Джоржетт Хейер - Черная моль

• Название: Черная моль
• Автор: Джоржетт Хейер
• Издательство: Сантакс-Пресс
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1997
• ISBN: 5-88970-055-3

Лорд Карстерс, обвиненный в мошенничестве при игре в карты, вынужден покинуть дом и годами скитаться под чужим именем. Однажды он встречает старого знакомого — герцога Андоверского-Дьявола, сеявшего вокруг порок и распутство. Лорд Карстерс срывает его план похищения светской красавицы. Но герцог не тот человек, который может смириться с поражением…

---

Трейси обернулся и лениво оглядел его с головы до ног. Затем поднял руку и стащил маску.

— Возможно ли это? Муж унюхал интрижку! Нет, меня положительно ждут сегодня одни разочарования!

Лавиния дико расхохоталась.

— Нет, скорее, он принял меня за другую даму! — взвизгнула она.

Ричард коротко кивнул. Похоже, он ничуть не удивился при виде герцога.

— Ты недалека от истины, дорогая. Я думал, тут леди Чарлвуд. Позвольте откланяться, — и с этими словами он исчез.

Трейси хмыкнул и снова нацепил маску.

— Однако, в какого сноба превратился наш Дики, а, Лавиния?

Она сжала кулачки.

— Да как он смел? Как смел он оскорбить меня?!

— Сестра, дорогая, как это ни печально, но тебе все же следует признать, он — башмак не с той ноги.

— О! Я знаю, знаю! И он вечно злится… ревнует… ведет себя просто глупо!

— Ревнует? И что же, у него есть повод?

Нетерпеливо передернув плечиком, она отвела взгляд.

— Ах, я не знаю! Он сам не знает!.. Отведи меня в бальную залу!

— Разумеется, дорогая! — Трейси поднялся и вывел ее из алькова. — Могу ли я навестить тебя завтра?

— О! Это будет просто восхитительно! Приходи обедать, Трейси! Ричард как раз обещал быть у Фортескью.

— В таком случае буду просто счастлив принять твое приглашение… Но кто это, скажи на милость?

К ним приближался Лавлейс.

— Лавиния! А я вас повсюду ищу! Ах, ваш покорный слуга, сэр! — он поклонился герцогу и взял Лавинию под руку.

— О… Гарольд! Ты помнишь Трейси? — нервно спросила она.

— Трейси! Я не узнал вас в маске. Последний раз мы, кажется, виделись в Париже?

— Разве? Сожалею, но не был осведомлен о вашем присутствии. Да, немало лет прошло с тех пор, как я имел удовольствие видеть вас.

— Пять, — уточнил Лавлейс и, улыбнувшись, метнул в сторону Лавинии влюбленный взгляд.

— Совершенно верно, — поклонился герцог. — И вы, как я понял, возобновили знакомство с моей сестрой?

Парочка удалилась, и герцог задумчиво потер подбородок.

— Лавлейс… А Ричард так ревнует… ведет себя так неразумно… Остается лишь надеяться, что сама Лавиния не сотворит какой-нибудь глупости… Да, Фрэнки, я говорю сам с собой, дурная привычка.

Фортескью взял его под руку.

— Признак умопомешательства, мой дорогой! Тебя, между прочим, желает видеть Джим Кавендиш.

— Вот как? Могу я знать, зачем?

— Он там, с картежниками. Хотят заключить какое-то пари.

— Тогда я иду. Будь другом, идем со мной, Фрэнки.

— Охотно. Леди Лавинию видел?

Глаза герцога сузились под маской.

— Да, Лавинию видел. И еще одного старого друга… По имени Лавлейс.

— Капитан в длинном парике? Ты сказал, твой друг?

— Разве? Нет, следует поправиться. Друг моей сестрицы.

— Вот оно что… Так ты, наверное, видел его с ней?

Трейси загадочно улыбнулся.

— Можно сказать, что так.

— Ну, а ты, Трейси?

— Я? А что я?

— Не далее, как сегодня утром, ты заявил, что наконец-то влюбился. Это правда? Ты действительно влюбился по-настоящему?

— По-настоящему! Откуда мне знать? Я знаю лишь одно: вот уже целых четыре месяца я сгораю от страсти, и чем дальше, тем она становится сильней. Так что очень смахивает на любовь.

— Тогда, если она добрая женщина, можно надеяться, что примет тебя таковым, каков ты есть. И постарается сделать из тебя… ну, все, что в ее силах.

— Очень остроумно, Фрэнк, поздравляю! Конечно, примет, а вот насчет всего остального… сомневаюсь.

— Однако, Трейси! Ты произнес это таким тоном, словно она вовсе не собирается тебя принять!

— Обычно отказа я не знал.

— С обычными шлюхами — нет, конечно. Но если твоя Диана настоящая леди, то она быстро разберется, что к чему. Добивайся ее, друг мой! Иди на все! Забудь о собственных амбициях, ползай перед ней в пыли, если то, что существует между вами, действительно любовь!

Они дошли до дверей комнаты, где играли в карты. Ее отгораживала от бальной залы плотная штора; уже взявшись за нее, Трейси немедленно обернулся к другу.

— Ползай в пыли? Да ты с ума сошел!

— Может быть, но поверь мне, Трейси, если это чувство, что ты испытываешь, действительно любовь, о гордыне забывают! Тогда она и яйца выеденного не стоит! А ты жаждешь заполучить эту девушку вовсе не для того, чтоб сделать счастливой, а ради удовлетворения своих прихотей. Тогда это не любовь. Не та любовь, которая, как я уже говорил однажды, может спасти тебя. Когда она придет, все амбиции тут же сами собой улетучатся, ты осознаешь собственную незначительность, а главное — будешь готов пожертвовать всем для блага своей избранницы! Да, всем, даже возможностью обладать ею!

Его светлость насмешливо скривил губы.

— Нет, твое красноречие превыше всяких похвал, — заметил он. — За все время пребывания в Париже ничего более забавного не слышал!..

Глава 20

ЕГО СВЕТЛОСТЬ АНДОВЕРСКИЙ ВСТУПАЕТ В ИГРУ

На следующий день, за обедом у Карстерсов на Гросвенор-сквер герцог Андоверский путем тонких ухищрений сделал все, что было в его силах, чтоб привести сестру в смятение. Он бесконечно отпускал, казалось бы, невинные ремарки относительно ее дружбы с капитаном Лавлейсом, в которых она читала неодобрение и даже явную угрозу. Лавиния боялась брата, как никогда не боялась мужа, и поняла, что стоит Трейси догадаться о всей глубине страсти, которую она испытывала к «старому другу», как он тут же примет самые действенные меры, чтобы оборвать их связь. Именно после его возвращения в Лондон пришлось Лавинии попросить Лавлейса, чтоб знаки его внимания были не столь откровенны и что посещать ее дом так часто тоже не стоит. Случилось это утром, в ее будуаре, и несомненно, Лавиния выглядела совершенно очаровательно и весьма соблазнительно с ненапудренными золотистыми локонами, пышной волной спадающими на кружевные оборки пеньюара. А потому Лавлейс, позабыв о приличиях и осторожности, вдруг сжал ее в объятиях и буквально сокрушил самыми страстными и пламенными ласками. Ее светлость, разумеется, сопротивлялась, слабо вскрикнула, а потом разрыдалась. И чем больше он целовал ее, тем сильнее лились слезы, и тогда, подхватив возлюбленную на руки, он осторожно усадил ее в кресло. Затем, предварительно обмахнув пол носовым платком, опустился рядом с креслом на колени и завладел ее маленькими ручками.

— Лавиния! Богиня! Обожаю!..

Спохватившись, что от слез испортится цвет лица, леди Лавиния отняла ручки и стала вытирать глаза.

— О, Гарольд!.. — с упреком простонала она.

— Я оскорбил вас! Какой же я негодяй!..

— Ах, нет-нет! — Лавиния снова подала ему руку. — Но это было скверно с вашей стороны, Гарри! Вы никогда, никогда не должны больше этого делать, слышите?

Рука капитана обвилась вокруг ее талии.

— Но я люблю тебя, милая!

— О! О! Но подумай о Дики!

Тут он отпустил ее и вскочил на ноги.

— Почему это я должен о нем думать? Я думаю только о вас и о себе, да! Всего неделю назад вы только и знали, что твердить, какой он злой и…

— Чудовищно подло с вашей стороны напоминать мне об этом! Да, оба мы были раздражены, а потом… потом помирились. И я очень привязана к бедному Дики!..

— Привязана! Да, может быть, но ведь вы его не любите! Ну, как женщина любит мужчину. Ведь нет?

— Гарольд!

— Конечно, нет! Вы всегда любили только меня… и не отрицайте, нет, это правда! И вышли бы за меня, если б не этот ваш Трейси!

— О, Гарри! Как вы можете так говорить? При чем здесь Трейси?

— А при том! По чьей вине мне всегда отказывали в приеме у Андоверов? По чьей вине и чьему наущению вы вышли за Карстерса?

— Ну, не из-за Трейси же… По собственной воле.

— Над которой изрядно потрудился ваш братец!

— Ах, нет!

— Вы никогда не любили Карстерса…

— Любила! Люблю!

— Это вам кажется. Мне лучше знать. Да он вам вообще не подходит! Вы любите жизнь, развлечения, риск! Со мной у вас будет все это, с ним же…

Она встала и приблизилась к нему. Глаза ее искрились от восторга, но уши она зажала пальчиками и нервно притоптывала носком туфли.

— Не желаю этого слушать! Не буду! Замолчите! О, перестаньте же меня мучить!

Тут Лавлейс снова заключил ее в объятия и начал осыпать поцелуями. Она сопротивлялась, старалась его оттолкнуть, но он лишь крепче прижимал ее к себе и продолжал бы целовать, если бы ему не помешали.

В дверь раздался стук и лакей объявил:

— Его светлость герцог Андоверский, миледи!

Застигнутые с поличным, молодые люди молниеносно отпрянули друг от друга: она — раскрасневшаяся от смущения, он — бледный, но сдержанный.

Его светлость стоял на пороге и обозревал представшую перед ним сцену через лорнет. Глаза перебегали с одного ее участника на другого и с удивлением расширились, затем он изящно поклонился.