Кристина Денисенко - Маг-искуситель (CИ)

• Название: Маг-искуситель (CИ)
• Автор: Кристина Денисенко
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Эльфийка в очередной раз сталкивается с изменой мужа. От его любовницы, труп которой найдут на следующее утро, она узнает о давней загадочной смерти некой Элеоноры. Кто стоит за этими убийствами и предстоит разгадать главной героине — отважной Силимэри. Она влюбилась в заграничного мага, но кто-то захотел сжечь ее заживо. Кто это — ревнивец-муж или бывший любовник? Силимэри по просьбе короля гоблинов принимает участие в освободительной борьбе с варварами, но выживет ли сама в неравном бою, а если да — то, что попросит в награду?  

---

Силимэри поочередно убила их по второму кругу, но другие живые шаманки неугомонно набрасывались, обхватывали крепкими пальцами лица, пытаясь то выдавить глаза, то перекрыть дыхание. Одна из них схватила Силимэри за больное плечо и повалила, вскарабкавшись на нее, как на единорога. Силимэри вскрикнула от невыносимой боли и, зажав в руке кинжал до выступа белых костяшек на кулаке, стала бить обезумевшую шаманку в живот, в грудь, без разбора, несчитанное число раз. Шаманка постепенно обмякла и повалилась на бок. Из ее рта текла кровь и впитывалась ненасытным песком.

Раздался звук горна. Отряды гоблинов, сопровождающие эльфов, поднимали боевой дух войск. Силимэри, с трудом поднимаясь, обратила внимание, что гоблины ликуют. Они нападали кучками на одного и безжалостно рубили его топорами. Берег превратился в мусорную свалку.

— Я помогу тебе с шаманками, Ревекка, — из ниоткуда появился Арквено и подал ей руку.

— Спасибо, — тихо ответила Силимэри.

Она встала и, прижимая левую руку к правому боку, снова бросилась в бой, безжалостно пронзая сердца полуголых шаманок. Теперь их было трое, и шансы шаманок резко сократились, да и оставалось их, всего-то, чертова дюжина.

На заднем плане мелькали лица озверевших варваров, торжествующих гоблинов и сдержанных эльфийских воинов.

Одолев последнюю шаманку, Силимэри, обессилено присела. За спиной больше ничто не угрожало ее жизни, а впереди на каждого варвара было по десять, а то и больше, желающих его убить и забрать в качестве трофея его оружие или щит, если он не был слишком покалечен. Силимэри никак не могла восстановить дыхание и смотрела перед собой, не выпуская кинжал из руки.  Она рассмотрела в толпе Ностию. Та уверенно держалась в седле и ангельским голосом пела последний куплет песни-заговора, рассеивая вражескую магию. Ее окружали эльфийский хор фей-лучников.

— Ты в порядке? — Арквено присел рядом.

— Я как выжатый лимон, — Силимэри еле ворочала языком, наблюдая за происходящим.

Уилбер спешил оказаться в гуще боя с предводителем степных варваров.  Эльфы уже сорвали с него плащ с бычьими рогами, и его голову больше не украшал бронзовый венец, русые волосы с сединой на висках трепал ветер, из предплечья сочилась кровь. Огромный и мужественный воин был окружен. Он понимал, что проиграл, но стоял до последнего.

— Славная победа! — Арквено потирал ладони, — люблю, когда враг трепещет.

Двухметровый топор встрял глубоко в песок. Варвар-великан целился в Уилбера, но Уилбер вовремя уклонился и отскочил в сторону. Ослабевшего воина повалили, и один из танцующих с ветром приставил к его горлу сразу два меча. Силимэри видела его затуманенные глаза, когда он падал, когда смерть от него была на волоске, и ей стало его жалко. Искра ненависти к самой себе озарила ее сознание.

— Не убивайте его, — заорала оно что было мочи. Арквено инстинктивно дернул головой и прикрыл одно ухо кончиками пальцев.

Уилбер вопросительно посмотрел на Силимэри:

— Зачем он тебе?

— Мы возьмем его в плен, — как ни в чем не бывало, тихо и спокойно ответила Силимэри.

Уилбер дал знак танцующим с ветром повременить.

— Но ты ведь слышала, что сказал Екайлиброч: «в плен никого не брать».

— Он явно их главарь, — Силимэри перевела дух и встала. Она шла прямиком к Уилберу и на ходу пыталась донести до него свою точку зрения, — ты же видишь, что он не такой как все эти убийцы с вздутыми от злости венами на шее.

— По-моему, он еще хуже. Он их главарь или один из главарей. Не слишком ли много для него чести остаться в живых? — Уилбер был озлоблен.

— Подумай, Уилбер, мы еще не знаем, какие сюрпризы нас ждут в их лагере. Такой пленник нам не помешает. Мы свяжем его, усыпим, и он не доставит нам никаких хлопот, но в случае необходимости сможем им воспользоваться.

— О какой необходимости ты говоришь? Ты всерьез думаешь, что степняки вместо того, чтобы убить кого-то из нас, возьмут в плен, а мы им потом предложим обменяться пленниками?

— А ты думаешь, что они умеют только убивать? Им нужна эта земля, а значит, они не дураки и могут похитить даже самого Екайлиброча, чтобы заставить верховный совет полуострова выполнить их требования.

— Связать главаря, — Уилбер не охотно сдался. — Пусть будет по-твоему.

— Вот и хорошо, — Силимэри нашла в себе силы, чтобы улыбнуться.

Солнце село за горизонт и красно-коралловые облака обретали новые краски, темнея на глазах. Последние из степных варваров пали смертью мужественных воинов: ни один не пытался сбежать, и была в этом событии некая непонятая до конца Силимэри печаль. Ее настораживало непривычное чувство. Где-то глубоко в душе происходила борьба между двумя «я»: одно «я» ощущало собственную слабость, словно маленькая фея, стоящая на краю пропасти, которая смотрит вниз и боится, но не высоты, а упасть; а второе «я» — сильный воин, который готов подняться на заснеженный пик даже в тонкой рубахе и вопреки ледяным порывам ветра лишь бы доказать всем и самой себе, в первую очередь, свою храбрость.

— Скоро станет совсем темно,  — Арквено обхаживал главаря со всех сторон, — чувствую, ночью нам отдохнуть не удастся.

— Из-за этого великана? — Уилбер пнул его ногой, — так мы его хорошенько свяжем, Ностиа напоит его успокоительным чаем, и он до утра нас не побеспокоит.

— Нет, меня волнует не этот великан, а те, которые сейчас в кокосовом лесу. Думаю, что они подготовятся к нашему приходу, и застать их врасплох нам не удастся, а вот они, если их много, вполне могут устроить нам веселенькую ночку, а мне, думаю, как и всем нам, хотелось бы  выспаться, но сначала я бы съел жирный кусок мяса.

— Без паники, друзья: мы организуем дежурство, так что враг нас точно не застигнет врасплох.  — Силимэри прогнала навязчивые мысли. — Было бы неплохо отправить гонца в деревню, чтобы хотя бы местные жители спали спокойно, но поскольку Екайлиброч не дал нам переводчика, то, скорее всего, спокойно спать этой ночью будут только мертвые. А мы можем выдвигаться к озеру — дальше, на поиски приключений.

***

Вскоре с зажженными факелами отряд эльфов прибыл в пункт назначения.

Аспидно-синяя ночь, спустившаяся на южный лес, была лунной и восхитительно ласковой, мирной и спокойной. В небесной дали горели белые огоньки недосягаемых молчаливых звезд, низкая серебристо-розовая луна насквозь просвещала тонкие облака в форме бегущих по морским волнам двух силуэтов, держащихся за руку. На застывшей глади сонного тростникового озера колыхались мелкие едва различимые ряби. У ближнего берега рядом с поваленным сучковатым стволом высокого кедра проплыли две серые утки с темно-васильковым оперением на голове и голубым воротничком-каемочкой на шее, а за ними вереница маленьких нахохленных птенцов. Каменистый берег озера извилистой линией уходил в черную точку на горизонте. Там простиралась полоса южного леса, отражаемая в зеркальных водах, а немного ближе на открытой поляне горели десятки пламенных трескучих костров, и светились большие треугольные палатки из облегченного хлопка с эмблемами и флагами Империи Восточных Песков.

По периметру развернувшегося пристанища восточной армии стояли часовые — воины с длинными черными хвостами на затылках. Они незамедлительно сделали знак о приближении отряда эльфов своему лидеру Иглесиасу Амаурону, который задумчиво сидел у одного из костров в окружении своих соратников и печального бандуриста, исполняющего задушевные романтические композиции сильным мужским вокалом. Трещали кедровые шишки, и огненные искры фейерверками взлетали над косматыми языками бушующего огня. Обжигающим угольком и сердце Иглесиаса билось в буйной широкой груди. Он так и не дослушал душещипательную балладу о любви бедного рыбака к дочери всемогущего падишаха, и осенним листом, сорванным неукротимым ураганным ветром, поторопился  скорее разыскать свою ненаглядную эльфийку среди сотен прибывающих союзников.

 Силимэри верхом на уставшем единороге шла во втором ряду, и ее глаза, так же как и глаза Иглесиаса, искали знакомый образ, въевшийся глубоко в сознание, как татуировка через кожу в самое сердце.

Уилбер, узнав лидера восточных отрядов, придержал коня и обернулся к Силимэри:

— Можете забыть все, что я наговорил вам после обеда. Вы в праве распоряжаться свой жизнью, как заблагорассудится. Если у вас любовь, то, что тут поделаешь: целуйтесь на здоровье,  — он одобрительно кивнул.

Силимэри промолчала в ответ. Она увидела своего героя, и у нее как будто пропал дар речи. Огни, палатки, воины, ночь и существующая опасность: все расплылось и потеряло всякий смысл. Только он, только она, только любовь.

Иглесиас подбежал к ее Беляшу и помог Силимэри спуститься. Он обхватил ее осиную талию сильными и в то же время нежными пальцами и трепетно прижал к своей горячей груди: