Василий Галин - Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером

• Название: Политэкономия войны. Как Америка стала мировым лидером
• Автор: Василий Галин
• Жанр: Экономика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-4438-0178-0

Как Америка стала мировым лидером? Конечно же, благодаря предприимчивости, свободе, демократичности и трудолюбию американцев. Однако это лишь часть ответа. Вторая кроется в объективных силах и законах развития. Именно они позволили Америке преодолеть самую грандиозную экономическую катастрофу XX века, получившую название Великой депрессии и встать во главе человеческого развития.

Сегодня человечество вновь переживает трудные времена, которые по своим масштабам грозят превзойти даже последствия мирового кризиса 1930-х годов. Поэтому ответ на вопрос «как Америка стала мировым лидером?» представляет собой далеко не праздный интерес, он дает возможность взглянуть из прошлого на наши дни и оценить возможности выхода из Великой Рецессии современности.

Настоящая книга является продолжением серии «Политэкономия войны» В. Галина, посвященной исследованию политэкономической истории возникновения Второй мировой войны.

---

Советский полпред в то время докладывал в Москву: «Часть американских инженеров, возвращающихся из СССР, особенно те, с которыми не возобновляются контакты, дают информацию неблагоприятную для Союза. Другая часть, более многочисленная и обычно более серьезная, дает дружественную оценку работы в Союзе. Вообще, как я уже писал, Америке было бы скучно без Союза — так много здесь говорят и пишут о нас»{353}.

Известный журналист Лайонс сравнил Сталина с Авраамом Линкольном. Интересно двойственное отношение Лайонса к событиям в Советском Союзе, свойственное большинству тех, кто серьезно занимался советским вопросом:

«Иностранные специалисты, инкоры в том числе, изолированы до такой степени, как это возможно без того, чтобы прибегнуть к домашнему аресту. Они находятся под постоянным наблюдением, мало кто из русских склонен, встречаясь с иностранцем, сам стать объектом такого внимания. Старые специалисты работают под открытым или скрытым надзором и говорят о своем социальном положении только шепотом. Автозавод принимает шефство над Безыменским точно так же, как Николай I опекал Пушкина. Разграничения между отдельными трудящимися являются возвращением к средневековью. Самая широкая группа недовольных, помимо стоящих почти что вне закона кулаков, нэпманов и священников, представлена служащими и вообще умственными работниками. НЭП почти уничтожен, еще больше сужена личная свобода, в том числе и свобода применения личного труда, резко усилилось воздействие цензуры и полиции, сообщения о расстрелах привлекали подчас не больше внимания, чем данные о погоде и т.д. и т.п.»

С другой стороны, отмечал Лайонс: «В Советской России царит строгая нравственность. Партия привлекла к политической работе миллионы трудящихся, конечно, только в смысле осуществления принятой линии. И в партии, и в руководстве интеллигенты заменены настоящими пролетариями. Советская Россия тщательно разрабатывает программу будущего развития, лидеры заменяют мечты цифрами. Тот, кто знал русских до революции, находится в состоянии постоянного изумления тем, что так много сделано. Создать крупную индустрию в феодальной стране почти без помощи иностранного капитала — это задача, которая испугала бы любое правительство. Но, помимо этого, Советы учат миллионы читать, писать и вести более или менее культурную жизнь…»{354}.

На допрос комиссии Фиша был вызван и полномочный представитель СССР в США Б. Сквирский: «В связи с вопросом о Коминтерне и пребывании его в Москве я указал, — говорил советский полпред, — что Первый интернационал находился в США с 1872 по 1876 год и что Карл Маркс сносился непосредственно с президентом Линкольном во время гражданской войны, тепло ответившим на приветствие Маркса; что Второй интернационал находился в Амстердаме, Брюсселе и Лондоне, указав на связь его с МакДональдом и Вандервельде. Я указал, что ВКП лишь одна из многочисленных партий в Коминтерне…»{355}.

Кстати один из лидеров русской революции Л. Троцкий имел американское гражданство и прибыл с сотней своих сторонников, среди которых были такие будущие лидеры революции, как М. Урицкий, В. Володарский и др., в революционную Россию именно из США. В июле 1917 г. они, несмотря на все имевшиеся разногласия, дружно вступили в большевистскую партию.

Советские представители отрицали, какое либо субсидирование «Коминтерна со стороны советского правительства… В доказательство тов. Арене привел пример с пактом Келлога, который был подписан (советским) правительством, хотя коммунистические партии всего мира выступили против пакта и голосовали против него в парламентах»{356}.

Более чем за год до организации комиссии Фиша в СССР к власти пришел И. Сталин, который начал бескомпромиссную и беспощадную борьбу с оппозицией, ратующей за «мировую революцию». Не случайно уже в конце 1930 г. сенатор Уиллер, «поддержанный многими другими, заявил примерно следующее: «В первые дни революции русские считали, что для успеха ее необходима мировая революция. Теперь, по-видимому, позиция русского правительства изменилась. Почему бы не заявить открыто, что существование советского режима в России не требует коммунистической революции в других странах»»{357}. Комиссия Фиша не нашла доказательств какой-либо поддержки СССР коммунистов или революции в США. Однако это не ослабило антисоветскую кампанию. По мнению правых кругов, само существование СССР, его экономические и политические успехи, «являются революционизирующим фактором…»{358}.

На азиатских рубежах

Непосредственных конфликтов между интересами Советского Союза и США за все это время не было. Однако советская политика в Китае, выражавшаяся в отказе СССР от неравноправных договоров[39], всяких привилегий, от боксерской контрибуции[40] и от некоторых прав на КВЖД вызвали сильнейшее недовольство американского правительства. Был даже заявлен протест китайскому правительству, в котором высказывалось опасение установления русской сферы влияния в Китае в противоречии с резолюциями Вашингтонской конференции. Американцы, которые до тех пор претендовали на роль единственных друзей Китая, явно опасались, что эта роль будет признана теперь за советским государством{359}.

О причинах этого беспокойства генерал Н. Головин писал еще в 1924 г.: «б дальнейшем С.-А. Соединенные Штаты будут все более и более нуждаться в китайском рынке. Все рынки Северной и Южной Америки не могут вместить большей части производства чрезвычайно развитой индустрии Соединенных Штатов… Европейский рынок с окончанием войны закрыт вследствие дороговизны валюты, а в дальнейшем будущем он будет занят самими же европейскими индустриальными странами, которые защищают свои внутренние рынки, применяя систему протекционизма, т.е. тот самый метод, к которому усиленно прибегают сами Соединенные Штаты. Китайский рынок с населением 325 млн., открывает слишком заманчивые перспективы, чтобы Соединенные Штаты легко отказались от него. Прибавьте к этому, что Китай вследствие дешевизны рабочих рук представляет собою также притягивающее к себе поле деятельносmu, для капитала, сосредоточение которого после войны произошло в Северной Америке»{360}.

К аналогичным выводам приходил и японский дипломат К. Иссии: «В экономическом и финансовом отношении Китай с четырехсотмиллионным населением предоставлял беспредельные возможности для американских капиталовложений и торговли»{361}. И советский дипломат В. Павлович: «О будущем значении Китая в балансе мировой торговли капиталистических стран можно судить по тому, что в 1920 г. иностранная торговля с Китаем составила сумму в 1.303.881.530 долларов. Покупательная стоимость Дальнего Востока сильно увеличилась за последнее время благодаря поднятию цен на серебро, начиная с мировой войны»[41].

Но в Китае уже находилась Япония.

В 1874 г. в компенсацию за убийство нескольких японцев на островах Риу-Киу, Япония заставляет Китай уступить ей эти острова. В 1895 гг. Япония завоевывает Формозу и Пескадорские острова. В «концерт» иностранных держав, контролирующих внешние торговые сношения Китая», Япония вошла участвуя в совместном с европейцами подавлении боксерского восстания в 1900 г. В 1905 г. Япония опять же вместе с европейцами расширяет свое присутствие в Китае.

«В 1911 г. в Китае произошла революция, свергнувшая императорскую власть и… не приведшая к установлению прочной и единой государственной власти, — описывает события Н. Головин, — Гражданская война со всеми ее последствиями приводит Китай к полному бессилию… Япония широко этим пользуется. Подкупая выдвигающихся к власти авантюристов, она добивается экономических уступок и влияния в политической и административной области. За бесценок, в виде залогов под даваемые ее банками займы, она приобретает монопольные права на железные дороги и на другого рода концессии… В своей книге “Russia as an American Problem” Дж. Спарго пишет: «Повсюду японские агенты составляют детальные списки китайских чиновников, как военных, так и гражданских, с подробным упоминанием их привычек долгов, их финансового положения и т.д. Если китайский чиновник находится в затруднительном материальном положении, он может быть уверен, что к нему обратиться японский агент или лично или через китайского посредника с предложением найти денежные средства… Чаще всего делается предложение чиновникам заключить большой заем в Японии для осуществления тех или иных общественных работ; эти займы гарантируются местными налогами или концессиями. Таким образом, китайские чиновники нажили громадные суммы денег. В результате Китай разоряется благодаря подкупности своих чиновников, а Япония захватывает экономически Китай и подготавливает будущему полную опеку и контроль над китайским национальным хозяйством»{362}.