Борис Сапожников - Исповедь безумного рисколома

• Название: Исповедь безумного рисколома
• Автор: Борис Сапожников
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010

---

Странности (и это ещё мягко сказано!) начались, когда я миновал захоронения клириков и добрался до могил дворян и самых зажиточных купцов. Я заметил, что плиты многих гробов взломаны, под ногами заскрипела мраморная крошка. Это заставило меня покрепче стиснуть рукоять фалькаты. А потом я услышал странное клацанье, спрятавшись за одним из гробов с уцелевшей плитой, я принялся высматривать источник жутковатого звука. А издавали его ноги, принадлежавшие (я в первый момент глазам своим не поверил, а после решил, что сошёл с ума) скелету! Да, да, именно скелету, облачённому в остатки истлевшего одеяния, какие носили лет сто назад, однако было видно, что ткань, из которой его кроили весьма и весьма недешёвая. В глазницах скелета угадывалось красноватое мерцание.

Я сполз обратно за гроб, стирая со лба холодный пот. Этого просто не могло быть! Летающая платформа ещё куда не шло, с большой натяжкой её можно списать на чудо технической мысли, но это… Сказки о злых колдунах-некромантах, заставлявши трупы служить себе, становились реальностью прямо у меня на глазах. Мурашки по спине табунами носятся, дышать становилось тяжело, холод пробрался в суставы — и не знаю, был ли то холод, идущий от пола и мраморного гроба или же — страх, который, как я думал, навсегда покинул меня.

Скрип камня о камень заставил меня вздрогнуть. Плита гроба, рядом с которым я устроился, треснула и половины её рухнули на пол. Я едва успел отпрыгнуть в сторону. А из саркофага уже поднимался ещё один скелет в столь же старомодной одежде, лохмотьями свисавшей с его плеч. Он обратил на меня свои жуткие "глаза" и протянул остов руки со скрюченными наподобие птичьих когтей пальцами.

Я рубанул его по черепу — тот разлетелся в пыль, а сам скелет рухнул обратно, развалившись на груду костей. Тут-то меня и заметил второй, направившись в мою сторону, клацая остатками суставов и нижней челюстью. Намерения его были не вполне понятны, но выяснять их желания у меня не был. Я ударил его по черепу проверенным способом, оставив на полу горку костей и обрывков одежды, и двинулся дальше.

Ещё не раз мне попадались отдельные скелеты и группы, топчущиеся среди саркофагов, но я обходил их, стараясь не попадаться им на "глаза". И вообще, я заметил, что относиться к этим ходячим костякам, как к детали обстановки, вроде гробов и колонн. Землетрясение, к слову, пощадило подземелья, лишь кое-где обвалился потолок да пол со стенами в нескольких местах. Но вот у выхода из катакомб меня ждало разочарование. Арка рухнула, на месте выхода образовался громадный завал и пускай при желании я вполне мог перебраться через него — потолка-то не было, только вокруг завала бродили едва ли не сотни скелетов, тупо тычась в камни, словно желая выбраться отсюда.

Да, дела. Хорошо хоть увлечённые стучанием черепами о камень скелеты ни на что вокруг внимания не обращали. На взгляд оценив высоту передних валунов завала, я понял, что единственная возможность преодолеть его — разбежаться как следует и запрыгнуть, зацепившись за верхний край булыжника. И что самое неприятное придётся оставить оружие в ножнах, — ничего не должно мешать, от этого будет зависеть моя жизнь. Главное в этом деле быстрота: разбег, толчок, прыжок, — и чтобы скелеты и косточкой пошевелить не успели. Ну а если что не так — порвут в лоскуты.

Я спрятал фалькату в ножны, закрепил баклер так, чтобы кисть левой руки оставалась свободна. Вдох-выдох, вдох-выдох, — вперёд! Никогда так не бегал раньше, промчался как вихрь, сбив несколько костяков, вот и скала. Прыжок! Руки сами вцепились в край камня, больно впившийся в пальцы, даже сквозь кожу перчаток, ноги лихорадочно заработали, ища малейшие трещины… И тут вдруг икру левой рванула боль, затрещало голенище сапога. Я подтянулся на руках, скрипнув зубами от боли, но перебросил-таки тело через край, устремившись вверх, хоть и жгло левую ногу огнём, а по щиколотке ручьями текла кровь. Остановился на почтительном расстоянии от края, откуда весь склеп и его обитатели видны как на ладони, расположился на камнях почти с комфортом и принялся осматривать ногу. С одной стороны всё не так плохо — неглубокие царапины, чистые, в количестве пяти штук, а с другой — от штанов и сапога остались художественные лоскуты, ходить совершенно невозможно. Сняв наколенник, закатив остатки штанины и стянув сапог, я вытащил со дна сумки всегда лежавшие так корпию и полотно, пропитанные какой-то обеззараживающей гадостью и принялся перематывать икру. Вот так, отлично, скоро будет как новенькая. А вот с сапогом будет куда сложнее, придётся чинить без иголок и ниток. Не додумался как-то взять их.

На нитки я распустил конец верёвки, а вот иголке замены не нашлось, пришлось ковырять баделером дырочки в голенище и огромными усилиями продевать в низ импровизированные нитки. Что удивительно, получилось совсем неплохо. Я надел наколенник и двинулся дальше, шипя от боли, когда раненная нога цеплялась за выступы и прочие неровности, каких хватало вокруг, особенно когда я спускался.

Жилые кварталы Брессионе пострадали довольно сильно, земля здесь словно вставала местами на дыбы, от домов мало что осталось — груды брёвен и горы черепицы. Лишь один остался в целости и сохранности, он располагался ближе к кварталам аристократии, именуемые ещё Городом сеньоров. Я решил проверить этот странный особняк, устроившийся среди руин.

Полагая, что добраться до него можно будет быстр, я очень сильно заблуждался, бродить пришлось довольно долго, обходя остатки домов и трещины в земле, между которыми не курсировали волшебные платформы. Да и обитатели…

Первых я заметил сидящими вокруг чего-то непонятного и принял за жителей Брессионе, пытающихся как-то наладить быт в руинах. Я подошёл к ним не таясь, однако фалькату держал наготове. И правильно сделал…

На полдороги меня перехватил ещё один "обыватель". На плечо вдруг легла ледяная рука, от прикосновения которой меня бросило в дрожь. Памятуя предыдущие встречи, я крутанулся и рубанул по жуткой конечности, не разбираясь кому она принадлежит. Это вовсе не смутило её хозяина — измаранного Господь знает в чём бледного человека в обрывках одежды; он двинулся на меня странной раскачивающейся походкой, издавая жутковатое рычание.

Я ударил его кромкой щита в живот — гад переломился пополам, однако тут же начал разгибаться и раны на его теле не было. Не дав бледному вернуться в вертикальное положение, я рубанул его фалькатой снизу вверх, круша нижнюю челюсть. Но и это не остановило его, лишь смолкло мерзкое рычание. Я отступил, не зная, что дальше делать. Весь малый опыт борьбы с бродячими скелетами оказался бесполезен. А тут ещё подоспели товарищи бледного, сидевшие посреди улицы. Их с позволения сказать лица были перемазаны кровью. Я крутанулся так чтобы держать всех в поле зрения, наугад рубанул одного наискось по тупой роже — и случилось страшное, клинок меча намертво засел в черепе. Пришлось отпускать рукоять — бледные наседали. Тот же, кому я раскроил голову рухнул на колени, как будто кто-то перерезал одним махом державшие его нитки. Остальных это не остановило, они тянули ко мне руки с выпачканным в чём-то тёмном и отчётливо неприятном на вид. По этим-то рукам я и ударил краем баклера — пальцы посыпались на разбитую мостовую, не давая опомниться, я толкнул одного плечом, снова развернулся, отмахиваясь щитом. Это было ошибкой! Вонзившись в основание шеи бледной твари (не человека же!) кромка застряла не хуже фалькаты и я оказался прикованным к ней. Пальцы монстра — их остатки — сомкнулись на моём плече, царапая кожу наплечника. Вырвав предплечье из лямок баклера, я отпрыгнул к первому — с раскроенной головой. У меня были секунды на то, чтобы освободить фалькату, пока твари толкались, разворачиваясь ко мне. Взявшись обеими руками за рукоять, я рванул изо всех сил. С чмокающим звуком клинок освободился, сталь покрывали отвратительного вида пятна. А тварь вдруг зашевелилась и начала подниматься, слепо тычась туда-сюда.

Это переполнило чашу моего терпения. Я со всех ног бросился к разлому, мысленно плюнув на баклер, оставшийся в шее монстра. Судя по неуклюжести гадов, им ни за что не преодолеть даже такой небольшой трещины.

На другой стороне я перевёл дыхание и остановился, понаблюдать что же станут делать бледные. Они оказались тварями не только медлительными и неуклюжими, но и невероятно тупыми. Они последовали за мной до самого края трещины и, ничтоже сумнящеся, — за него. Все сгинули в пропасти, причём судьба первых ничуть не смутила следующих. Я мысленно попрощался с баклером.

— Зомби, — раздался над головой скрипучий голос, — интеллект нулевой.

Я обернулся на голос, но увидел лишь стену дома, над дверью которого устроились две отвратительного вида гаргульи, одну из которых основательно потрепало землетрясение, едва не сбросив с "насеста", вторая же напротив отлично сохранилась.