Михаил Герчик - Повесть о золотой рыбке

• Название: Повесть о золотой рыбке
• Автор: Михаил Герчик
• Издательство: Беларусь
• Жанр: Детская проза
• Год: 1968

В повести рассказывается об увлечениях подростков, о том, как облагораживает человеческие души прикосновение к волшебному и бесконечно разнообразному миру природы.

---

И Сергей Ермолаевич все больше и больше донимал Сашку расспросами о том, чем кормить рыбок, как выводить мальков, какой должна быть температура воды в аквариуме, каких рыб можно держать вместе, а каких нельзя. Он даже не заметил, что привык днями просиживать перед маленьким аквариумом, который стоял на Сашкиной тумбочке.

— Эти рыбки ваше сердце, батенька, лучше всяких микстур лечат, — посмеиваясь, как-то сказал ему врач. — Предписываю вам настоятельно эту штуковину как дополнительное лекарство, — кивнул он на аквариум. — Да и нам в больнице парочка не помешала бы… Вот только кто за ними ухаживать будет? Разве что курсы открыть да Сашку в учителя взять! — Врач улыбнулся, и к уголкам его толстых добродушных губ сбежались тоненькие лучики морщинок.

Вскоре Сашка выписался из больницы.

— Заводите себе аквариум, Сергей Ермолаевич, — прощаясь, сказал он Кожару. — Я к вам непременно загляну, помогу, если надо будет. Очень это интересное дело.

Так в городе стало одним аквариумистом больше.

Вернувшись домой, Кожар сперва хотел съездить на Кисловский рынок и купить готовый аквариум. Потом решил, что сделает сам. На заводе, куда он заглянул проведать старых друзей-приятелей, Кожару из уголкового железа сварили раму. Еще в больнице он записал у Сашки рецепт замазки и оборудовал на кухне мастерскую.

Толстого стекла, какое советовал взять Сашка, Сергею Ермолаевичу достать не удалось, и он решил вставить обычное, оконное, а чтоб было прочнее, вмазать по два листа. Возился с неделю: то замазка не приставала, то ее выжимало водой, то вдруг со всех сторон аквариума начинали сочиться ручьи. Юзефа Петровна тихонько ворчала и не успевала подтирать лужи, но была довольна: увлекся старик, может, по заводу не так тосковать будет. Сколько времени прошло, а все равно в шесть утра просыпается. Будто на первую смену ему…

Любой другой на месте Сергея Ермолаевича давно махнул бы на все рукой и за десятку привез бы с Кисловки хороший аквариум, но не таков был старый Кожар, чтоб бросить на полпути начатое дело. Он то добавлял в замазку истолченный мел, то олифу, то цемент и наконец так вмазал стекла, что сквозь них даже капелька воды просочиться не могла. Аквариум получился вместительный, литров на восемьдесят. Сергей Ермолаевич поглядывал на своего «первенца» с гордостью, а Юзефа Петровна — с ужасом.

— Ну, лопнет, будешь соседям ремонтировать квартиру, — сказала она, когда Сергей Ермолаевич перетащил аквариум в спальню и установил на столике возле окна.

— Не лопнет! — бодро ответил Сергей Ермолаевич и принялся носить из кухни воду: аквариум должен был с недельку постоять залитым, чтоб из замазки вышли вредные растворимые вещества.

Тревожные предчувствия не обманули Юзефу Петровну: когда Сергей Ермолаевич влил в аквариум шестое ведро воды, донное стекло лопнуло и бурный поток хлынул на пол. Не помогли ни тряпки, предусмотрительно приготовленные Юзефой Петровной, ни героические усилия Сергея Ермолаевича повернуть аквариум на ребро, чтоб хоть так держать водопад: шестьдесят литров воды затопили спальню и сквозь щели в полу обрушились на потолок и стены соседской квартиры…

Нет ничего удивительного, что Кожар не любит вспоминать свой первый аквариум. Зато второй он смастерил на славу. Рама осталась та же, но стекло Сергей Ермолаевич достал толстое, пятимиллиметровое. Правда, и на этот аквариум Юзефа Петровна поглядывала, как на мину замедленного действия, однако он с честью выдержал давление восьми ведер воды.

Как-то вечером Кожара навестил Сашка. Он уже совсем оправился после больницы и выглядел молодцом. Круглощекий, румяный, с густым черным чубчиком, выбивавшимся из-под светлой кепки, в форсистой кожаной куртке на сверкающих молниях, он ничем не напоминал щуплого мальчишку в длинной мужской рубахе с подвернутыми рукавами, который по вечерам лежал на кровати, уткнувшись лицом в подушку, и тихонько стонал от боли. Разве хрупкий, прозрачно-белый шрам над верхней губой подсказывал, что это все-таки тот самый Сашка Королев.

Первым делом он поставил перед Сергеем Ермолаевичем банку с рыбками и водорослями — подарок «начинающему» аквариумисту. Потом внимательно осмотрел аквариум, посоветовал на дно положить песок потемней, чтоб не обесцвечивались рыбки, но вначале хорошенько промыть его горячей водой, иначе можно нечаянно занести инфекцию.

— Теперь вам много рыбок нужно будет. — Сашка сверкнул мелкими зубами. — Если в вашем аквариуме продувку устроить, штук двести сможет жить. А у меня как раз сейчас хорошие рыбки завелись: скалярии, барбусы суматранусы, петушки, жемчужные гурами… Тут я вам немного принес, приходите в воскресенье на Кисловку, еще купите. Только пораньше приходите, а то редкую рыбу быстро разбирают. И водорослей купите, и улиток красных, персидских, и термометр…

— Ты продашь? — пожевав губами, спросил Кожар.

— А это ваше дело — у кого купить, — спокойно отвеял Сашка. — Хорошая рыба у дяди Васи есть, у Анны Михайловны… Еще кое-кто приносит.

— Постоянно одни и те же? — поинтересовался Сергей Ермолаевич.

Сашка кивнул.

— А как же. Это дело серьезное — рыбок разводить, тут случайных людей не бывает. Разве что любителю какому надоест и он своих на рынок принесет, так у него и даром брать не надо. Вдруг больные окажутся, запросто всех своих переморишь.

Кожар насупился.

— Может, тебе и за этих, — кивнул он на банку, — заплатить? Ты говори, не стесняйся.

— Нет, нет, что вы! — Сашка сделал вид, что не заметил, как тяжело дались Сергею Ермолаевичу эти слова, как тугие желваки забегали на его скулах. — Это я вам прост так принес. Очень вы меня в больнице поддерживали, спасибо вам. У меня ведь отца нет, мать до сих пор болеет, один я… Только что дядя Вася да вы…

— М-да, дела… — Сергей Ермолаевич подергал себя за ус. — А все-таки, Сашка, по-моему, не для тебя это занятие — на рынке отираться.

— А где ж мне новых рыбок доставать? — удивился Сашка. — А мальков подросших куда девать? Выбрасывать?.. Вот откроют у нас в городе зоомагазин, я на рынке не появлюсь даже. Так что приходите, Сергей Ермолаевич на Кисловку, больше пока некуда.

С тех пор каждое воскресенье рано утром Сергей Ермолаевич отправлялся на Кисловский рынок. Домой возвращался только после полудня, когда купля-продажа замирала. Всякий раз он приносил в баночке новых рыбок, и Юзефа Петровна за голову хваталась, услыхав, сколько за них заплачено.

Кожар только усмехался в усы: она ведь даже не предполагала, что все цифры обычно уменьшались по крайней мере наполовину.

Постепенно Сергей Ермолаевич начал сам разводить рыбок, сначала живородок, потом икромечущих, из тех, что попроще, и теперь уже не один, а три аквариума стояли у него на специально сделанной этажерке, и вмещали они вместе около двухсот литров воды.

На Кисловке с легкой Сашкиной руки Сергея Ермолаевича прозвали «профессором». Может, за синий берет или за короткую прокуренную трубку, которую Кожар не выпускал из зубов, несмотря на строжайший запрет врачей, а может, за тяжелую суковатую палку или за медлительность, с какой он рассматривал рыбок. А скорее всего — за любовь Сергея Ермолаевича к звучным «аквариумным» словам: «гелеохарис», «криптокорины», «тетра-фон-рио», «хаплохилус», «птерофиллум скаляре»… «Профессора» уважали: за рыбку, которая ему нравилась, он платил не торгуясь, сколько запрашивали. Чувствовалось, что человек «заболел» всерьез и надолго.

Иногда в аквариумах Сергея Ермолаевича вспыхивали эпидемии. Рыбки дохли одна за другой, а он хватался за сердце и поминал недобрым словом Сашку, который втравил его во всю эту историю. В такие дни он давал Юзефе Петровне клятву не ходить больше на рынок, раздать оставшихся рыбок мальчишкам и вообще заняться чем-нибудь более серьезным и полезным.

Но потом наступало воскресенье, и Сергей Ермолаевич пораньше ускользал из дому, засунув в карман баночку и косясь на Юзефу Петровну, словно провинившийся мальчишка. Какая-то непонятная сила, как магнит, тянула его туда, где вокруг стеклянных банок и небольших аквариумов с рыбками собирались люди. Двое среди этих людей все больше и больше тревожили старого Кожара, — Сашка Королев, которого все на рынке называли просто Королем, и Василий Федорович Зайченко — дядя Вася.

В долгу, как в шелку

В первый же вечер после того, как Сашка выписался из больницы, дядя Вася зашел к нему в комнату, сел на табурет, пригладил ладонью редкие волосы, сквозь которые просвечивала розоватая лысина, и сказал:

— Ну, друг милый, надо нам с тобой выяснить отношения.

— Какие отношения, дядя Вася? — недоумевающе улыбнулся Сашка — он уже осмотрел все свои аквариумы и убедился, что за его рыбками квартирант ухаживал как положено. Вот только скалярий и тернеций стало поменьше, да кто их там считал… Может, взял несколько, а может, сами подохли — экая важность…