Василий Звягинцев - Андреевское братство

• Название: Андреевское братство
• Автор: Василий Звягинцев
• Жанр: Альтернативная история

Судьба щедро наделила журналиста Игоря Ростокина редкой способностью выходить сухим из воды в самых невероятных ситуациях. И, как водится, на испытания для него не поскупилась. Разыскивая свою подругу Аллу Одинцову, Игорь становится участником последствий жутковатого научного открытия, которое сделали коллеги Аллы. Им удалось экспериментально подтвердить принципиально новую гипотезу смерти и выделить ее универсальную причину, названную ими «фактор Т». Чудом оставшись в живых после встречи с зомби на тихоокеанском островке, Игорь и его возлюбленная при помощи своих новых друзей Андрея и его жены Ирины попадают в форт Росс, где вливаются в ряды «Андреевского братства» — организации Новикова и его друзей, взявшей на себя функции службы безопасности Реальностей.

И, сразу же первое испытание: из реальности форта Росса — в Россию 1924 года накануне контрреволюционного переворота, который, как оказалось впоследствии, готовили не столько оппозиционеры-большевики, сколько «Система» — мировая властная «закулиса». «Братству» становится понятно, что это столкновение — не последнее…

---

— Ну что — Андрей? Впрочем, пардон. Я имел в виду, что нечего теперь по волосам-то плакать… Да, не та нынче пошла молодежь…

А сам старше меня, ну, лет на пять максимум, а может, и вообще мой ровесник, если сделать поправку на загар, обветренность и умудренный взгляд. И в то же время он чем-то неуловимо напоминал мне того стодвадцатилетнего московского архитектора.

Зато яхте его сто лет точно. Теперь, вблизи, это сомнения не вызывает. Настоящая вещь, не новодел. По нынешним временам тут одного дерева на миллион…

— А вот о личной помощи я как раз и хотел попросить…

…Туман постепенно сгустился настолько, что продолжать беседу на мостике показалось неприятно. Мы спустились вниз, в небольшой, с низковатым подволоком, но удобно и рационально оформленный салон, или, как Андрей назвал его, кают-компанию. Там на самом деле было все, что подразумевало название. Застеленный пушистым ковром паркет, глубокие кожаные кресла, из которых не выпадешь даже при сильной качке, обеденный стол с решетками для посуды, стойка бара, заполненная всем, что за века изобрела неукротимая фантазия пьяниц и их алчных потворщиков — самые неожиданные формы и цвета бутылок, штофов, фляжек, шкаликов и мерзавчиков, радуга этикеток, геральдических зверей и птиц, золотых и серебряных лент, восковых и сургучных печатей, эти произведения искусства можно созерцать часами так же, как и писанные маслом картины старых мастеров, коллекционные ружья, винтовки и автоматы в застекленных шкафах, и множество книг, и настоящий кабинетный рояль «Стейнвей», на котором чуть позже Ирина исполнила несколько пьес Чайковского…

Мне показалось, что Андрей до сих пор наслаждается самим фактом обладания и своей яхтой, и ее прекрасной хозяйкой, и всем, что я уже назвал раньше. Словно невзначай он задерживался перед книжными стеллажами, касался пальцем стволов оружия… Стоящий у двери кормового балкона со смутной улыбкой на губах, он выглядел безмятежно счастливым человеком, воплотившим в жизнь идею древнего восточного хана, написавшего на своем перстне: «Да текут дни по желанию моему».

Не скрою, меня это задело. Очень тяжело, когда от тревоги и тоски ноет сердце, выносить чужое благополучие, тем более — так мало скрываемое.

Подавляя столь недостойное чувство, я рассказал им о своих приключениях на Крюгере, потом как-то незаметно перешел к подробностям непростых отношений с Аллой, и это неожиданно заинтересовало Ирину, причем настолько, что Новиков несколько раз оставлял нас вдвоем, то ссылаясь на необходимость проверить положение якоря, то принести нечто свежее и горячее с камбуза, а то и просто так.

Эта ночь осталась у меня в памяти как одна из самых неожиданных и приятных за последние годы, невзирая на все сопутствующие обстоятельства, а Ирина была столь внимательна ко мне и тактична, что ушел я в отведенную мне каюту только из чувства приличия. Почти влюбленный в нее, пусть и в совсем другом смысле.

По крутому трапу Андрей свел меня вниз. Открыл первую по правому борту дверь.

— Устроит? Впрочем, остальные такие же точно…

Два на три метра каюта со столом, креслом и платяным шкафом, с огражденной высоким бортиком койкой показалась мне самым уютным местом на Земле.

— Отдыхай. А о прочем побеседуем на свежую голову. Глядишь, еще что-нибудь придумаем. Да, чтобы не забыть, а то ведь, чего доброго, ты второй раз и не напомнишь…

Он вышел и вернулся с деньгами.

Если б и остальные мои проблемы решились так же легко и непринужденно…

Ворочался я на койке, несмотря на хмель в голове и плавное покачивание яхты, очень долго, то успокаивая себя надеждами на счастливый исход, то терзаясь чувством вины за свое неуместное поведение, моментами, кажется, проваливаясь в сон и снова просыпаясь. Перед самым рассветом, измученный, вышел на палубу, услышал через открытый световой люк голоса.

Заглянул я в люк и тут же отстранился. В глаза бросилось прекрасное, совершенно обнаженное тело Ирины, и смотреть на нее так, из-за угла, показалось мне недопустимым. Но слова, что я успел услышать, меня заинтриговали. Спустился к себе и наконец заснул. А утром никак не мог понять — и до сих пор не понимаю — это было на самом деле или все же приснилось.

Глава 17

Утром по палубе шелестел обложной дождь, под который я провалялся в койке до полудня, добирая за все предыдущие беспокойные ночи. Стесняясь своего непрезентабельного вида, я мрачно пил за поздним завтраком кофе и много минеральной воды.

Новиков съехал на берег, и, когда его вельбот скрылся за дождевой сеткой, мы с Ириной остались вдвоем, если не считать того самого пса с необычной кличкой Парадокс.

Одета она была сегодня очень просто, и лицо без всякого макияжа, отчего и говорить с ней выходило легко, и никакой неловкости от вчерашней откровенности я не испытывал.

Пока она листала толстую кулинарную книгу, выбирая, чем бы этаким удивить Андрея за обедом, я как бы между прочим вспомнил о своем якобы сне.

— Интересный сон, — губы ее сложились в мягкую улыбку. — Во всяком случае, он не так уж далек от истины. Андрей обожает ввязываться во всякие авантюры. И не всегда угадаешь, во благо или на беду…

— А кто же он все-таки? — решился я на вопрос, пусть и бестактный в моем положении, но настолько же и естественный.

— Знаете, Игорь, это слишком сложно. Достаточно вам того, как он сам себя называет — «землепроходец и мореход». Появилась у него такая возможность некоторое время назад. А вообще он профессиональный психолог, а еще когда-то был вашим коллегой. Если все у вас сложится благополучно, может, и вернемся к этой истории. Как вы считаете, такой вот примерно вариант обеда вас устроит?

Обнаглев от ее благожелательности, я не удержался.

— Вы знаете о действии, которое производите на мужчин? — и я пояснил, что имею в виду.

Она вздохнула.

— Далеко не на всех, Игорь, далеко не на всех… Вам бы с Андреем поговорить. Впрочем, лучше не стоит. Обещаете? Так вот, он довольно давно придумал теорию насчет людей разных генетических серий. Об этом спросить его можете. Эта теория вам кое-что разъяснит. Возможно, какая-то часть наших с вами генотипов совпадает. Вот и вы мне кажетесь довольно подходящим, заслуживающим внимания и дружбы человеком. А кто-то вас терпеть не может. Пожалуй, тем же людям и я не понравлюсь. Так что никакой особой загадки во мне не ищите. А вот с Аллой вам явно не хватает синтонности. Однако, пока она не с вами, говорить так… нехорошо. Согласны? Вот когда вернется… Думаю, вы не откажетесь побыть нашими гостями… Какое-то время. Если вы не против, постараемся вместе во всем разобраться…

— Вашими бы устами… То есть, когда Аллу выручим, с удовольствием…

— Обязательно все получится. Если Андрей за ваше дело взялся… Ему и не такое удавалось.

Теперь уже я почувствовал в ее словах затаенную печаль. Невероятно, но мне показалось, что она (ОНА!) терзается чем-то вроде неразделенной любви. Или, в мягком варианте — неполным взаимопониманием. Абсурд, конечно, но тем не менее.

…За ужином, который можно было считать и поздним обедом, в ходе долгого и извилистого разговора я, когда пришлось к слову, спросил:

— А вот как ты, Андрей, считаешь — если существует много религий, соответственно, много и богов, то ведь и демоны всякие, дьяволы, нечистая сила тоже должны быть разными, в каждой системе свои. Так или нет?

— Интересно. Я об этом как-то не задумывался. Но предполагаю, что так. Если принять как данность, что боги действительно разные, а не преломления в людском сознании одного и того же объекта…

— А я не согласна, — включилась Ирина. — Боги непременно разные у различных народов, иначе что же получается? Когда, скажем, религиозные войны… Бог, один на всех, всемогущий и всеблагой, нарочно поделил своих детей на разные партии, заставляет их убивать друг друга, во славу свою, а сам наслаждается? Внутренне разделился на ипостаси и гордится, если сторонники его, как Аллаха, перебьют больше сторонников его ж, но как Христа?

— Это если он их считает своими детьми… Но сказано ведь — «раб Божий». А рабов назначить гладиаторами и заставить сражаться — милое дело.

— А не кощунствуем ли мы таким образом? — поинтересовался я.

— Не знаю, — пожал плечами Андрей. — Я атеист. Ты, видимо, тоже… Вот если б мы верующих таким образом смущали…

— Да, я скорее всего тоже атеист. Хотя знакомый игумен давно и старательно пытается меня обратить. Только мы не туда заехали. Я интересовался демонами. Вселенная, допустим, или, как говорят отцы церкви, «тварный мир», разделена на сферы влияния. Разные боги чужую паству не замечают? А демоны тоже? Может мне какую-нибудь пакость джинн или ифрит сделать, или я исключительно в юрисдикции русских чертей, кикимор и леших?