Михаил Петров - В дни войны и мира

• Название: В дни войны и мира
• Автор: Михаил Петров
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1982

Автор с 1937 года служил в Комитете Обороны при СНК СССР. В годы Великой Отечественной войны в должности адъютанта и офицера связи при главнокомандующем Северо-Западным направлением, представителе Ставки ВГК находился в действующей армии на Ленинградском и Волховском фронтах, в Крыму. В послевоенное время продолжал службу в аппарате Генерального штаба Советских Вооруженных Сил. В своих воспоминаниях рассказывает о встречах и совместной работе с Маршалами Советского Союза К. Е. Ворошиловым. Р. Я. Малиновским и другими видными советскими военачальниками.

---

Да, память о мужестве и героизме защитников Родины, память, увековеченная в бронзе и граните, бессменно стоит теперь здесь на часах.

А впервые это поле нашей бессмертной славы я увидел во второй половине августа 1943 года.

…Тяжелый, грохочущий вал войны неудержимо катился на запад. Завершалось освобождение от немецко-фашистских захватчиков Левобережной Украины, Донбасса, Северного Кавказа. Ожесточенные бои шли на огромном, более чем тысячекилометровом, фронте от Великих Лук до Азовского моря.

А грандиозные наступательные операции Красной Армии требовали не только дополнительных людских ресурсов, но и боевой техники, современного оружия. А значит — прежде всего металла. И имевшиеся резервы его использовались тогда на полную мощь. Индустриальное сердце страны не переставало биться ни на минуту. Но, как хлеб людям, ему нужен был если и не в избытке, то во всяком случае в должной норме металл для производства танков, орудий, самолетов, минометов. А его, этого металла, не хватало.

Для ликвидации такого положения Центральный Комитет нашей партии и Государственный Комитет Обороны принимали самые срочные и неотложные меры. Так, важнейшей из них явился сбор на полях недавних сражений вышедшей из строя боевой техники и вооружения и отправка их на переплавку. И руководство этими столь необходимыми тогда мероприятиями было возложено непосредственно на Трофейный комитет, временно созданный при ГКО.

Деятельность нового органа было поручено возглавить Маршалу Советского Союза Клименту Ефремовичу Ворошилову.

Задачи Трофейного комитета были нелегкими. Требовалось в самый кратчайший срок обеспечить военную промышленность качественным металлом, И внимания К. Е. Ворошилова, как и других руководителей комитета, обратилось в первую очередь к Курской дуге, где имелись огромные скопления выведенной из строя техники. Ведь известно, что летом 1943 года здесь развернулось одно из крупнейших и решающих сражений Великой Отечественной войны. По количеству участвовавшей в нем бронетанковой, артиллерийской и другой техники оно было наиболее значительным в истории войн.

* * *

Чтобы нагляднее представить масштабы этого величайшего сражения, напомню несколько фактов и цифр, которые говорят сами за себя. Так, за пятидесятидневный срок, в течение которого длилась Курская битва, нашим командованием было переброшено сюда огромное количество войск и боевой техники, которое превысило силы и средства, вовлеченные в битвы под Москвой и Сталинградом, вместе взятые, длившиеся в общей сложности около семи месяцев.

Гитлеровское командование тоже сосредоточило в своих ударных группировках на Курском выступе свыше 60 процентов всех своих подвижных соединений, действовавших на советско-германском фронте. Они к тому же были вооружены новейшими типами тяжелых танков и штурмовых орудий.

Одним словом, на относительно небольшой участок фронта оказались стянутыми основные силы бронетанковых войск обеих противоборствующих сторон — свыше 13 тысяч танков, САУ и штурмовых орудий. Наше Верховное Главнокомандование пошло на такой шаг, справедливо считая, что здесь, на Курской дуге, будет решаться судьба всей военной кампании.

Так оно на самом деле и случилось, Здесь, на курско-орловском и курско-белгородском направлениях, был сломлен хребет фашистскому зверю. В пятидесятидневной огненной битве наши войска разгромили до 30 вражеских дивизий (из них семь танковых), уничтожили свыше 3700 самолетов, большое количество другой техники. Только за первые дни боев южнее Орла враг потерял около 800 своих танков.

А Красная Армия, после Курской битвы окончательно овладев стратегической инициативой, продолжила свое стремительное наступление к Днепру. Ее уже ничто не могло остановить.

* * *

Она еще грохотала, эта историческая Курская битва, когда по срочному заданию Климента Ефремовича Ворошилова наша оперативная группа из Трофейного комитета выехала на огненный выступ. В состав группы вошли генерал-майоры Л. А. Щербаков, В. И. Борейко, лейтенант И. В. Малюта и я, тогда в воинском звании капитана. Наша задача состояла в том, чтобы на месте определить возможно точные «запасы» сырья для мартенов, объем и места работы для трофейных бригад, которые вскоре должны были резать, грузить и отправлять на металлургические заводы эту некогда грозную, а теперь покореженную, черную от огня технику.

Мы должны были выполнять свое задание в первую очередь в районах Орла, Курска, Белгорода и Харькова. Ехали туда с огромным волнением. Ведь нам придется побывать в местах невиданных по своим масштабам сражений!

Вполне понятно, что по скупым рассказам фронтовых товарищей, отчетным документам да газетным публикациям каждый из нас лишь в общих чертах представлял эти масштабы. Правда, что касается людей, сражавшихся на Курской дуге, то мы о них были наслышаны. Ведь их имена с почетом и уважением называли не только на фронте, но и в тылу. Уже тогда, как легенду, множила людская молва подвиг Героя Советского Союза лейтенанта Горовца — единственного в мире летчика, сбившего только в одном бою сразу девять вражеских самолетов. Мы восхищались мужеством танкистов Высоцкого и Бережного, которые на подожженных машинах смело пошли на таран. Казалось невероятным, что Маресьев, потерявший до этого обе ноги, снова занял место в боевом строю воздушных бойцов.

Среди героев Курской битвы называлось тогда и имя Кожедуба, будущего трижды Героя Советского Союза…

Спидометры наших эмок уже намотали по нескольку сот километров, когда поздним вечером мы остановились на отдых в одной из полуразрушенных орловских деревень. Должен сказать, что местные жители, в основном женщины да старики, встретили нас поначалу настороженно. И это было понятно. Ведь в прифронтовую полосу иной раз являлись и переодетые лазутчики, диверсанты. В лесах и балках еще скрывались мелкие группы гитлеровцев из разбитых нашими войсками вражеских частей. И население только что освобожденных от фашистской оккупации районов, искушенное в сложных перипетиях войны, строго соблюдало бдительность, держа ее, точно личное оружие, всегда наготове.

Кстати сказать, это оружие неоднократно и выручало, било точно в цель, помогая нашим органам вылавливать вражеских шпионов, бандитов из числа предателей и иных фашистских прихвостней, оказавшихся в тылу советских войск.

Но вскоре, присмотревшись к нам поближе, сельчане, что называется, сменили гнев на милость. Стали предлагать угощения из своих скудных запасов, место для ночлега. Но стеснять людей, которые и сами-то ютились кое-как, никто из нашей группы не захотел. К тому же и нас кое-чему научила война: лучше все-таки располагаться на отдых вне населенного пункта.

Так поступили и на этот раз. Неподалеку от деревни наскоро соорудили из веток деревьев и соломы нечто похожее на навес, у машин выставили охрану. Ночь провели хорошо, благо, что было тепло.

А утром к нашему биваку потянулись вихрастые мальчишки, затем старики и женщины. Все одеты в отрепья, еле прикрывавшие их худые тела. Было до боли жаль этих людей, доведенных гитлеровцами до такого истощении и нищеты.

Завивались разговоры. Вполне понятно, о том, как жилось при оккупации. Волосы вставали дыбом от их рассказов.

Да, двадцать два месяца зверствовали фашисты на Орловщине. За это время они варварски разграбили и разрушили здесь десятки городов и сел. В самом Орле, например, население уменьшилось почти на две трети по сравнению с довоенным. Тысячи орловчан были замучены, расстреляны или угнаны в рабство..

Мы уже знали, что в таком же положении оказались и жители Курской области. Враг предал огню более 100 тысяч домов, сжег все колхозные постройки. В селах не осталось ни лошади, ни вола. В ряде районов после хозяйничанья гитлеровцев свирепствовал сыпной тиф. Люди были крайне истощены.

Нет, не будет фашистам за это прощения!

И снова в путь. Едем уже по рубежам, на которых в первые дни сражения наши воины сдерживали бешеный натиск танковых лавин врага.

Путь сюда был нелегок. Все мосты сожжены или разрушены. Многие дороги, подступы к населенным пунктам и переправам оставались еще не до конца разминированными, и были нередки случаи, когда на оставленных врагом минах и фугасах подрывались люди и машины.

Такая печальная участь постигла, например, на наших глазах следовавшую впереди полуторку. Несколько бойцов и командиров, ехавших в ней, погибли.

В районах Малоархангельска, Понырей, Ольховатки, Гнильца, Самодуровки, Теплого мы впервые увидели подбитые немецкие танки: средние — «пантеры», и тяжелые — «тигры», а также самоходные орудия «фердинанд». Это на нее, новейшую технику, вражеское командование возлагало особые надежды при планировании операции «Цитадель». Но все оказалось тщетным. Фашистов не спасли ни новые танки, ни новые самолеты. Ведь несмотря на то, что немецкие «тигры» и «пантеры» обладали мощным вооружением и броней, они все же уступали в маневренности прославленным советским тридцатьчетверкам. Наши средние Т-34, вооруженные уже 85-мм пушкой, успешно жгли фашистские сухопутные дредноуты, расстреливая их, как правило, с близкого расстояния подкалиберными снарядами.