаясь, обняла Тому. Тома замерла, тихонько перемещаясь, постаралась спрятаться за Ясей, не прекращая, при этом, как можно крепче прижиматься к ней.

- Том, ну пожалуйста, не обижайся, я больше не буду, - услышала она, доносящийся сквозь стенку шалаша, полный отчаяния голос Кости. - Ну, пожалуйста, не обижайся, ну нашло на меня. Ну не удержался я. Ну ты же сама видела как они там... Ну, завелся я, каюсь.

И после пазы горько добавил:

- Люблю я тебя. Не простишь - утоплюсь.

И, столько отчаяния было в его голосе, что она, как-то вдруг, сразу, бесповоротно поверила - да, утопится. Если она не простит. И да, действительно любит. Эти слова как холодным душем погасили ту смесь ярости и страха, которые начали разгораться в ее душе. И, несмотря на пережитый шок, душа ее стала заполняться, непонятным ей самой, торжеством.

- Ладно, не обижаюсь уже. Простила. Только, чтобы больше не смел, - сказала Тома после долгого молчания. - Иди уж. Не маячь. Утопленник мне тут выискался, - и фыркнула.

Четверг, 25 августа 1977 г, ночь

Наконец ветер к ночи стих. Гладь моря напоминала зеркало, по которому пролегла серебряная дорожка, рожденная луной. Все море мерцало непонятными огоньками. Тома закрыла балконную дверь, подошла к комнате Яси, постучалась и, лишь услышав в ответ удивленное "да", вошла внутрь.

- Не спится?

- Куда уж тут спать, весь день отсыпались. - ответила Яся. - А чего ты стучишься? Как неродная прямо.

Тома попыталась свернуть к окну и отвернуться, чтобы скрыть сразу же вспыхнувший на ее щеках румянец.

- А классно мы с тобой съездили на ставок, я даже не ожидала. Раки какие! С пивом! А виноград! А какая у Марины брынза! М-м-м-м. Никогда такой не пробовала. А эти коврижки с творогом. Как они их называют? Ругувачки? Ну почему у нас такие не пекут? А эта икра из баклажанов? Как они ее называли? Манжа? Ты рецепт не записала? Я теперь фанатка их кухни. Даже не подозревала, что такая вкусная еда в природе бывает! - Яся, была в прекрасном настроении, и тараторила, особенно не ожидая ответа Томы. Вдруг она заметила румянец Томы и, совершенно неправильно истолковав его, сказала с тревогой. - А что вы делали, когда я заснула? А ну признавайся! Ты чего это раскраснелась?

- Я Маринку видела, - решилась рассказать Тома, только, чтобы скрыть истинную причину ее смущения.

- Ну и что? Я тоже Маринку видела. Что здесь такого?

- Я Маринку видела вместе с Михой...

И добавила, видя недоумения Яси, - В шалаше...

На лице Яси постепенно стало возникать понимание и, к удивлению Томы, она тоже покраснела.

- Что ты видела? - прошептала Яся. - Как это происходит?

- Да, - ответила Тома. - Они там в шалаше... он ее... прям делал с ней... так как рассказывала Кузя...

- Ох..., - вздохнула пораженно Яся. И вдруг встрепенулась, - А как ты там оказалась? - цвет лица у нее приобрел нормальный цвет, а взгляд приобрел остроту и проницательность Эркюля Пуаро.

Тома поняла, что спалилась по полной.

-Я... Я там по лесу гуляла, - видя постепенно возникающую на лице Яси недоверчивую улыбку, отчаянно добавила:

- С Костей. Мы с ним там целовались.

К своему удивлению, в ответном взгляде Яси, она увидела откровенную и неприкрытую зависть, а совсем не осуждение.

- Целовалась...- казалось, Яся прошептала это сама себе, - Это все? Что-то еще было? Рассказывай! - в ее взгляде пропала зависть, а опять появилась острота и догадливость, но теперь уже Шерлока Холмса.

- Нет! - закричала Тома, - Ничего больше не было! И никто со мной не делал то, что Миха делал с Маринкой! И не смотри на меня так! И вообще прекратим об этом! Я по-другому повод пришла.

- Ну, слава богу, - вздохнула облегченно Яся, - А из-за чего?

- Ты море с балкона видела? - видя спокойствие Яси, сама успокоилась Тома. - Как думаешь, что там за огоньки такие?

- Видела. Не знаю. Может водоросли какие...- ответила задумчиво Яся.

- А пойдем, посмотрим, - вдруг загорелась она.

- Боязно, - усомнилась Тома.

- Ничего не боязно! Мы уже почти три дня тут, и уже ясно, что ночью тут никто не ходит. Пойдем! - решительно сказала она, вскакивая с кровати. Не слушая возражений Томы, она схватила ее за руку и потащила на улицу.

Песок мягко обволакивал ноги при ходьбе. Попадающиеся же под ногу ракушки заставляли вздрагивать и поеживаться. Тома убеждала себя, что именно от этого ей становится зябко и тревожно. Яся же, не обращая на такие мелочи внимания, упорно тащила ее к морю.

По мере приближения море становилось все волшебнее. Вся вода, казалось, светилась изнутри мягким светом. В прибое же она превращалась практически в сияние, разбиваясь на тысячи маленьких искорок, которые гасли и, тут же, возрождались вновь.

Красота... - прошептала Яся, - Какая же красота.

Вдруг она повернулась к Томе, посмотрела ей прямо в глаза и сказала, каким-то осевшим голосом:

- Знаешь, а я всегда мечтала искупаться голышом в море. И, чувствую, если сейчас это не сбудется, то я не решусь уже никогда... Неужели решусь? - она замолчала и робко взглянула на Тому. - А ты, ты со мной пойдешь, если решусь?

Томе было реально страшно. Неведомое страшило ее. Ей было страшно снимать с себя все ночью на берегу. Страшно входить обнаженной в темную воду. Но она почувствовала, что если она сейчас скажет "нет", то между ней и Ясей ляжет невидимая, но уже не устранимая трещинка, которая потом может превратиться в провал.

Тем более, что Ясю еще никто не целовал, а ее уже да! Эта мысль, внезапно пришла ей в голову, наполнила ее душу гордостью и развеяла все сомнения.

И она, тщательно скрывая свои страхи, улыбнулась Ясе и мягко сказала:

- Конечно Ясенька! Где наша не пропадала! Вперед!

И, спеша, боясь испугаться и остановится, одним движением, сбросила с себя платье, умудрившись даже не зацепиться ни за что в поясе. Другим движением, прогнувшись, расстегнула бюстгальтер и бросила его на платье. Третьим, не остановившись, лишь слегка запнувшись, стянула с себя трусики, бросила их поверх бюстгальтера, весело повернулась к Ясе и проорала:

- А ты со мной?! Чур, кто первый залезет в море, тот первым вытирается полотенцем!

Яся пораженно посмотрела на нее, вдруг улыбнулась, подошла, не стесняясь, обняла, прижалась к ней, потом поцеловала прямо в губы и прошептала:

- Как я тебя люблю.

Потом отпрянула и заорала не менее громко:

- Я первая! Пусти меня первую!

И, как змея, выскользнув из платья, роняя по пути бюстгальтер и трусики, понеслась к воде и, с разбегу, бросилась в волны.

Ошарашенная ее объятием, а, еще более, ее поцелуем, Тома замерла на берегу. Как бы быстро не умчалась Яся, все же взгляд Томы зацепился за темный треугольник внизу ее живота. Значительно более темный и взрослый чем тот золотистый пушок, который был у Томы. И, вдруг пронзительно и отчетливо, Тома поняла, что Яся, пожалуй, взрослее, чем она, да и эмоций, которые она никогда в ней не замечала, в ней, пожалуй, что и побольше чем в ней, в Томе. А шахматы и отсутствие мальчиков, так это же она всегда была принцессой. Это за ней бегали мальчики. Ну, разве что кроме Антона. Всегда мальчики именно на нее обращали внимание. А Яся вместе с ней обсуждала только ее проблемы, ее мальчиков. Она вдруг поняла, что всегда была эгоистичной к своей подруге, что Яся всегда жертвовала чем-то очень важным ради ее дружбы и, что настоящей подругой в их тандеме, была только одна девочка. А именно Яся. А то, ночью, наверное, тоже было от этого...

Чувство вины захлестнуло ее, ей захотелось сделать, что-то хорошее и доброе Ясе. Она сорвалась с места, понеслась в море, и, с разбега, кинулась, широко раскрыв руки, на призывно машущую ей Ясю, пытаясь ухватить ее в объятья и повалить в воду. Не ожидавшая этого Яся, откинулась на спину, забулькала и погрузилась с головой.

- Учи меня немедленно плавать! - заорала, обхватив Ясю руками и ногами, Тома, - Учи, а то утоплю!

-Завтра, все завтра! Кто ночью учит! - отфыркиваясь и весело смеясь, отбивалась от нее Яся.

Огоньки же в воде, сначала испуганно разбежались от резвящихся девчонок, потом осмелели, окружили, и устроили вокруг них хоровод.

Пятница, 26 августа 1977 г, утро

Солнце сияло даже свозь оконные стекла. Небо блестело, в отражении стекла балконной двери, так, что сразу же хотелось зажмурить глаза, но, Тома, все равно, вышла на балкон. Ветер тут же начал обдувать и обниматься шелковыми занавесками. Открыв глаза, она перевела взгляд от сияния неба на берег и, краешком глаза, заметила, что напротив балкона, верхом на заборе сидит Костя. Сидел он, похоже, здесь уже давно. Завидев Тому, он заулыбался, распрямился и гордо продекламировал: