Николай Симонов - О завтрашнем дне не беспокойтесь

• Название: О завтрашнем дне не беспокойтесь
• Автор: Николай Симонов
• Жанр: Научная Фантастика

Цикл новелл, связанных одной сюжетной линией: разлукой и воссоединением братьев Павловых, родившихся 2 марта 1953 г. в московском родильном доме имени Грауэрмана сиамскими близнецами. Их срастание произошло в утробе матери в области позвоночника посредством «короткой трубчатой хрящевой связки между лопатками».

После успешной операции главврач роддома согласился передать одного из них на усыновление в приемную семью. Таким образом, братья-близнецы, названные одним именем и даже зарегистрированные под одной фамилией, жили и не тужили, пока одному из них судьба не нанесла жестокий удар, который громким эхом отозвался в жизни другого. События разворачиваются в реальном и виртуальном пространстве-времени, где прошлое, настоящее и будущее сосуществуют в интеграле вечности, и описываются от лица всевидящего «электронного писателя» и трех друзей-программистов, которые пытаются разгадать тайну романного героя, совершившего удивительное путешествие по «петле времени». Published in Canada by Altaspera Publishing & Literatury Agency Inc. Продается здесь:

http://www.lulu.com/shop/nikolay-simonov/nikolay-simonov-o-zavtrashnem-dne-ne-bespokoites/paperback/product-21396373.html

---

— Не могу знать! Про то Колывану и старейшинам только может быть ведомо! — тупо, по-солдатски, отвечал Павлов. Удовлетворившись ответом, Старая Дося предупредила его о том, что после выздоровления его и его напарницу Урсулу ждет торжественное чествование, то есть триумф. После этого в его имени Тимур-Победитель Тигра появится добавка «Триумфатор», которая даст ему право на дополнительный продовольственный паек и вещевое довольствие из общественного фонда потребления. Ночью Павлову приснилась Медвяная Роса. Его любимая жена рыдала и звала его к себе на помощь. Он проснулся среди ночи и до самого рассвета не сомкнул глаз. Зато Даша, утомленная переживаниями, спала очень крепко и всякий раз, когда он пытался отодвинуться от нее, инстинктивно прижималась к нему, словно котенок, ищущий материнского тепла. Время неумолимо тикало, утро постепенно приближалось. Трижды протрубил рог, возвещая побудку. Его рев эхом прокатился по окрестностям, всполошив стаю ворон, устроившихся в кроне высоких берез и вязов. Павлов разбудил Дашу и попросил помочь ему одеться.

— Что-то случилось? — испугалась она.

— Я хотел бы сегодня отправиться домой, не мешкая — заявил он.

— Куда, в Москву? — еще больше испугалась Даша, которой Павлов уже успел признаться, что он — коренной москвич.

— Сейчас у меня один дом — приют Белохвостого Оленя, в котором меня ждет моя жена Медвяная Роса. У меня плохое предчувствие. Не случилось ли с ней какой беды? — объяснил Павлов причину своего раннего пробуждения.

— А как же я? Что будет со мной? — Даша вот-вот была готова расплакаться.

— Ты пойдешь вместе со мной и будешь жить рядом со мной — попытался он ее успокоить, но она все равно продолжала всхлипывать. Павлов строгим голосом приказал ей не раскисать, а продолжать прерванный сон и ждать его возвращения. Но Даша его не послушалась и тоже стала одеваться. Так они и вышли из шалаша вдвоем. Потягивая из берестяных кружек бодрящий напиток из поджаренных корней одуванчика, заваренных кипятком, они с интересом наблюдали за жизнью летнего военного лагеря постоянного войска племени орландов. Вот, мимо них по тропинке, босиком и без одежды, с одними полотенцами в руках, пробежала группа девушек-подростков, среди которых Павлов узнал Стёпу. Новобранцы, выкрикивая хором: «Я встречаю рассвет, провожаю закат. Здесь я не девка, я — солдат!», — бежали в направлении бобровой плотины принимать водные процедуры. «Быстро, быстро, неженки!», — подбадривала их женщина, одетая в охотничий комбинезон, украшенный мехом горностая; ее тугие чёрные косы с переливами седины кренделями были уложены по вискам и ловко охвачены белой косынкой. Это была старослужащая Любава, которая в молодые годы во время войны с племенем кайяпо стрелой из лука насмерть поразила их Верховного вождя Кэнги. Заметив Павлова и Дашу, она расцвела в улыбке и в знак приветствия помахала им рукой. Павлов ответил ей тем же жестом, который на самом деле означал: «Привет.

Тороплюсь. Переговорим позже». Немного погодя в направлении бобровой плотины строевым шагом, молча, проследовали остальные младшие ученицы. Они были коротко острижены и одеты в холщевые плащи, схваченные у ворота застежкой или ремнем. Когда они скрылись, наблюдательная Даша спросила:

— Дима, ведь это девочки, если я не ошибаюсь?

— Ты не ошибаешься. Мальчиков среди них нет, потому, что ты оказалась в плену… у амазонок — ответил Павлов, и уже приготовился к объяснению того, кто такие амазонки, но оказалось, что это не обязательно.

— Надо же! — удивилась Даша. — А я то, думала, что амазонки, это — персонажи из древнегреческих мифов!

— Во всех мифах, так или иначе, присутствует историческая правда — глубокомысленно заметил Павлов и напомнил о том, что в известное им обоим время в государстве Израиль девушки призывались в армию наравне с парнями. Со стороны командного пункта потянуло дымом. Это заработала летняя полевая кухня, где по утрам готовилась традиционная орландская каша из съедобных желудей. Все обязанности по заготовке дров, приготовлению пищи, охране и уборке территории выполнял отряд учениц среднего возраста (14–16 лет). Они и жили при походной кухне в двух больших шалашах, день и ночь, занятые скучными и однообразными хозяйственными делами. Для того чтобы будущие воины совсем «не обабились», Центурион Агата и ее заместитель по воспитательной работе Старая Ядвига периодически устраивали для них двухдневные марш-броски по труднопроходимой местности. Отряд старших учениц (16–18 лет) в летние месяцы обычно располагалось отдельным лагерем неподалеку от Главного причала или Верблюжьей горы, и выполнял различные вспомогательные функции, в том числе — в качестве гребцов на ладье Центуриона. Два дня тому назад командиром отряда старших учениц Агата назначила Урсулу, а старослужащая Любаве, которая до этого ими командовала и обучала стрельбе из лука, поручила воспитание новобранцев. Любаву новое назначение вполне устраивало, — о чем она доверительно рассказала Павлову, немного задержавшись возле него и Даши, когда возвращалась со своими подопечными с водных процедур. От нее же он узнал о том, что Агата в лагерь еще не вернулась, а без ее приказа покидать расположение воинской части никому не велено. Воительниц в летнем лагере было немного: в основном те, кто приходил на отдых с передовых дозоров, из дальней разведки или, как Павлов, находился на излечении. Те, кто возвращался с дозоров, доставляли разнообразные охотничьи трофеи: оленей, косуль и кабанов, — которые вносили разнообразие в традиционное меню, состоящее из каши, сухих лепешек и рыбной похлебки. Накануне трем воительницам: Забаве, Младшей Досе и Синице из рода Куницы, — очень повезло: им удалось добыть матерого кабана. Посовещавшись со старослужащей Ядвигой, они решили голову кабана подарить Тимуру — Победителю Тигра и будущему Триумфатору. Но это, как сразу догадался Павлов, был только предлог для того, чтобы с ним пообщаться и за кампанию выпить крепкого пива, которое ему полагалось по уставу, как выздоравливающему. Забава, Младшая Дося и Синица явились к нему в гости, едва он и Даша успели позавтракать орландской кашей, сдобренной гусиным салом.

Огромная кабанья голова, которую они с собой притащили, недвусмысленно предполагала совместное пиршество. Куницам было лет по 20–25, и принадлежали они к типу женщин, который когда-то ему очень нравился: низкорослые большегрудые блондинки с синими глазами.

После взаимного обмена любезностями Синица и Младшая Дося (родная сестра Старой Доси) приступили к приготовлению блюда из кабаньей головы, которое у орландов считалось величайшим лакомством. Забава, как старшая из них, усевшись на бревнышко рядом с Павловым, стала рассказывать ему о том, как ей удалось заманить кабана в звериную яму-ловушку, прикармливая его мелкой рыбешкой. Вскоре появилась заведующая пищеблоком синеглазая Регина — тоже, между прочим, «куница», — с бочонком крепкого пива на правом плече.

Эта амазонка в позапрошлом году с одной рогатиной вступила в схватку с бурым медведем, который перекусил ей левую руку выше локтевого сустава и вонзил когти в бок. Несмотря на полученное увечье, она осталась в строю, выполняла посильные работы по хозяйству и даже иногда заступала в караул. Поздоровавшись и поставив свою ношу на землю, Регина не уходила. Павлов догадался предложить ей вскрыть бочонок и попробовать, не слишком ли пиво горчит, что та с удовольствием сделала. Затем пенный напиток продегустировали Павлов и Забава и нашли его качество превосходным. Заметив, что Даша чувствует себя неловко, Павлов попросил Регину взять его рабыню под свое покровительство, отвести на кухню, занять какими-нибудь несложными хозяйственными делами и заодно поучить орландскому языку. Польщенная оказанным ей доверием, Регина взяла Дашу за руку и повела ее в расположение своего подразделения. В обществе с Региной и ее младшими боевыми подругами Даша пробыла до самого вечера, встретив столь радушный прием, которого она даже не ожидала. Никакой работой ученицы ее не утруждали, а с удовольствием знакомились и рассказывали о себе и своей нелегкой солдатской службе. Каждая из них норовила на память о себе подарить ей какую-нибудь безделушку в виде украшения или предмета косметики и гигиены. Дашу просили примерить на себе легкие и тяжелые военные доспехи; она метала боевое копье и даже сделала несколько выстрелов в мишень из учебного лука. Ровно в полдень старослужащая Ядвига протрубила в рог, возвещая о том, что настало время обеда, который точнее было бы назвать «вторым завтраком», поскольку во время него на столе у амазонок присутствовала та же каша, оставшаяся от завтрака, слегка подогретая. Горячая рыбная, реже мясная, похлебка с корнеплодами подавалась на ужин, который точнее было бы назвать «поздним обедом».