Михаил Маришин - Звоночек 3

• Название: Звоночек 3
• Автор: Михаил Маришин
• Жанр: Попаданцы

Став из-за абсолютно невероятной случайности виновником разрушения собственной реальности, наш современник Семен Любимов видит катастрофические для него последствия его вмешательства – СССР, лишившись одного из главных факторов Победы, разрушен сокрушительным ударом гитлеровского Рейха. План «Ост» доведен до своего логического завершения и к началу двадцать первого века коренного населения на территории Европейской России практически не осталось.

Осознав произошедшее, Семен отправляется в прошлое, в точку изменения реальности, и вступает в борьбу за то, чтобы вернуть историю в изначальное русло.

Третья часть истории о попаданце-инженере

---

— Положим, не гранатой, а ударным ядром и не танк, а бронеплиту и не подбил, а пробил, — принялся я оправдываться, не ожидая от военпреда такой подставы.

— Научите!

— А ну становись! — нашёлся я, как взять ситуацию под контроль. — Смир-рна-а! — и уже спокойно, отеческим тоном, стал увещевать. — Ну зачем вам это, ребятки? Вот пойдёте в армию, там всему вас научат. А девчонкам это и вовсе ни к чему.

— Никакие мы не ребятки! Мы комсомольцы! Настоящие! На деле, как вы и учили! — крепыш горячо стал доказывать свою правоту. — И отговаривать нас политически близоруко, я считаю! Вот, товарищ Ворошилов, например, звание "Ворошиловского стрелка" ввёл и значок за сдачу норматива! И за парашютный прыжок тоже значок дают! И мы, будущие защитники рабочего класса, хотим научиться метать противотанковые гранаты так же, как и вы!

Осознав, что взаимопонимания не достичь, я просто наотрез отказался от должности тренера, сославшись на юный возраст предполагаемых гранатомётчиков, которым рановато иметь дело со взрывчаткой. В ответ получил заверение, что справятся и без моей помощи.

После этой беседы нагатинский лагерь подвергся нешуточной осаде. Часовые докладывали, что даже самым ранним утром за моими занятиями со взводом академиков "второго захода" внимательно и скрытно наблюдают. Кроме того, бойцы роты охраны, которым и так было нелегко из-за весеннего наплыва гормонов, в увольнениях оказались под пристальным вниманием со стороны прекрасной половины человечества, которая всё время почему-то старалась свести разговор к гранатам. И моментально теряла интерес к тем, кто либо ничего не знал, либо просто не умел красиво врать. Самые языкастые продержались дней десять, но потом всё равно абсолютное большинство, за редким исключением пар, которых постигло внезапно вспыхнувшее настоящее чувство, получили отставку. От сознательных комсомолок такого подхода я, честно говоря, не ожидал.

Как только все "разведданные", с переменным успехом, так как кое у кого получилось попасть наугад в яблочко, были проверены, комсомольская организация Москвы пришла к выводу, что источник иссяк и дальше надо действовать своим умом и трудом. Норматив был ясен, а дальше как в анекдоте: что тут думать, надо прыгать! Мало того, в "Комсомолке", на первой странице, напечатали побудительную статью с моей фотографией "Бей врага ядром-гранатой как капитан Любимов!". Что тут началось! С Первомая СССР поразил гранатомётный психоз и первым в этой обстановке сориентировался "матросский флагман" нарком ВМФ Кожанов, учредив значок-медаль на белой колодке с узкой синей полосой, с оттиском богатыря-морпеха в позе, живо напомнившей мне матроса с панорамы "Оборона Севастополя". Сверху, по дуге, был начертан девиз "Бей гранатой", а внизу скромно и со вкусом "Кожанов". Значок имел первоначально три ранга и был, соответственно медным, бронзовым и серебряным, а в народе эти знаки отличия, которые чеканили всего-то около месяца, мигом обозвали "кожаными гранатомётчиками", что Ивана Кузьмича нисколько не расстраивало. Он даже перестал на меня обижаться за ту февральскую историю.

Между тем, события набирали обороты. Комсомольцы, отчаявшись запулить четырёхкилограммовый чугунный шарик хотя бы не на сто, а на полсотни метров, обратились к олимпийскому опыту и перешли на молот, с которым результаты были гораздо лучше. Но тут один шибко умный дядя в журнале "Армия и революция" опубликовал статью, в которой обосновал, что ядро всё-таки предпочтительнее молота, поскольку для его метания не нужен обширный окоп, а достаточно уширенного участка траншеи. Кроме того, он авторитетно заявил, что двухкилограммового заряда взрывчатки для поражения современного танка достаточно и имеет смысл метать диск. "Кожаный гранатомётчик", при сохранении ленты и надписей, преобразился, став бронзовым, серебряным и золотым с изображениями дискобола, метателей ядра и молота соответственно. А профильные организации получили задачу на разработку реальных боеприпасов.

Вельми обширна Земля Русская и богато талантами украшена. Комсомолец Громыхайло из деревни Подмышки первым метнул четыре за сто. Через два дня после того, как это было объявлено, его лично посетил нарком ВМФ и сагитировал вступить добровольцем в ряды морской пехоты на вновь учреждённую должность "тяжёлого гранатомётчика". На прóводах порвали три баяна, о чём с восторгом написала центральная пресса с "Правдой" во главе. Ворошилов бесится, его "стрелки" среди молодёжи перестали котироваться. Пулькой пальнуть за километр каждый может, а ты попробуй ядром за сто метров в движущуюся мишень попасть! Девчонки любят сильных! А мальчишки любят Нину Лазореву, собственные "ядра" которой тянули далеко за четыре килограмма. Да что там мальчишки! Престарелые деды собирались во время мастер-классов на стадионах с морскими биноклями, чтоб не пропустить момент броска!

В военкоматах начались драки между "покупателями" с криками "больше одного на роту не выдавать!" При этом, надо было ещё и убедить добровольцев вступить именно в армию, а не в морскую пехоту к товарищу Громыхайло, у которого можно было бы поучиться. Военные теоретики сошлись в печатных баталиях на тему места тяжёлых гранатомётчиков в боевых порядках в наступлении и обороне.

Вопрос, между тем, вышел на международный уровень. "Фёлькишер беобахтер" разразился статьёй на тему, что русские, в ничтожных попытках бросить тень на намечающуюся в Берлине летнюю олимпиаду, мухлюют, бросая бабские спортивные снаряды. Ничего удивительного в этом нет, ведь устроил весь этот балаган некто Любимов, известный аферист, обманом заставивший французов вывести арестованное за долги ржавое корыто в море за собственный же счёт. Детские хитрости могли бы пройти с лягушатниками, но истинные прямые потомки Ария интеллектуально и физически стоят много выше славян, их невозможно обмануть или победить в состязании. Советы знают это и даже не пытаются соревноваться как все цивилизованные народы на Олимпиаде, прикрывая свою немощь фиговым листочком глупой лжи.

"Сами напросились!" – ответили комсомольцы и перешли на семикилограммовые "боеприпасы". Теперь, чтоб получить золотой значок третьего ранга, надо было попасть в движущийся на тебя танк не ближе, чем в 50 метрах. Следующий, второй ранг давали за поражение танка, едущего перпендикулярно направлению броска на 60 метрах. А на высший, первый ранг, надо было бросить реальный боеприпас за семьдесят. Последних пока не было и золото первого ранга выдавали "автоматом". Точно такие же требования, с поправкой на дистанцию, предъявлялись и к метателям ядра и диска. А для того, чтобы тебя вообще допустили до зачёта, надо было отлично бросать обычную ручную гранату на дальность и меткость, попадать в малый круг на уставной дистанции тремя попытками из трёх.

Эпизод 6

— Семён Петрович, — непривычно, по имени-отчеству, вдруг обратился ко мне майор госбезопасности Кобулов после того, как во время моего внеочередного доклада с глазу на глаз, все рабочие моменты были обговорены, — у меня к вам будет одна совсем небольшая просьба. Даже не так. Поговорить с вами меня просил товарищ Меркулов, а его, в свою очередь, товарищ Берия. Кто просил наркома, думаю, вам понятно. В общем, считайте, что это просьба партии от лица всего советского народа. Да вы сидите-сидите, не надо вставать. Я понимаю, звучит внушительно, но дело-то, в общем, пустяковое. Тем более, вы нечто подобное уже один раз проделали.

Начальник управления посмотрел на меня, видимо, ожидая заверений, что я готов на всё, лишь бы оправдать высокое доверие, но ответом ему было лишь молчание. Просто в этот момент я был сильно занят, устроив себе ревизию памяти на предмет пустяков, которые могли бы понадобиться от меня всему народу СССР.

— Подумайте, когда вам удобно будет бросить молот весом в семь, а не четыре килограмма. Партия очень надеется, что вы и здесь покажете выдающийся результат. Но сделать это крайне желательно до начала Олимпийских игр.

— Чего? — голоса хватило только на одно короткое слово, после чего горло будто сдавило.

— Не надо так волноваться. Вам всего лишь надо поддержать репутацию первого тяжёлого гранатомётчика нашего наркомата и всей страны. В присутствии представителей иностранных посольств, зарубежных компартий и широкой советской общественности. Всё будет снято на киноплёнку, в том числе и контрольное взвешивание спортивного снаряда. Есть распоряжение выделить под это мероприятие стадион "Динамо". Поэтому я и спрашиваю, когда вам будет удобно. Чтобы товарищи могли скорректировать расписание работы стадиона, — судя по тону Кобулова, он ни капли не сомневался в пустячности дела, о котором говорил. Его волновали организационные моменты, а в результатах моего будущего броска он даже не сомневался!