Томас Мор - Утопический роман XVI-XVII веков

• Название: Утопический роман XVI-XVII веков
• Автор: Томас Мор
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1971

Вашему вниманию предлагается антология «Утопический роман XVI–XVII веков».

Вступительная статья Л. Воробьева

Примечания А. Малеина, Ф. Петровского, Ф. Коган-Бернштейн, Ф. Шуваевой.

Иллюстрации Ю. Селиверстова.

---

Юноши были верхом на больших лошадях, они были в железных касках и латах, как и у нас в Европе, и вооружены короткими мушкетами, пистолетами и саблями, совсем как наша кавалерия, сапоги их также ничем не отличались от наших. Был один эскадрон, вооруженный пиками и круглыми щитами, который, будучи введен в действие, под прикрытием своих щитов разбивал кавалерию или инфантерию противника, выводя их из строя стремительностью нападения. Они сидели верхом на самых сильных лошадях, и позади каждого из них сидел пехотинец, вооруженный только шпагой и пистолетом; он легко садился на круп лошади своего наездника и так же легко мог соскочить, когда это было необходимо. Пехота состояла из копьеносцев, воинов с алебардами, мушкетеров и, кроме того, воинов с луками, вооруженных почти так же, как и женщины. Женатые люди разделялись также на пехоту и кавалерию и вооружены были так же, как и остальные, а отличались они по возрасту и цвету одежды: мужчины были верхом на лошадях, а их жены рядом с ними на банделисах. Точно так же было и в пехоте.

Каждый полк имел флаги и знамена, похожие на наши. Барабаны, трубы, литавры, корнеты, флейты и гобои задавали воинственные концерты, способные воодушевить самых нерешительных. Как только армия пришла в боевой порядок, Сальбронтас, ее генерал, в сопровождении нескольких офицеров приблизился к Бразиндасу, чтобы приветствовать его, то же он сделал и в отношении Сермодаса, и, поговорив с ним, они подъехали к нам. Генерал, приветствовав всех наших легким поклоном, направился ко мне, как бы желая со мной поговорить. Сермодас подал мне знак, чтобы я двинулся ему навстречу. Так я и сделал. Я поклонился ему до луки седла своей лошади: мы все, сойдя о повозки, сели верхом на лошадей. Он сказал мне сначала по-испански, что он узнал, что я начальник иностранцев, потерпевших крушение у берегов Спорумба, и что он о нас уже слышал и в особенности обо мне. Ему известно, что я бывал на войне, и отчасти поэтому, а также из-за похвал, расточаемых мне Сермодасом, он уже почувствовал ко мне большое уважение, и ему было бы очень приятно, если бы я узнал порядки их армии и потом высказал ему свое мнение. Поэтому он и просит, чтобы я поехал рядом с ним, по его левую сторону. Одновременно он просил Бразиндаса и Сермодаса сопровождать его с правой стороны и провел нас вдоль строя, показав нам все то, о чем я уже говорил. Затем он сказал мне, что он провел семь или восемь лет в путешествии по нашему материку, видел в Европе несколько армий и что большая часть порядков в их армии вела свое происхождение оттуда.

Все войско приветствовало своего генерала, пока он ехал от одного конца фронта до другого, и когда мы находились как раз около боевого корпуса, один батальон вдруг раздвинулся, чтобы дать место десяти артиллерийским орудиям, из которых в виде приветствия был дан залп. Мушкетеры, в свою очередь, сделали то же самое. После этого войска разделились пополам и выстроились на два фронта, образуя как бы две враждебные друг другу армии. Тогда начались маневры, и с большим искусством, пылом и точностью была разыграна мнимая битва. Из огнестрельного оружия стреляли только порохом, копья, алебарды и пики слегка лишь сталкивались, а воины с луками выпускали стрелы в воздух.

Я осведомился у Сальбронтаса, почему они употребляли стрелы и копья, от которых мы в Европе отказались как от малополезной вещи.

— Вы отказались от их употребления, — ответил он, — скорее из прихоти, чем из здравого смысла, потому что, если бы вы внимательно взвесили, вы продолжали бы их применять если не целиком, то частично, как это сделали мы. Мы пользуемся стрелами, чтобы в самом начале битвы внести беспорядок в ряды кавалерии, и копьями — чтобы окончательно вывести ее из строя, после того как нашими воинами с луками внесено замешательство. За время двух мушкетных выстрелов можно выпустить десять стрел, причем они не убивают лошадей, а только ранят и раздражают их так сильно, что делается невозможно их удержать в строю. Нужно лишь некоторое количество раненых лошадей, чтобы привести в беспорядок целый эскадрон, и вот тогда наши копья совершают чудеса, расстраивая окончательно его ряды и заканчивая то, что стрелы сделали лишь наполовину.

Он мне еще много говорил по этому поводу, что заставило меня преклониться перед его здравым смыслом. Как только окончились маневры, на середину между двумя фронтами вывели трех юношей, которых застали в лагере девушек, куда они отправились ночью, чтобы повидаться со своими возлюбленными; они уже перешли заграждение, когда их поймали. Они так и не назвали имен девушек, к которым они шли, хотя было сделано все возможное, чтобы заставить их говорить, и пожелали одни подвергнуться наказанию, накладываемому дисциплиною за такого рода проступки, не вмешивая своих возлюбленных, которые понесли бы то же наказание, если бы их удалось обнаружить. Они были безоружны, босиком и с непокрытой головой и прошли так между двумя фронтами. Все девушки как из кавалерии, так и из пехоты, отделившись от остальной армии, образовали два длинных ряда, держа в руках длинные пруты. Преступники должны были пройти между ними, и каждая из девушек ударяла их; ударить больше одного раза им не разрешалось, но и этого было бы достаточно, чтобы причинить сильную боль бедным любовникам, если бы каждая из них ударила сильно, но большинство било так слабо, что было видно, что они совсем не были так разгневаны, как делали вид вначале. Офицеры, обвиненные в том, что не исполняли свой долг, наказаны не были, потому что обвинение было непроверенное, и к тому же они обратились за помилованием к Севарминасу.

После этой экзекуции Сальбронтас повел нас в лагерь, показал свою палатку, большую и красивую, а также и все остальные, а затем пригласил нас на обед, который был дан в крытом павильоне около его палатки. Мы пробыли в лагере до вечера, знакомясь с соблюдаемым там образцовым порядком и в особенности любуясь миловидностью и красотою севариндов и севариндок, из которых состояла почти вся армия. К вечеру мы простились с Сальбронтасом, который сказал, что повидается со мной в Севаринде, где он будет более свободен, и вернулись обратно в город, куда прибыли до наступления ночи и где успели еще посмотреть окончание общественных торжеств. В этот день был торжественный праздник по случаю полнолуния. Во всем государстве севарамбов справляется праздник в день полнолуния и в день новолуния. Эти дни проводятся в развлечениях, соревнованиях, в пляске, борьбе, беге, фехтовании и упражнениях с оружием, а некоторые показывают свои умственные достижения в красноречии и познания в свободных искусствах. В Аркропсинде есть амфитеатр, подобный тому, который мы видели в Спорунде, хотя и не такой большой, так же как и самый город, состоящий всего из сорока восьми квадратных домов, но населенный более красивыми людьми, чем обитатели Спорунда.

Между тем вода потоков почти совсем иссякла, и разлив реки значительно уменьшился, так что мы решили выехать на следующий день. Бразиндас, зная о нашем намерении, задержал необходимые суда для того, чтобы отправить нас в Севаринд. Мы выехали рано утром и стали спускаться вниз по течению реки мимо прекрасных мест. Местность была почти ровная, виднелись красивые города и поселки и разбросанные в различных местах квадратные здания; украшением служили луга, поля, леса и реки, — всего этого здесь описать мы не сумеем. Достаточно сказать, что никогда я не видел более прекрасно возделанного, плодородного и привлекательного места, чем это. К вечеру мы прибыли в маленький город из восьми квадратных зданий, называемый Маненд. В течение ночи мы в нем отдыхали, а на следующий день вновь разместились на суда и продолжали наше путешествие мимо встречавшихся по пути прекрасных городов. Мы все стояли на верхних палубах кораблей, где с одним из наших людей, который чересчур внимательно все рассматривал, случилось несчастье: он упал в реку и утонул, прежде чем мы успели оказать ему какую-либо помощь. К четырем часам дня мы подошли к выступу острова, образовавшегося посредине реки, которая разделяется здесь на два потока, омывающих этот остров со всех сторон. Остров обнесен высокими и толстыми стенами, имеющими около тридцати миль в окружности, форма его почти овальная, а в длину он простирается от вдающегося в реку мыса до противоположного конца, где оба потока соединяются. Мы направились к восточной части острова и около шести часов вечера прибыли к великому городу, где увидели толпу народа, собравшегося посмотреть, как мы будем высаживаться с кораблей. Мы вышли на очень красивую пристань, откуда нас повели через какие-то еще более красивые улицы к предназначенному для нас квадратному зданию. От имени Севарминаса несколько его офицеров посетили нас там, обошлись с нами очень ласково и сказали, что через несколько дней мы будем представлены ему.