Василий Звягинцев - Одиссей покидает Итаку

• Название: Одиссей покидает Итаку
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история

Земля становится ареной тайной и продолжительной войны, которую ведут две могущественные космические цивилизации, мечтающие заставить людей лепить свою историю под интересы пришельцев.

Ирина Седова, земной координатор инопланетной цивилизации аггров, под влиянием своего друга Андрея Новикова решает отказаться от своей миссии, чтобы не быть безвольной марионеткой в чужом театре. Боевики аггров пытаются ликвидировать отступницу, но Андрей, несмотря на огромное техническое превосходство инопланетян, выходит победителем из этой стычки благодаря помощи своих друзей.

Но выиграть раунд — не означает выиграть бой…

Все это оказалось лишь началом их похождений не только по разным планетам, но и по разным временам и даже разным реальностям…

И на далекой планете Валгалла, и в России, вступающей в Великую Отечественную войну, — везде Андрей Новиков и его друзья доказывают, что никогда не станут слепым орудием в руках представителей «высшего» разума.

---

Он хотел сказать что-то еще, но отдаленный гул резко приблизился, гнусаво завыла сирена у ворот.

— Пойду встречать…

За окном заскрипели створки, стукнул откинутый засов.

Вошел Новиков в сопровождении высокого, одного роста с Альбой мужчины в черной замасленной куртке с меховым воротником, от которого сильно пахло нефтью и продуктами ее перегонки. Голова мужчины была непокрыта, светлые волосы растрепаны, а лоб и правая бровь заклеены грязноватым пластырем, через который проступала свежая кровь.

— Знакомьтесь. Это Альба Нильсен, а это Алексей Берестин, десантник, художник и землепроходец… — представил их друг другу Андрей.

— Точнее — землепроходимец… — хмуро поправил Берестин.

Альба протянула ему руку, и он, с сомнением взглянув на свою грязную ладонь, слегка ее пожал.

— Видишь, я как знал — головы не жалеет, — указал Новиков на Берестина. — Влетел в яму, само собой — лбом в броню… Ты посиди пока, мы быстро…

Вернулись мужчины почти сразу же, хотя Альба и приготовилась к долгому ожиданию. Берестин лишь сбросил куртку, умылся и причесал волосы. Новиков перевязал ему голову, и полоса бинта резко выделялась на дочерна загорелом и обветренном лице.

Она рассматривала его в упор и заметила, что Берестин, как и Новиков поначалу, стесняется ее взгляда. Это было странно в таких на вид суровых мужчинах.

— Извините, Альба, мою невоспитанность, — сказал Берестин, подсаживаясь к столику, — но я не могу отказать себе в потребности съесть все, что здесь осталось. Если вы не возражаете, конечно. Знаете, десять часов за рычагами — это достаточно утомительно. Особенно когда перед глазами только снег…

Через пять минут на столе не осталось ничего съедобного, кроме лимонных долек на блюдце.

— Ну вот, укрепил слабеющие силы, — сказал Берестин, отодвигая от себя столик. — А теперь я должен без всякого удовольствия сообщить, что наконец вступил в очередной контакт с братьями по разуму. Тоже очередными. Не по моей вине. И не знаю, на счастье или на беду, но без потерь с обеих сторон. Так что не теряйте мужества, худшее впереди.

— Что за братья по разуму? — спросила Альба. — Те, что на Земле были?

— Вряд ли… — протянул Берестин. — Эти порядков на пять примитивнее, я считаю. — И посмотрел на Новикова. Похоже — с неудовольствием.

Тот кивнул.

— Все нормально, продолжай.

Берестин сделал скептическую мину.

— Все торопишься, Андрей. Как всегда, торопишься. Сам же пел: «Ямщик, не гони лошадей…» А вообще-то все равно. Хуже уже ничего не будет. Вы умеете стрелять, Альба? — вдруг повернулся он к девушке. — Я дам вам «парабеллум»… — и отрывисто рассмеялся.

Альба, не понимая, посмотрела на Новикова.

— Не дергайся, Леша, — сказал Новиков. — Альба знает все, что можно и нужно. Деваться нам некуда, а тут три таких гостя. Высокоразвитые и мудрые. Глядишь, чем и помогут. Устроим завтра консилиум…

— И тему сформулируем очень изящно. Например, так: «Куды бечь?»

— Ну, так или не так, это видно будет. А пока с тобой давай разберемся. На тебя напали туземцы, это я понял. А в деталях?

— А деталей не так и много. Триста пятьдесят километров к югу по спидометру. Спокойно еду, никого не трогаю. Тут из-за туч на меня пикирует дирижабль. Совсем как настоящий. Только раскраска дурацкая — грязно-синяя с розовым. Как я увернулся — до сих пор не знаю. Рвал фрикционы так, что до сих пор плечи ноют. Он на второй заход. Я, через рычаги, к пулемету. Все колени посбивал. Врезал трассирующими. Он сразу все понял, ручку на себя — и в тучу. Ну и я, конечно, по газам, в сопки, потом в лес. Разошлись. Я из леса понаблюдал, никто больше не появлялся, и я — домой, по обратной директриссе. Метель следы замела, а что дальше будет — сказать не берусь…

— Теперь ясно. Хотя и меньше половины. Благодарю от лица службы. Я, правда, по другому случаю общий сбор объявил, но теперь уж все к одному.

Альба слушала, опять не понимая слишком специфических выражений, но суть ей была ясна совершенно. Похоже, новые ее друзья отличаются чересчур экспансивными характерами. Как она уже слышала от Андрея — сначала стреляют, потом думают. Но, с другой стороны, если они сами это понимают и даже пишут об этом, значит, это не безрассудная импульсивность, а осознанная линия поведения. Об этом еще придется подумать, поглубже понять их характеры и лишь потом делать выводы.

Состояние у нее сейчас было странное, похожее на то, что бывает, когда впервые попадаешь в невесомость. Мир утратил четкость, надежность, устойчивость, привычные навыки и стереотипы перестали действовать, а новых еще нет, и неизвестно, когда они появятся и какими окажутся. Альба понимала, что сложившиеся у нее представления о жизни здесь, с этими людьми, уже не имеют почти никакого практического значения. Все нужно переосмысливать, учиться воспринимать совсем с других позиций.

До вчерашнего дня она всегда могла предвидеть, что произойдет с ней в мире сегодня, завтра, через неделю и через месяц, знала, как следует поступать в каждой возможной ситуации, разговаривая с любым человеком, догадывалась, как он воспринимает ее слова.

Даже катастрофа, уничтожившая звездолет, входила в число крайне редких, но возможных событий.

Теперь же Альба попала в непредсказуемый и алогичный мир.

Альба вспомнила, как старательно избегал смотреть на нее Новиков, когда она раздевалась в бане. Можно подумать, что вид обнаженного женского тела для него чем-то неприятен. Или это связано с тем, что он все-таки любит свою Ирину? Но почему, испытывая нежные чувства к одной женщине, нельзя смотреть на другую?

Кажется, ХХ век был не такой уж пуританский, насколько она помнит. Загадка… И только одна из многих.

Из записок Андрея она узнала, насколько сложными, запутанными и мучительными для обеих сторон могут быть отношения мужчины и женщины, какими бессмысленными ритуалами они сопровождаются. И это в ситуациях, которые, на ее взгляд, можно было бы разрешить легко и просто, без стараний и нервных перегрузок.

Но раз так, как избежать ошибок и не попасть в этически неприемлемое положение?

И это, разумеется, еще не главная проблема. Здесь есть возможность подождать, осмотреться, узнать из книг, фильмов, разговоров все необходимые ритуальные формулы и обычаи, а как быть со всем прочим?

Пусть в шутку, цитируя кого-то, Берестин сказал, что ей придется научиться стрелять, и, наверное, в людей… Отсюда вывод — ее жизнь и достоинство не защищены более категорическим императивом. На них теперь может посягнуть кто угодно, раз люди здесь — даже такие располагающие к себе, как Новиков и Берестин, — постоянно носят при себе огнестрельное оружие и без колебаний пускают его в ход.

Из курса истории, который Альба прослушала в университете, она помнила о десятках миллионов жертв двух мировых и всех прочих войн, но, оказывается, личное знакомство с вооруженным и готовым стрелять человеком производит гораздо более сильное впечатление, чем абстрактные цифры и даже кадры старых кинохроник.

Она думала, что через несколько дней, возможно, попадет на Землю и там все будет зависеть только от нее самой. Станет ли Андрей надежным другом и покровителем, поможет ли освоиться во враждебном и чужом, бесконечно чужом обществе? Как произойдет встреча с Ириной, так ли, как она вообразила вначале?

Думать обо всем этом было непривычно, страшновато даже. Что-то похожее она испытывала в десятилетнем возрасте, когда подруга постарше научила ее, как снимать блокировку с домашнего фантомата. И она, дождавшись подходящего момента, впервые в жизни очутилась в пространстве приключенческого фильма для взрослых.

Вот и сейчас Альба почувствовала, что ее влечет предстоящая жизнь. Со всеми неизвестными опасностями, но — и это тоже обязательно — с сильными чувствами, вспышками романтической страсти, горячей и верной любовью… Иначе просто быть не может.

Похоже, что в ней начала вдруг пробуждаться генетическая память о предках-викингах, выходивших на своих дракарах в беспредельное море в поисках неведомого. Она ведь и стала звездолетчицей именно потому, что манили ее чужие миры и мечта о встрече с братьями по разуму — об этом мечтают все космонавты и во все времена. А дожить до исторического момента выпало ей…

Новиков заметил, что девушка будто отключилась от происходящего и не слышит, о чем они с Берестиным говорят.

— Все, братцы, хватит… — Он хлопнул ладонью по столу и встал. — С меня на сегодня довольно. Язык уже не поворачивается. Как у акына какого-нибудь, который три тома «Манаса» наизусть и без передышки… Пойдем, Альба, я тебя провожу. Рассветает здесь поздно, так что часа четыре еще поспать можно, а там опять начнется…

— С чего ты взял, что только четыре? — возразил Берестин. — Пусть хоть до обеда поспит, какие у нее заботы? А я еще кое-что у нее выяснить хочу, иначе бессонница замучает. Ты как, Альба, в состоянии еще минут десять потерпеть?