Юрий Тупицын - На восходе солнца

• Название: На восходе солнца
• Автор: Юрий Тупицын
• Жанр: Научная Фантастика

---

Штанге привычным движением зажал скорчер под мышкой и, даже не прикрыв дверцу унихода, зашагал к "Ладоге". Лобов с некоторым удивлением отметил про себя это упущение и, помедлив, снял свой скорчер с предохранителя, положил палец на спусковой крючок. Нет, он не был растерян и сбит с толку, он просто не знал, как правильно поступить. Кажущаяся беспечность Штанге его не обманывала. Когда скорчер под мышкой, опытный космонавт может прицельно выстрелить в доли секунды. Лобов интуитивно чувствовал, что Штанге настороже и готов к немедленным действиям. Самое разумное, что мог сейчас сделать Лобов, это упредить командира "Ладоги". Например, можно точным выстрелом выбить скорчер из его рук. Но стоит ошибиться буквально на полсантиметра, как Штанге будет мертв - ведь он даже без самого легкого скафандра! А Лобов не мог взвалить на свои плечи такой тяжелый груз. Да, Штанге разрушил глайдер, но мотивы его поступка неизвестны. Может быть, он действовал во имя высшего блага, может, он был введен в заблуждение, может, прежде чем напасть, он мучился и колебался точно так же, как это делает сейчас Лобов. Ведь ничего не известно! Почему Родин связан? Почему "Ладога" брошена? Как униход попал в руки Штанге? И где Клим?

На полпути к "Ладоге" Штанге вдруг остановился, как-то растерянно посмотрел вокруг, жестом предельно усталого человека провел ладонью по лицу и с удивлением глянул на свои пальцы - они были разможжены и окровавлены. Штанге стряхнул с пальцев кровь и решительно направился к развалинам глайдера. Подойдя вплотную к тому, что несколько минут тому назад было машиной. Штанге принялся прикладом скорчера шарить среди обломков. Вот он, удобный момент! Лобов уже подобрался для рывка, когда раздался несильный взрыв. Наверное, это сработала одна из случайно уцелевших банок аккумулятора. Взрыв был слабым, но Штанге рывком распрямился, судорожно глотнул раза два воздух, выронил скорчер и осел на песок. Лобов мотнул головой, стряхивая пот, заливавший глаза, с трудом перевел дыхание. Он не мог, не должен был, не имел права бежать на помощь! Скорее всего в униходе сидит на подстраховке третий член экипажа "Ладоги", планетолог Нил Гор. Иначе Штанге захлопнул бы за собой дверцу машины.

Тянулись долгие, томительные секунды ожидания. Штанге оставался неподвижным, а униход стоял сиротливым и покинутым. Что ж, надо рискнуть. Без риска нет искусства, без искусства нет настоящего космонавта. Надо! Лобов кинулся к униходу. Во время бега он молил судьбу лишь об одном - о промахе, если в него начнут стрелять. Только о промахе! Но выстрелов не было. Последние шаги - и Лобов ввалился в униход, захлопнув за собой дверцу. Несколько секунд Лобов отдыхал, откинувшись на спинку сиденья, потом выпрямился и положил руки на пульт управления.

Обежав глазами контрольные приборы и убедившись, что машина в порядке, он запустил двигатель и подвел униход вплотную к Штанге. Командир "Ладоги" лежал на спине. Из маленькой, безобидной, на первый взгляд, ранки на левой стороне груди сочилась тонкая струйка крови, широко открытые серые глаза спокойно смотрели в чужое небо. Лобов выскочил из унихода.

- Эх, Юст, Юст... - только и сказал он, опускаясь на колени перед Штанге.

Кто мог подумать, что железный, уверенный в себе Юст Штанге найдет такой нелепый конец? Что заставило его, человека безупречной честности, напасть на своих товарищей? И снова тень нехорошей тайны коснулась Лобова липкой рукой.

Каждая секунда была сейчас величайшей драгоценностью, и все же Лобов не мог просто так бросить тело товарища. Подсунув руки, он с усилием поднял погибшего Штанге, отнес к "Ладоге" и уложил в один из наружных контейнеров. Пусть командир остается на своем корабле. Отдавая товарищу последний долг, Лобов несколько мгновений простоял неподвижно, а потом бегом вернулся к униходу.

Заняв водительское место, Лобов секунду поколебался, мысленно попросил прощения у Родина - ничего не поделаешь, предстоящий бросок был под силу не то, что больному, но и не каждому здоровому человеку - и отвел униход в сторону, чтобы ни корабль, ни скалы не мешали старту.

- Прощай, Штанге, - пробормотал он, оглядывая стройную колонну "Ладоги", освещенную кирпичным светом чужого солнца.

10

Тягучая перегрузка ртутной тяжестью залила тело. Униход рванулся ввысь, ракетой прошивая плотные слои атмосферы. Набрав скорость для полета к "Торнадо" по баллистической траектории, Лобов выключил двигатель. Земля, украшенная редкими зелеными узорами галерейных лесов и небольшими пятнами облаков, убегала вниз. Все прозрачнее становилось небо, все ярче и чище светило солнце. Лобов включил связную станцию.

- Как дела, Алексей?

Кронин не отвечал. Небо совсем потемнело, на нем робко засветились самые яркие дневные звезды. Далеко убежавший горизонт опоясала нежнейшая голубая каемка. Уникод проходил самую вершину своей крутой траектории. Лобов повторил вопрос:

- Алексей, как меня слышишь?

И тут же нетерпеливо и тревожно:

- Униход вызывает "Торнадо", "Торнадо", отвечай! "Торнадо"!

Лицо Лобова покрылось испариной. С колотившимся от волнения сердцем он нащупал и нажал кнопку аварийного вызова.

- "Торнадо" слушает, - бесстрастно откликнулся автомат.

Глубочайший вздох облегчения вырвался из груди Лобова - корабль на месте.

- Проверка связи, - устало сказал он.

Как понять молчание Кронина? Он на корабле, это ясно, иначе он не смог бы послать предупреждение по гравитостанции. Он знает, что Лобов в одиночку осматривает "Ладогу", и не знает, как завершится этот осмотр, поэтому никогда не бросит свой пост. Стало быть, на "Торнадо" произошло нечто чрезвычайное. Может быть, Клим вернулся? А может быть? Лобов вспомнил обломки глайдера, нахмурился еще больше и решил проходить атмосферу без компенсации, напрямую, как это делали первые космонавты.

Униход уже валился вниз. Серело небо, меркли звезды, по телу растекалась перегрузка, и вдруг она навалилась с такой мощью, что тело буквально размазалось по сиденью. За бронестеклом робко затрепыхалось, а потом вспыхнуло и яростно забилось багровое с алыми языками пламя. Это униход вошел в плотные слои атмосферы и отдавал набранную скорость. Тяжко приходилось первым космонавтам! Но вот невидимый пресс ослабил свой нажим, обмякли мышцы, распрямилось усталое тело, невидимый волшебник смахнул, стер с унихода пляшущее пламя. Лишь звенел, стонал поток воздуха, обтекая кабину, да летела навстречу, растягиваясь, словно резиновая, земля, в центре которой стояла несокрушимая колонна "Торнадо". Лобов вывел корабль в горизонтальный полет и запустил двигатель.

- Алексей, как меня слышишь?

Корабль молчал. Лобов несколько раз прошел возле него на самой малой высоте.

- Алексей, отвечай! Как меня слышишь?

Но Кронин так и не ответил. Не теряя времени на дальнейшие попытки связи, Лобов посадил униход и сразу же, чтобы избавить себя от забот о нем, ввел в нижний ангар, а потом уж направился к входной двери. Она была слегка приоткрыта, хотя, когда Лобов покидал "Торнадо", он лично проверил, хорошо ли та заперта. Значит, кто-то пытался проникнуть в корабль. Лобов и мысли не допускал о том, что педантично аккуратный Кронин сам открыл дверь, а потом забыл закрыть ее за собой.

Сдерживая тревогу и нетерпение, Лобов взобрался по трапу в шлюз и сразу же споткнулся о брошенный скорчер. Он поднял оружие. Скорчер был в полной исправности, из него не было произведено ни единого выстрела. Лобов ассоциативно вспомнил и исправный пистолет на старой стоянке "Ладоги", и искалеченный скорчер в разрушенной ходовой рубке, и обломки глайдера, и нелепую смерть Штанге. У него заныло сердце. Толкнул внутреннюю дверь и, убедившись, что она заперта, торопливо набрал личный код на шифрозамке. Потянулись секунды, в течение которых рецепторы автоматически сверяли код с личностью человека, стоящего в шлюзе. Лобов поймал себя на опасении: откроется ли дверь вообще, и понял, что шквал последних событий порядком потрепал ему нервы. Когда дверь наконец со звоном распахнулась, Лобов вздохнул, точно сбросил с плеч тяжелый груз, и шагнул в предшлюз.

Прямо на полу валялся нейтридный шлем. Алексей никогда бы не бросил шлем на пол. Теперь Лобов знал наверняка - на корабле что-то случилось. Он намертво запер за собой дверь, разрядил найденный в шлюзе скорчер, швырнул его на стеллаж, а свое оружие взял в руку. Сердце колотилось как молот, но голова была ясной, тело слушалось безупречно. Сейчас должен был окончательно решиться вопрос - быть или не быть патрульному кораблю "Торнадо". Двигаясь неслышно, как тень, Лобов беспрепятственно прошел коридорчик, кают-компанию и осторожно заглянул в ходовую рубку. Здесь царили покой и порядок. Навалившись грудью на пульт гравитостанции, сидел Кронин. Он был в нейтридном скафандре, но без шлема. Его рука висела как плеть, касаясь пальцами пола.