Джейн Остин - Мэнсфилд-парк

• Название: Мэнсфилд-парк
• Автор: Джейн Остин
• Жанр: Классическая проза
• Год: 2005
• ISBN: 5-352-01580-7

Никчемна и ничем не примечательна жизнь обитателей английского поместья, мелки и ничтожны их интересы — личные удобства, честолюбие, деньги. Ложь, лицемерие, ханжество разрушают благополучие и порядок дома в Мэнсфилд-Парке, лишают его хозяев, их детей и родственников взаимопонимания и единства.

Как жить? Как внести разумное начало в этот хаос всеобщего несогласия?

Ответ на этот вопрос дает Джейн Остен, создав замечательный образ Фанни Прайс, с которой связана главная тема романа — тема нравственного прозрения. (издание: ISBN: 978-5-17-086757-8, АСТ, 2014, серия: Зарубежная классика)

***

Книги знаменитой на весь мир английской писательницы Джейн Остин, почитателями которой были Вальтер Скоп, Вирджиния Вулф, Сомерсет Моэм, Джон Бойтон Пристли, Ричард Олдингтон, уже давно снискали себе славу и читательскую любовь. Перу Остин принадлежат такие изящные и искрометные романы, как «Гордость и предубеждение», «Доводы рассудка», «Эмма», «Нортенгерское аббатство» и другие. В них, по меткому замечанию Сомерсета Моэма, писательницу «интересовало обыкновенное, а не то, что зовется необыкновенным. Однако благодаря остроте зрения, иронии и остроумию все, что она писала, было необыкновенно». Вошедший в настоящее издание роман «Мэнсфилд-парк» принадлежит к зрелому периоду творчества Джейн Остин. В нем с блеском проявились мастерство художественной изобразительности Остин и ее потрясающая ирония. В поместье «Мэнсфилд- парк», куда берут на воспитание Фанни Прайс, царит всеобщее несогласие и непонимание. Корысть и эгоизм движет здесь поступками людей. Однако благодаря доброте, бескорыстию и стойкости Фанни удается преодолеть все обстоятельства, страдания помогают ей обрести саму себя и найти свое счастье. (Издание: ISBN: 978-5-389-02936-1, Азбука-классика, Азбука, 2011, серия: Азбука-классика (pocket-book).)

---

— Для этого надобно выйти на газон. Ты бы не побоялась?

— Нисколько. Мы уже так давно не наблюдали звезды.

— Да, не знаю даже, отчего это получилось. — У фортепиано запели. — Мы дождемся, пока они кончат, Фанни, — сказал Эдмунд, отворотясь от окна; а те все пели и пели, и она с обидой замечала, что он понемногу, шаг за шагом отходит к фортепиано, и, когда певцы умолкли, он был рядом с ними и один из тех, кто всего настойчивей выражал желание послушать их еще.

Фанни вздыхала в одиночестве, пока тетушка Норрис не разбранила ее за неосторожность — так ведь недолго и простыть — и не отогнала от окна.

Глава 12

Сэр Томас должен был воротиться в ноябре, старшего же сына дела призвали домой раньше. Приближенье сентября принесло вести о мистере Бертраме, сперва в письме к леснику, а потом в письме к Эдмунду; а в конце августа приехал и он сам, по-прежнему готовый быть веселым, милым и галантным, как располагали обстоятельства или требовало присутствие мисс Крофорд, готовый рассказывать о скачках и Уэймуте, об увеселительных прогулках и знакомых, что полтора месяца назад было бы ей небезынтересно, а теперь силою наглядного сравнения привело к убежденью, что она решительно предпочитает ему младшего брата.

Это было весьма неприятно, и она искренне огорчалась, но так уж оно вышло; и теперь она столь далека была от намерения стать женою старшего, что, не считая простейших притязаний красавицы, знающей себе цену, даже не стремилась его пленять; его затянувшееся отсутствие из Мэнсфилда, вызванное одной только жаждой удовольствий да потворством собственной прихоти, с совершенной ясностью показало ей, что он ее не любит; но его равнодушие далеко уступало ее собственному, так что, окажись он уже сейчас новым сэром Томасом, полновластным владельцем Мэнсфилд-парка, каковым ему со временем предстояло стать, она и то навряд ли приняла бы его предложение.

Время года и те же дела, которые привели мистера Бертрама в Мэнсфилд, вынудили мистера Крофорда отправиться в Норфолк. В начале сентября Эверингем не мог без него обойтись. Он уехал на две недели; две недели такого уныния для сестер Бертрам, что это должно было бы их насторожить, и Джулию, при ее ревности к сестре, заставило даже признать, что нельзя доверять его ухаживанью, и уж лучше бы он не возвращался; в эти две недели, когда между охотой с ружьем и сном было вдоволь досуга, и, будь сей джентльмен более привычен разбираться в своих побуждениях и размышлять, к чему ведет его праздное тщеславие, он убедился бы, что ему следует задержаться подолее; но преуспеяние и дурной пример сделали его слишком беспечным себялюбцем, и он не заглядывал в завтрашний день. Красивые, умные и столь много обещающие сестры забавляли его пресыщенную душу и, не найдя в Норфолке ничего, что могло бы сравниться с развлечениями мэнсфилдского общества, он с удовольствием возвратился к ним в назначенное время и с таким же удовольствием был там встречен теми, с кем намеревался развлекаться и дальше.

Мария, которую окружал вниманьем один только мистер Рашуот, обреченная выслушивать все одни и те же подробности его ежедневных занятий, удач и неудач, его похвальбу своими собаками, его завистливые сетования на соседей, его сомненья в связи с новым законом об охоте и гнев на браконьеров — предметы, которые находят путь к сердцу женщины единственно если есть кое-какой дар у рассказчика либо кое-какая привязанность у слушательницы, отчаянно скучала без мистера Крофорда; а Джулия, никем и ничем не занятая, чувствовала себя вправе скучать по нем и того более. Каждая из сестер полагала, что предпочтенье отдано ей. Джулию могли в том оправдать намеки миссис Грант, склонной верить в то, чего ей хотелось, а Марию — намеки самого мистера Крофорда. С его возвращением все вошло в ту же колею, что и до отъезда: с сестрами Бертрам он держался, не изменяя той живости и приятности, которая позволяла сохранить расположение обеих, но без тени того постоянства, прочности, заботы, тепла, которые бы могли привлечь внимание общества.

Фанни, единственная из всех, ощущала в происходящем что-то такое, что вызывало у ней неприязнь; но с того самого дня в Созертоне она, видя Крофорда с какой-либо из сестер, уже не могла не наблюдать за ними и почти всегда удивлялась или порицала; и, будь она уверена, что ее суждения в этом случае могут сравняться с ее оценками во всех прочих, не сомневайся она, ясно ли видит и не пристрастно ли судит, она бы, вероятно, поделилась иными важными мыслями со своим всегдашним наперсником. Однако же сейчас осмелилась лишь на единый намек, но и он пропал втуне.

— Меня несколько удивляет, что мистер Крофорд так скоро воротился после того, как пробыл здесь так долго, целых семь недель, — сказала она. — Мне казалось, он так любит смену впечатлений и переезды, и я думала, раз он уехал, что-нибудь непременно повлечет его куда-нибудь еще. Он ведь привык к местам куда более веселым, чем Мэнсфилд.

— Это к его чести, — был ответ Эдмунда, — и, по-моему, его сестру это радует. Ей не нравится неустойчивость его склонностей.

— Сколь мил он моим кузинам!

— Да, его обхожденье с женщинами должно доставлять им удовольствие. По-моему, миссис Грант воображает, будто он отдает предпочтенье Джулии; я же этого не замечаю, но был бы рад, будь это правда. Его недостатки не таковы, чтобы истинное чувство не могло их преодолеть.

— Не будь Мария обручена, я иной раз готова была бы подумать, что ею он восхищается больше, чем Джулией, — осторожно сказала Фанни.

— Что, быть может, скорее свидетельствует о том, что он увлечен Джулией сильнее, чем ты можешь предположить. Я полагаю, так случается часто — прежде, чем принять окончательное решенье, мужчина куда более отличает сестру или закадычную подругу той, которая подлинно занимает его мысли, чем ее самое. Крофорд слишком разумен и не оставался бы тут, если б ему грозила какая-нибудь опасность со стороны Марии. А за нее, после того как она столь ясно показала, что сильное чувство ей не свойственно, я нисколько не опасаюсь.

Фанни решила, что, должно быть, ошиблась, и положила впредь думать по-иному; но, как ни привыкла следовать за Эдмундом, как ни помогали утвердиться в его мненье взгляды и намеки, которые она замечала со стороны кое-кого из окружающих и которые словно бы говорили, что Крофорд избрал Джулию, она подчас не знала, что и подумать. Однажды вечером она ненароком услыхала о надеждах своей тетушки Норрис на сей предмет, а также о ее чувствах и о сходных чувствах миссис Рашуот, и, слушая, только диву давалась; и как же она была бы рада не присутствовать при разговоре, ибо происходил он, когда остальная молодежь танцевала, а она с великой неохотою сидела у камина в обществе пожилых дам, всем сердцем желая, чтобы вновь появился старший кузен, на кого она возлагала все надежды как на единственного свободного в ту минуту партнера. То был ее первый бал, хотя без приготовлений и великолепия, какие сопровождают первый бал многих молодых особ, ибо о нем подумали лишь сегодня днем, благодаря тому что на половине слуг недавно завелся скрипач, а к мистеру Бертраму только что пожаловал новый закадычный друг и с помощью миссис Грант можно было составить пять пар. Фанни, однако ж, была поистине счастлива, протанцевав первые четыре танца, и ей жаль было терять даже четверть часа. Пока она ждала и надеялась, поглядывая то на танцующих, то на дверь, она и услышала невольно разговор вышеупомянутых дам:

— Я полагаю, сударыня, мы сейчас опять увидим счастливые лица, — сказала тетушка Норрис, глядя на Рашуота и Марию, которые во второй раз танцевали вместе.

— Да, сударыня, без сомненья, — отвечала миссис Рашуот с величественной и самодовольною улыбкой. — Теперь будет на что посмотреть с некоторым удовлетвореньем, и я полагаю, это такая жалость, что они должны были расстаться. Молодым людям в их положении надо бы позволить несколько отступить от общепринятых правил. Удивляюсь, что мой сын этого не предложил.

— Мне кажется, он предложил, сударыня… Мистер Рашуот всегда так внимателен. Но у нашей душеньки Марии уж очень строгое понятие о приличиях и столько в ней истинного такта, какой нынче не часто встретишь, миссис Рашуот, такое стремленье избежать фамильярности!.. Дорогая сударыня, вы только взгляните, какое у ней сейчас лицо… совсем не то, что во время двух предыдущих танцев!

Мисс Бертрам и вправду выглядела счастливой, глаза у ней лучились радостью, и разговаривала она с большим одушевлением, потому что Джулия и ее партнер мистер Крофорд были с нею рядом; все они сейчас сошлись на одном месте. Как она выглядела перед тем, Фанни не могла вспомнить, ибо сама танцевала с Эдмундом и о ней не думала.

Миссис Норрис продолжала:

— Просто душа радуется, сударыня, когда видишь, что молодые люди таким надлежащим образом счастливы, так подходят друг другу, именно то, что надобно! Не могу не подумать, в каком восторге будет наш дорогой сэр Томас. А как вам кажется, сударыня, каковы надежды на второй брак? Мистер Рашуот подал хороший пример, а подобные примеры весьма заразительны.