Эндрю Ходжес - Вселенная Алана Тьюринга

• Название: Вселенная Алана Тьюринга
• Автор: Эндрю Ходжес
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092005-1

За свою короткую жизнь английский математик, логик, криптограф Алан Тьюринг (1912–1954) успел прославиться тем, что был везде первым. Он первым начал разрабатывать основы информатики, современного программирования. Первым стал создавать искусственный интеллект. Первым использовал термин «компьютер» в современном понимании. Стал первым в мире хакером, взломщиком кодов. Благодаря его таланту британские войска одержали победу над германским флотом во время Второй мировой войны: Тьюринг вскрыл секретные коды самого неприступного шифровального устройства нацистов «Энигма».

---

Одной из основных задач частных школ являлась подготовка учащихся к чрезвычайно трудным испытаниям на получение стипендии в классических университетах страны, и Шерборнская школа выделила Алану субсидию на 30 фунтов в год. Но это еще не означало успех. Экзамены на получение стипендии отличались заданиями на сообразительность и творческий подход, к которым нельзя было подготовиться. Вопросы позволяли учащимся почувствовать вкус взрослой жизни. Но не только это подстегивало интерес Алана. Вскоре Кристофер должен был покинуть Шерборн, и оставалось непонятным, когда состоится его отъезд, предположительно, на пасхальные праздники 1930 года. Потерпеть неудачу на вступительном экзамене означало бы потерять Кристофера на целый год. Вероятно именно из-за этой неуверенности в будущем у Алана появилось мрачное предчувствие в ноябре: в голове постоянно крутилась навязчивая мысль о том, что нечто должно помешать Кристоферу поступить в Кембридж.

Подготовка к вступительным экзаменам в Кембриджский университет позволяла мальчикам провести целую неделю вместе, и никакие школьные правила не могли бы им помешать: «Я с нетерпением ожидал возможность провести неделю с Крисом, как и возможность увидеть Кембридж своими собственными глазами». В пятницу шестого декабря школьный друг Кристофера, Виктор Брукс, собирался совершить поездку в Кембридж из Лондона на машине и пригласил мальчиков поехать с ним. Они прибыли в Лондон поездом, и там должны были встретиться с миссис Морком. Пригласив ребят в свою студию, она позволила им позабавиться, откалывая кусочки мрамора от бюста, над которым она в тот момент работала, а затем устроила для них обед в своей квартире. Кристофер привык подтрунивать над Аланом, его излюбленной темой для шуток были «ядовитые вещества». Так, он говорил, что ванадиум, содержащийся в столовых приборах из сплава стали и ванадиума, является «смертельно-опасным веществом».

В Кембридже всю неделю они могли жить, как два молодых джентльмена, в своих собственных комнатах и без комендантского часа. В Тринити-Колледже устраивали званый обед, все гости щеголяли в своих вечерних нарядах, пока на них сверху смотрел Ньютон со своего портрета. Такое мероприятие стало хорошей возможностью познакомиться с поступающими из других школ и сравнить себя с ними. Алан успел завести лишь одно новое знакомство с Морис Прайс, с которым он легко завязал общение на общие интересные темы из области физики и математики. Прайс уже второй раз пытался поступить в колледж. Год назад он однажды сел под портретом Ньютона и пообещал себе сделать все возможное для поступления. И хотя Кристофер был пресыщен разговорами об этом, но именно это чувство разделяли все мальчики: в жизни грядут большие изменения.

Результаты экзаменов были опубликованы в «The Times» 18 декабря, когда подошел к концу учебный семестр. Это был настоящий крах. Кристофер успешно прошел испытания и получил стипендию в Тринити, а Алан – нет. Вскоре он получил ответ на свое письмо с поздравлением, написанное в исключительно дружеском тоне:

«20 декабря 1929 года

Дорогой Тьюринг,

Большое спасибо за твое письмо. Я был так же несчастен узнать о твоей неудаче, как и был рад узнать о своем поступлении. Слова мистера Гоу говорят о том, что ты мог бы получить именную стипендию, если бы подал заявку на нее…

…Последние ночи были очень ясными, я такого неба еще никогда не наблюдал. Впервые я так отчетливо видел Юпитер и смог различить около пяти или шести его колец и даже какую-то деталь на одном из его больших средних колец. Вчера вечером я видел, как первый спутник показался на фоне затмения. Его появление было достаточно внезапным (всего лишь на несколько секунд), он был немного дальше Юпитера и мне показался очень красивым. Также мне удалось увидеть очень четко туманность Андромеды, но тоже недолго. Видел сияние Сириуса, Поллукса и Бетельгейзе, а также яркую полосу туманности Ориона. В настоящий момент собираю спектрограф. Обещаю написать снова позже. Счастливого Рождества и все такое… Всегда твой К. К. М».

В Гилдфорде у Алана не было таких возможностей, чтобы создать свой собственный спектрограф, вместо этого он взял сферический стеклянный абажур от старой лампы, залил в него гипс, сверху обклеил бумагой и начал отмечать на нем созвездия неподвижных звезд. Как обычно, он настоял на том, чтобы отмечать звезды только исходя из своих собственных наблюдений ночного неба, хотя было бы проще и точнее это сделать по атласу звездного неба. Он приучил себя просыпаться в четыре часа утра, чтобы отметить те звезды, которые не были видны вечером в декабре. Из-за его ранних пробуждений просыпалась мать, ей казалось, что в дом пробрался грабитель. Как только он завершил свой проект, Алан поспешил написать о нем Кристоферу, заодно спросив у него совета, будет ли благоразумным решением попробовать поступить в другой колледж в следующем году. Если Алан вновь хотел таким образом проверить чувства своего друга, он был весьма доволен ответом Кристофера:

«5 января 1930 года

Дорогой Тьюринг,

… я не могу тебе ничего посоветовать насчет другого колледжа, поскольку это никак меня не касается, и мне кажется, я не вправе что-нибудь писать по этому поводу. Колледж, в котором учится Джон, несомненно, хорош, но я лично хотел бы, чтобы ты поступил все-таки в Тринити, тогда я смог бы часто тебя видеть.

Мне бы очень хотелось увидеть твою карту звездного неба, когда ты закончишь ее составлять, но я боюсь, что принести ее в школу или куда-нибудь еще – задача не вполне осуществимая. Мне всегда хотелось сделать глобус звездного неба, но так и не взялся за дело, а теперь у меня есть атлас звездного неба с изображением космических объектов до шестой звездной величины… Недавно я пытался разглядеть туманности. Следующей ночью мы смогли найти некоторые, одна была обнаружена в созвездии Дракона седьмой звездной величины, десять дюймов. Также мы пытались разглядеть комету восьмой звездной величины в созвездии Дельфина. … интересно, сможешь ли ты найти ее, но все же сомневаюсь, потому что в твой телескоп невозможно разглядеть такие мелкие объекты. Я попытался вычислить ее орбиту, но потерпел неудачу: одиннадцать нерешенных уравнений с десятью неизвестными мне оказались не под силу.

Продолжал заниматься изготовлением пластилина. Руперт приготовил дурно пахнущее мыло и жирные кислоты из… рапсового масла».

Через три недели после начала нового учебного семестра, 6 февраля, несколько музыкантов и певцов выступили на школьном вечере, исполнив сентиментальные прощальные песни. Алан и Кристофер присутствовали на этом вечере, и Алан смотрел на своего друга и убеждал себя: «Ты же не в последний раз видишь Моркома». Той ночью он проснулся в темноте. Вдали слышался бой часов аббатства, было четверть третьего. Он встал с кровати и выглянул из окна общежития на звездное небо. У него была привычка укладываться спать вместе со своим телескопом, чтобы лучше рассмотреть другие миры. Луна сияла позади «дома» Росса, и Алану она показалась знаком «прощания с Моркомом».

В то же самое время Кристоферу внезапно стало плохо. На машине скорой помощи его отвезли в Лондон, где ему сделали две операции, но это не помогло. Спустя шесть дней нестерпимой боли в полдень четверга 13 февраля 1930 года Криса не стало.

… Никто не говорил Алану, что Кристофер еще в детстве заразился туберкулезом, когда пил коровье молоко, и с тех пор жизнь мальчика постоянно находилась под угрозой. Семейство Моркомов поехало в Йоркшир в 1927 году, чтобы наблюдать полное затмение солнца 29 июня, и по возвращению в поезде Кристоферу стало ужасно плохо. Тогда ему сделали первую операцию, после которой Алан заметил изменившиеся черты лица своего друга, когда тот осенью вернулся на учебу.

«Бедный старина Тьюринг не мог оправиться от потрясения, – писал его школьный друг из Шерборна Мэтью Блэми на следующий день после смерти Кристофера. – Должно быть, они были хорошими друзьями». Все было немного иначе. Со своей стороны Кристофер стал проявлять больше дружеской симпатии, нежели просто вежливости. Со стороны Алана казалось, что он приобрел друга, только чтобы еще сильнее ощутить чувство пустоты в сердце. Никто в Шерборне не мог понять его боль утраты.

«Взятие» Кембриджа: «А вот и наш великий Математик, с Эйнштейном изучать готов он свет других галактик»

К концу летнего семестра О’Хэнлон отметил успехи Алана: «Семестр был хорошим. Несмотря на несколько очевидных, но незначительных недостатков, он весьма оригинален». Алан научился справляться с системой. Он никогда не восставал против нее, а скорее держался в стороне, и теперь он лишь пришел к согласию с системой, но так же остался в стороне. Тем не менее, он теперь принимал «тривиальные обязанности», рассматривая их скорее как условность, а не дополнительное задание, которое ему казалось безынтересным. В осеннем семестре 1930 года его ровесник Питер Хогг становится смотрителем жилого корпуса, а Алан принимает обязанности «старшего ученика» следить за дисциплиной более младших учеников Шерборна. В письме к миссис Тьюринг О’Хэнлон объяснил свой выбор так: «В том, что он будет предан своему делу, я абсолютно уверен: он обладает не только выдающимся умом, но и прекрасным чувством юмора. Эти качества и помогут ему с новыми обязанностями…». Алан действительно внес свою лепту в установление школьной дисциплины. Одним из новоприбывших учеников значился Дэвид Харрис, брат Артура Харриса, который сам выполнял обязанности смотрителя жилищного корпуса четыре года назад. Однажды Алан заметил, как он снова не повесил спортивную форму на крючок, и заметил: «Боюсь, мне придется наказать тебя». В глазах остальных учеников Дэвид казался героем, как первый ученик из новичков, который понес наказание. Однако, когда Алан начал наносить удары, он поскользнулся на кафеле уборной и попал по спине своего ослушника, а затем по его ноге. Этот случай лишил его уважения в глазах остальных. Алан Тьюринг имел репутацию доброжелательного, но «слабохарактерного» старшего ученика, над которым могли издеваться младшие товарищи, например, погасив его свечу в корпусе или подсыпав бикарбонат натрия в его ночной горшок. (В то время в жилищном корпусе не было отдельных уборных). Его прозвали Старым Турогом в честь хлебопекарни Турог, и частенько над ним потешались. Свидетелем подобного инцидента, на этот раз в столовой, стал другой старший ученик по имени Кнуп, который видел в Алане «ум там, где нужна была сила»: В то время наказание исполняли старшие ученики. В «Уэскотт Хаус» по каждой стороне коридора располагались комнаты для двух-четырех учеников. Тем вечером мы услышали шаги по коридору, затем послышался стук в дверь и невнятное бормотание, дальше послышались шаги нескольких мальчиков по коридору по направлению к шкафчикам или уборной, затем последовал свист палки, звук бьющейся посуды, первый удар, за ним последовал второй, к тому моменту мы с товарищами уже покатывались со смеху. А произошло тогда вот что: Тьюринг, отпихиваясь своей палкой, двумя последовательными ударами сбил чайный сервиз старших учеников, и судя по шуму мы все могли ясно представить себе, в чем было дело, третий и последний удар пришелся не по посуде, поскольку ее осколки уже лежали на полу».