Ф. Ришар-Бессьер - Люди, люди… и еще раз люди

• Название: Люди, люди… и еще раз люди
• Автор: Ф. Ришар-Бессьер
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1992

Франсис Ришар-Бессьер — один из наиболее известных французских писателей-фантастов. Его произведения переведены на двенадцать языков, во Франции они переиздаются ежегодно. Тетралогия Ф. Бессьера «Покорители вселенной» (1951 г.) и сегодня считается одним из лучших произведений французской научно-фантастической литературы.

Журнал Нева, 1992, № 7.Компиляция обложки BabaJga.

---

По дороге в подземный городок он неожиданно встретил дочь Альба Высокочтимого. Как обычно, Забела была одета в костюм из легкой ткани, но теперь в ее белоснежные волосы было воткнуто несколько цветков, и расстегнутая блузка чуть приоткрывала грудь.

Встретив его, она улыбнулась, но в ее красных глазах угадывалась грусть. Она торопливо сказала:

— Отец только что сообщил мне о вашем решении. Вы рассчитываете скоро покинуть Опс? Это правда?

Давид кивнул головой.

— По крайней мере, я очень на это рассчитываю, но пока что трудно сказать, что из этого получится. Все зависит от того, удастся ли мне найти что-нибудь в ваших запасниках.

— Это не мешает вам выбрать себе женщину. Теперь вам предоставлено такое право.

— Женщину? Но… мне не нужна никакая женщина.

— Даже я?

Давид широко открыл глаза.

— Вы?

— Я спасла вам жизнь. Конечно, это не обязывает вас выбрать именно меня, но у нас мужчина всегда выбирает ту женщину, которая проявляет к нему знаки благоволения. Это наш обычай. Я ваша, если вы того пожелаете. Я лично не вижу в этом ничего противоестественного. Вы красивы и вы мне нравитесь.

Это было сказано с такой непосредственностью и простотой, что Давид не сумел сдержать улыбки. Он положил руку на плечо Забелы.

— Послушайте, Забела, вы очень милая девушка, и я знаю, что очень многим обязан вам. Но я принадлежу к народу, у которого совсем другие обычаи. К тому же, я женат.

— Женат? Что вы хотите этим сказать?

— Что у меня уже есть женщина, моя жена, вы понимаете?

— А чем это вам мешает?

— Я люблю свою жену. Я не могу любить другую. Мне нечего вам предложить, Забела.

Он понимал, что несет бессмыслицу, потому что у жителей Опса супружества не существовало. Его ответ расстроил Забелу. Он увидел, как она один за другим выдернула цветы, и ее рука непроизвольно застегнула блузку.

— Как зовут вашу женщину? — спросила она, силясь улыбнуться.

— Франсуаза.

— Она красива? Она красивее меня?

— Она совсем другая. Франсуаза — прекрасная женщина, но вы тоже очень красивая, Забела.

Наступило неловкое молчание, девушка сумела взять себя в руки.

— Пойдемте, — сказала она уже другим тоном, — мне кажется, сейчас как раз время. Если вы не возражаете, мы вас проводим…

Она жестом показала на четырех мужчин в походной экипировке, которые столпились возле небольшой вагонетки.

Для экспедиции в бывшие складские помещения все было готово. Давид посмотрел на Забелу.

— Вы тоже примете участие в экспедиции?

— Так распорядился отец. Он знает, что вы доверяете мне больше, чем кому-либо другому.

— Это доказывает, что ваш отец умеет находить мудрые решения… по крайней мере, в тех случаях, когда речь идет о его собственной дочери.

Но Забела, казалось, не заметила его иронии и велела трогаться в путь.

Вагонетка быстро бежала по рельсам, углубляясь в длинную, слабо освещенную галерею. По словам Забелы, складские помещения, куда они направлялись, были расположены в самом конце подземных коммуникаций, принадлежащих сектору, которым управлял ее отец.

Были, разумеется, и другие коридоры, другие туннели, дальше, в других зонах, но пути туда завалило и всякие связи с другими общинами прервались: каждая жила в полной изоляции.

В пути они говорили о чем-то незначащем, пока не доехали до какого-то железнодорожного узла. Из-за того, что рельсы здесь были в очень плохом состоянии, им пришлось выйти из своей вагонетки и пересесть в другую.

Им нужно было добраться до другой галереи, расположенной уровнем ниже. Когда они подъезжали к другой разрушенной станции, Давид заметил огромную статую, установленную в углу, возле стены, сложенной из камней. Статуя была, очевидно, очень старой, судя по изломам и трещинам, сплошь покрывавшим камень. Она изображала рослую женщину, стоящую на колеснице, в которую были впряжены львы; ее платье имело едва заметный зеленоватый оттенок. Лоб статуи украшали симметричные орнаменты, среди которых Давид разглядел, как ему показалось, дубовый венок, над головой женщины возвышалась квадратная башня — будто появлялась из черепа Зевса.

— Это Опс, — гордо сказала Забела, показывая на статую.

Действительно, на цоколе статуи были выгравированы эти три буквы.

Забела продолжала:

— Только у нас есть эта статуя, символизирующая нашу планету.

— Откуда она взялась? — спросил Давид.

— Этого никто не знает. Отец говорит, что она была найден в самом начале Новой Эры. Мы ее признали символом нашей планеты и поклоняемся ей.

— Вы хотите сказать, что ее именем вы нарекли свой мир? Но как вы звали его до этого… Я хочу сказать — до катастрофы?

Торопя Давида к другой вагонетке, Забела пожала плечами.

— Не знаю, да и зачем это? Отец утверждает, что слова не имеют никакой ценности. Это всего лишь звуковые условности. То что сегодня мы называем стулом, завтра может обозначаться совсем другим словом.

Улыбнувшись, она добавила:

— Но это вовсе не мешает нам сесть в вагонетку.

Глава 14

Они ехали дальше, переезжая из одной галереи в другую, и только спустя около часа остановились в большом полузаваленном помещении. Здесь они вышли из вагонетки. До складских помещений им предстояло добираться пешком по узкому проходу, пробитому в скале.

Они подошли к широкому сводчатому входу, ведущему в залы с бетонными стенами, вдоль которых были навалены груды металлических предметов.

Среди кромешного хаоса ржавчины и пыли Давид обнаружил вагонные колесные пары, каркасы подземных вагонеток и стальные трубы, полузасыпанные мокрой землей.

Когда они проходили по бетонному коридору, Давид на миг остановился — его привлек легкий шум, раздававшийся где-то невдалеке. Он не мог сообразить, откуда долетает звук. Это было похоже на монотонное, едва уловимое тиканье часового механизма.

Он обернулся к Забеле, но она, увлекая его за собой, сказала игривым голосом:

— Сейчас увидите.

Они вошли в небольшую комнату. Стены здесь еще сохраняли следы желтой краски, почти выцветшей от времени. В углу комнаты виднелся развалившийся металлический предмет, в котором, однако, без труда можно было угадать письменный стол.

Забела показала пальцем, и Давид с изумлением увидел источник загадочного тиканья — аппарат, встроенный в бетонную стену, с несколькими рядами цифр за толстым стеклом.

Это были ядерные часы, подобные тем, какими пользовались земляне. Цифры обозначали часы, дни, месяцы, годы. Цифры, отсчитывавшие «секунды», с четкостью метронома менялись от 1 до 59, после чего в окошечке «минуты» возникала новая цифра, отличающаяся от предыдущей на единицу.

Давид взволнованно протер стекло на последнем окошечке. Теми же арабскими цифрами там указывался год: 2795.

Забела приблизилась к нему.

— Забавно, правда? — сказала она. — Вы сейчас увидите, в верхнем ряду появится другая цифра.

Прошло несколько секунд.

— Хоп! Вот она!

Давид обернулся.

— Откуда здесь этот прибор.

— Остался от старой цивилизации.

— Выходит, люди старой цивилизации пользовались тем же I языком и теми же цифрами, что и мои соотечественники? Это невозможно!

Забела поморщилась.

— Какая разница? Отец говорит, что это очень забавно, но для нас не имеет никакой практической ценности.

— Этот прибор — одновременно часы и календарь.

— Да? Ну и что? Отец говорит, что представители старой цивилизации использовали его для развлечения, а нам это совсем ни к чему.

— Ваш отец, похоже, слишком много об этом знает, — вздохнув, заметил Давид.

Он вспомнил, что у этих существ весьма своеобразное представление о времени, но раздумывать над этим сейчас было недосуг: из соседнего зала вышел один из их отряда. Это был Берн Разведчик, его лицо выражало досаду. Галерею завалило, и доступ к другим складским помещениям был закрыт. Для расчистки потребуется несколько бригад и займет это немало времени.

Настроение у Давида испортилось.

— Нельзя ли пробраться туда каким-нибудь другим путем? Может, есть другие галереи? — спросил он.

Берн Разведчик отрицательно покачал головой.

— Нет, не думаю. Я, по крайней мере, не знаю иного пути, — сказал он.

Но Забела, наоборот, задумалась о чем-то. Давиду показалось, что ее терзают какие-то сомнения. Наконец, она решилась:

— Вероятно, все-таки есть возможность добраться туда.

— Каким образом?

— По поверхности!

— Это невозможно! — воскликнул Берн.

— Почему? — спросил Давид.

— Мы действительно могли бы добраться по поверхности до одного из входов в Подземелье, — задумчиво продолжала Забела, — но мы находимся под развалинами старого города. Нам запрещено заходить в этот город. Там опасно и там — йури…