Питер Бигл - Dirae

• Название: Dirae
• Автор: Питер Бигл
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-59579-2

---

Он не заканчивает фразы, но смотрит на меня с опаской.

— Господи, ну и видок у вас! Вы что, несвежих устриц наелись?

Внезапно он принимает решение.

— Знаете что, прежде чем ехать куда-то еще, свожу-ка я вас в больницу! Пристегните ремень.

Я накидываю ремень, но не пристегиваю его. Когда он трогается с места, врубается сигнал тревоги. Он протягивает руку, застегивает ремень как следует. Я торможу и не успеваю ему помешать. Сигнал умолкает. Он, покосившись в мою сторону, спрашивает:

— Послушайте, вы ведь не кажетесь сумасшедшей — на вид вполне нормальная, милая девушка. Чего вас в герои-то понесло?

У меня кружится голова, я обливаюсь холодным потом, похоже, меня и впрямь вот-вот стошнит. Я коротко отвечаю:

— Не знаю. Я пытаюсь помочь, только и всего.

— Угу. Круто, конечно. Ну, в смысле, вытащить из реки целую семью и все такое, вам за это медаль положена из рук мэра. Спасать детей, подвергающихся дурному обращению, останавливать психов, открывших стрельбу в супермаркете, — это ж наша работа, и мы вроде как нехорошо выглядим в такой ситуации.

Он хлопает ладонью по рулю, старается выглядеть сурово — у него это плохо выходит.

— Но вот избивать плохих парней — это вообще никуда не годится! Какие бы плохие они ни были, все равно вы оказываетесь в дерьме по уши. Они подают в суд. И тогда кому-нибудь вроде меня приходится пойти и арестовать вас... не говоря уже о том, чтобы шестнадцать миллионов раз объяснить моему боссу, а потом и боссу моего босса, почему я этого до сих пор не сделал, раз вы все еще в городе и вас только что видели то тут, то там. Каждый божий день, черт побери!

Голова кружится просто ужасно, я с трудом улавливаю смысл его слов. Происходит что-то очень плохое, то ли со мной, то ли с Джейн Доу, не могу понять. «Может быть, больница, куда он меня везет, — это та самая больница, где она?» Полицейский говорит снова, лицо и голос у него серьезные, даже встревоженные. Откуда-то издалека доносится:

— Что меня действительно беспокоит, так это эти наши исчезновения. Потому что, если вы не сумасшедшая, значит, вы действительно что-то вроде супермена, или это я сумасшедшим. А мне что-то не хочется сходить с ума, знаете ли.

Я почти теряю сознание, но все же мне, как ни странно, становится его жаль. Мне удается выдавить:

— Может быть, есть другой выбор... другой вариант...

«Даже если больница та самая, если тьма не вернется, мне никогда не добраться до тихой палаты Джейн Доу — особенно в наручниках, которые он наверняка на меня наденет. Что же мне делать?»

— Другой вариант? — он снова вскидывает брови. — Ну и задали вы мне задачу! Какой же еще вариант тут возможен?

Я не отвечаю.

Машина останавливается перед приземистым серовато-белым зданием. То и дело подъезжают и отъезжают другие машины: люди на костылях, люди, которых везут на инвалидных колясках, одна «скорая» у входа, еще одна на парковке... Он выключает мотор, .....поворачивается, смотрит на меня в упор.

— Понимаете, не имеет значения, хочу я или нет расследовать ваше дело, где полно обвинений в причинении телесных повреждений различной тяжести. Я просто обязан это сделать, вот и все. Но на самом деле мне куда больше хочется просто поговорить с вами, потому что другой вариант... другой вариант состоит в том, что я вообще неправильно представляю себе, как устроен мир. И я думаю, что готов в этом убедиться, понимаете, да?

Да, это та больница, где лежит Джейн Доу. Она здесь, я чувствую. На таком близком расстоянии притяжение тьмы все еще ненадежно, но куда сильнее, чем прежде. Она тянется ко мне, я чувствую...

Одной рукой я тянусь к дверной ручке, медленно-медленно, удерживая его взгляд. Второй начинаю отстегивать ремень.

— Не надо...

Я хотела было сказать: «У меня, в отличие от вас, никогда не было выбора». Но договорить я так и не успеваю, точно так же, как не успеваю выскочить из машины и броситься к больнице. В самом начале фразы тьма накрывает меня с головы до пят, и я исчезаю...

...и снова оказываюсь в палате Джейн Доу, в ногах ее кровати.

И Фелисия видит мое появление.

Ее молчание — часть молчания, царящего в палате. Ее дыхание вырывается из груди с таким же хрипом, как дыхание пациентов, дышащих через трубочки. Безмолвный страх в расширенных темных глазах делает меня такой же немой. Все, что я могу для нее сделать — это отступить в сторону, освободив проход к двери. Я хрипло произношу ее имя, когда она пробегает мимо, но в ответ только щелкает замок: она выскакивает из палаты и запирает дверь снаружи. Кажется, я слышу, как она плачет, но могу и ошибаться.

Справа от двери — небольшой санузел, с унитазом и раковиной, для посетителей. Я вхожу туда и умываюсь — лицо у меня все еще чумазое и помятое после битвы в круглосуточном магазинчике.

Умываюсь впервые за все время. Потом на миг задерживаюсь, чтобы изучить маску, которую создала для меня Джейн Доу. У женщины в зеркале — черные волосы, как и у нее, но подлиннее — почти до плеч, и более густые. Глаза, которые смотрят на меня из зеркала, — темно-серые. Кожа — гладкая, светло-оливковая. Это лицо спокойно и невыразительно, черты правильные, но какие-то неинтересные: такое лицо нетрудно забыть, проглядеть, пропустить в толпе. Ну а почему бы и нет, раз это явно соответствовало целям Джейн Доу? Какой бы перепуганный инстинкт ни одел меня впервые плотью, он сделал это совсем неплохо.

Хорошее лицо. Полезное. Интересно, увижу ли я его еще когда-нибудь?

Я возвращаюсь к кровати Джейн Доу. Странная тошнота никуда не делась: она накатывает приступами в такт дыханию Джейн Доу, а дышит она совсем тяжело. Ее тело под простыней судорожно подергивается, глаза по-прежнему закрыты, лицо потное и белое. Некоторые из машин, подсоединенных к ее телу, издают ровные, монотонные звуки, но другие заходятся отрывистым сигналом тревоги: в сознании она или нет, очевидно, что с ее телом что-то не так. И я знаю почему — так же, как знаю теперь многое другое. Дар, вырвавшийся на волю благодаря пережитой ею травме — способность создать меня из ничего, дать мне жизнь, способность издалека чуять опасность, страх, жестокость и посылать на помощь своего собственного невероятного ангела-хранителя, — все это сделалось слишком сильным для тела, в котором оно находилось.

Я сажусь рядом, беру ее тяжелую, безвольно обмякшую руку, и тьма касается меня.

«Их слишком много».

Губы у меня совсем застыли, я даже не пытаюсь говорить. Все, что я могу, — это только смотреть.

«Их слишком много, она не способна успеть везде».

Образы обрушиваются на меня, летят перед глазами, точно падающие листья.

Красное.

Мокрое, красное.

Все ноги в красном.

Она создала меня, чтобы спастись самой, но я опоздала. И мы принялись спасать других, вдвоем, она и я. Мы спасли многих, очень многих!

Я смотрю на дверь. С каждым звуком я жду, что сейчас сюда ворвутся с грохотом, может, даже с пальбой и с собаками. Приведет ли сюда Фелисия того славного молодого полицейского? Я хотела бы ему объяснить...

Во тьме — тепло. Я ощущаю его у себя в голове, я ощущаю его на своей коже. Это боль... но и что-то большее, чем боль.

На стене, рядом с телефоном, висит белая доска, на которой что-то написано, и рядом лежит маркер. Писать — непривычное для меня занятие, мне никогда раньше не приходилось этого делать, так что получается у меня не сразу, но в конце концов я справляюсь с этим делом. Детскими крупными буквами я вывожу на доске имя, которое нашла во тьме, и два слова: «СПАСИБО ВАМ».

Потом возвращаюсь к ее кровати.

В коридоре слышатся голоса: Фелисия, еще одна женщина и двое или трое мужчин. Есть ли среди них тот молодой полицейский — этого я сказать не могу. Ключа в замке пока не слышно. Наверно, они боятся женщины, которая появляется и исчезает как по волшебству.

Наверно, мне хотелось бы иметь свое собственное имя, но ладно, неважно. Я наклоняюсь и выдергиваю проводочки, потом трубочки. Как же их много! Некоторые машины умолкают, другие, наоборот, разражаются воем.

Кто-то возится с замком... вот, наконец-то вставили ключ. Сомкнуть руки у нее на горле оказывается совсем нетрудно. Я чувствую ее дыхание между пальцами.

Примечания

1

Фурии, богини-мстительницы.