Мэри Уэсли - Опыт воображения. Разумная жизнь

• Название: Опыт воображения. Разумная жизнь
• Автор: Мэри Уэсли
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-0943-6

Два столь разных по сюжету любовных романа отличают глубокое проникновение автора в психологию героев, тонкое и эмоциональное описание их чувств и страстей, сложных житейских коллизий.

* * *

ОПЫТ ВООБРАЖЕНИЯ

Преуспевающий издатель Сильвестр Уайкс мельком увидел Джулию Пайпер из окна поезда, и образ молодой миловидной женщины, столь не похожей на бросившую его жену-мещанку, глубоко запечатлелся в его сознании. Джулия, пережившая неудачный брак, а затем и подлинное горе — гибель сына, ушла в себя, отгородилась от людей. По случайному стечению обстоятельств она устраивается приходящей горничной в дом Сильвестра. А тот, оставляя ей по утрам записки с поручениями, не подозревает, что его новая прислуга и есть та самая женщина, которую он не может забыть. Однажды он находит ее спящей в своем доме…

РАЗУМНАЯ ЖИЗНЬ

Курортный городок на юге Франции. Главная героиня романа, юная красавица Флора Тревельян, знакомится с тремя молодыми людьми, приехавшими на отдых, — двумя англичанами и голландцем. Их внимание настолько льстит девушке, что она влюбляется… во всех троих. Кого же предпочесть? Флоре понадобится пройти через многие испытания, годы войны и невзгод, разочарований и потерь, прежде чем она сделает свой трудный выбор.

---

Флора ничего не ответила, она понимала, что Космо не хочет связывать себя, и в этом он похож на Феликса.

Возвращаясь домой, Космо чувствовал, что он был гораздо ближе к Флоре, когда она была совсем ребенком, а он пятнадцатилетним подростком, когда они сидели на полу в комнате мадам Тарасовой над лавкой с лошадиной головой и играли в триктрак, осененные тенью мощных грудей Элизабет Шовхавпенс. Тогда он выдернул у нее ресничку. И был счастлив.

— О, черт, надо торопиться. Я совсем забыл: сегодня приезжают на обед гости — мисс Грин и Джойс. Помнишь Джойс? Такая была проворная девочка. Она, наверное, поживет у нас.

— Это та, у которой зубы торчали во все стороны? И у нее белые ресницы?

— Та самая. Только теперь у нее зубы в порядке, и она похожа на красивую гнедую лошадку. Она красит ресницы, а личико хорошенькое. У нее прекрасная фигура, очень красивые длинные ноги, а грудь — восторг.

— Как хорошо.

— Мы ездим охотиться на тетеревов к ее отчиму. И, наверное, снова поедем на следующей неделе. Это возле Перта.

— Я думала, ты не стреляешь.

— С отцом скучновато, но в Шотландии — совсем другое дело. Мы два года подряд туда ездим. Почему ты побежала?

— Мне холодно. — И Флора помчалась еще быстрее.

„О черт, — подумал Космо, глядя, как она уносится все скорее, — почему я не поцеловал ее у реки? Когда она взялась за мою руку и я потянул ее к себе, я мог бы поцеловать. Мы были одни. Такая возможность! Я мог и дальше пойти, даже изнасиловать ее“. Вообразив эту сцену, Космо рассмеялся. Вспомнив вдруг Флору в детстве, он подумал, что и тогда, и сейчас ей не хватало плавности движений, которые делали Джойс такой изящной. Предвидя встречу с Джойс, Космо тоже помчался.

ГЛАВА 27

Вита и Денис сидели на клубной веранде, наблюдая за игрой в теннис двух девушек, недавно прибывших из Англии с партнерами — капитаном полка наземной обороны в Гуркхе и управляющим войсками охраны аэродрома. Такса, собака полковника одного из сикхских полков, возилась с Тарой, эрдельтерьером Дениса, на лужайке, расположенной между зданием клуба и теннисным кортом. Наблюдая, как собаки совершают сумасшедшие кульбиты, Денис сказал:

— Зато нам не надо гулять с ней, мы должны быть благодарны полковнику.

— Да, только если они не перевернут все клумбы, — проговорила Вита, когда собаки вылезли из зарослей канн, — ненавижу этот красный цвет, он какой-то дьявольский.

Было воскресенье. Денис и Вита сходили в церковь и теперь сидели, ожидая заказанные напитки. День был удивительно приятный, теплый после прохладной ночи Северной Индии, люди сидели парами, по трое, сплетничали, потягивая „Пиммз“[11], розовый джин или мартини, лениво наблюдая за игрой. Несколько человек углубились подальше, врозь, в чтение „Татлера“ или „Кантри лайф“ месячной давности. Мужчины стреляли глазами на Виту, женщины приветственно махали рукой и поглядывали на ее крепдешиновое платье персикового цвета, белый кардиган, шелковые чулки и соответствующего цвета туфли. Денис дополнял шик своей жены светло-серым костюмом, кремовой рубашкой, старинным школьным галстуком и замшевыми туфлями.

— Не знаю, как ей это удается, — пожала плечами женщина, наклонясь к подруге, — как ей удается сохранять такой цвет лица в этом климате. И они никогда не ездят на родину. Только взгляни на ее волосы, блестят, как у младенца. А ей уже где-то под сорок. Прямо досада.

— Мы знаем, что о них говорят, — поджала губы подруга.

— Похоже, в этом деле они оба хороши. — Они затряслись от смеха.

Пара коршунов, сделав несколько кругов в небе, спиралью спустилась на выступ клубной крыши и злобно уставилась вниз.

— Я заказал крепкий портер, — сказал Денис, подтягивая брюки на коленях и кладя ногу на ногу. — Устрицы первого сезона уже прибыли из Бомбея.

— Вкусно, — сказала Вита.

— Как раз то, что нам надо.

— Нам не нужны стимуляторы, — Вита улыбнулась той улыбкой, которую особенно любил муж. — А ты заказал черный хлеб и масло?

— Конечно.

— А та девочка хорошо играет. У кого она остановилась? Как ее зовут? Новенькая.

— Я еще не знаю. Она племянница полковника 1/11-го полка сикхов. Немножко приземистая, но накоротке с управляющим охраной аэродрома. Без сомнения, — Вита улыбнулась.

— Будем надеяться, что, когда нам придется об этом думать, у нас не будет трудностей.

— О, не говори про это. У нас впереди еще два года. — Вита нахмурилась. Затем, увидев мужчин с ракетками для сквоша, проходивших мимо, она сказала: — Привет. Приходите к нам после игры.

— Спасибо, с большим удовольствием, — ответил один.

— Этот мог бы подойти, если бы уже не был занят.

— И с первых же дней, — сказал Денис. — А вот и наша выпивка, да, я совсем забыл, тебе письмо, пришло на адрес клуба.

Вита взяла письмо, слуга в клубной форме поставил устриц, кружки с крепким портером, тарелку с хлебом и маслом.

— Я не знаю, чей это почерк. — Вита покрутила письмо. Хорошая бумага. Но сперва устрицы. — Она отложила письмо и воткнула деревянную зубочистку в устрицу. — Вкусно.

Денис наблюдал, как она глотает, и легкое движение ее горла возбудило его.

— Послушайте, вы оба рискуете, — сказала женщина, проходя мимо их столика. — Устрицы в бочках из Бомбея опаснее самоубийства.

— Совершенно свежие, — пропела сладким голосом Вита. — Мы же знаем, что делаем.

— Я вас предупредила. По меньшей мере, вы рискуете расстройством, если не дизентерией, — не унималась сердобольная особа.

Вита проткнула другую устрицу и пробормотала:

— Сплетница, суется, сука, не в свои дела, — когда та отошла.

Денис ухмыльнулся. Он не уставал восхищаться отношениями жены с другими дамами. Он наблюдал, как его собака сумасшедшими кругами носилась вокруг таксы.

— Она доведет себя до сердечного приступа, — усмехнулся он, откусывая хлеб с маслом и глотая портер. — Посмотри. А от кого письмо?

Вита надорвала конверт, развернула лист и уставилась на подпись: Милли Лей.

— Кто это такая, Милли Лей? А, да, вспомнила — Динар.

— Замужем за отставным старым дураком — генералом, — один сын, одна дочь. В друзьях голландское семейство. А чего она хочет? — Сейчас собаки лежали без сил, глядя друг на друга, высунув языки. — Я думаю, нам бы лучше ее стерилизовать.

— Кого?

— Да Тару, дорогая. А почему тебе пишет миссис Лей?

Вита читала письмо.

— Они, похоже, пригласили Флору пожить у них. Любопытно. И подумали, что было бы неплохо сообщить о ней кое-какие новости, чтобы мы знали не только то, что пишут из школы. Выросла довольно хорошенькая — уже облегчение. Танцует хорошо, играет в теннис, плавает, ездит верхом. Ну конечно, что тут такого — у нее же две ноги. Что-то тут „о сухих школьных отчетах“. А мы когда-нибудь разве их читаем?

— Да я бегло просматриваю, когда плачу по счетам. Она так, середнячка.

— Но как я понимаю, дело не в этом. Нет ли тут намека на что-то? И вообще, с чего это она ее пригласила? Конечно, хорошо с ее стороны. — И Вита прочитала адрес: Коппермолт-Хаус, Нортамберленд.

На теннисном корте приземистая девушка закричала:

— Аут, это был аут!

— Ну если ты так говоришь, — сказал управляющий войсками охраны аэродрома, — меняемся местами.

— Дурочка, да он попал, — сказал Денис.

Над их головами коршуны, шурша крыльями, перелетели с крыши на ветку дерева.

Вита вернулась к письму.

— Довольно жуткий почерк, но какая бумага. Дама изложила все новости: „Сын — в Оксфорде, его друг тоже, тот, кого вы помните как Бланко. Но мы теперь называем его, конечно, Хьюберт“. Забавно.

— Да, я вспоминаю этих двух противных мальчишек.

— А я нет. А дочка собирается замуж и ее подружка Таши. Почему это нас должно интересовать? А, подожди, вот еще. Они обе были представлены ко двору и провели три сезона. Можешь вообразить, сколько это стоит? Видимо, они не такие уж способные. Правда? У Флоры бы получилось лучше. Но я не смирюсь с тем, чтобы она несколько лет болталась около нас. Я думаю, миссис Лей сует нос в наши дела, Денис. Неужели она полагает, что мы тоже должны Флору представить? Чушь какая-то.

Денис засмеялся.

— Ну, она из тех, кто воспринимает это как нечто само собой разумеющееся.

— Нет, этот номер не пройдет, — рассердилась Вита. — В этом нет никакой необходимости.

Денис улыбнулся. Ему нравилось смотреть на жену, когда она сердилась из-за пустяков.

— А ты ее часто видела, когда я оставил тебя во Франции? Вы подружились?

— Да нет. Она не моего плана. К тому же я была слишком занята.

— А что ты делала? — Что она делала весь тот июль, август и сентябрь?

Она почти не рассказывала об этом. Он повторил вопрос.

— Была занята чем?