Мэри Уэсли - Опыт воображения

• Название: Опыт воображения
• Автор: Мэри Уэсли
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-0943-6

Два столь разных по сюжету любовных романа отличают глубокое проникновение автора в психологию героев, тонкое и эмоциональное описание их чувств и страстей, сложных житейских коллизий.

* * *

Преуспевающий издатель Сильвестр Уайкс мельком увидел Джулию Пайпер из окна поезда, и образ молодой миловидной женщины, столь не похожей на бросившую его жену-мещанку, глубоко запечатлелся в его сознании. Джулия, пережившая неудачный брак, а затем и подлинное горе — гибель сына, ушла в себя, отгородилась от людей. По случайному стечению обстоятельств она устраивается приходящей горничной в дом Сильвестра. А тот, оставляя ей по утрам записки с поручениями, не подозревает, что его новая прислуга и есть та самая женщина, которую он не может забыть. Однажды он находит ее спящей в своем доме…

---

Морис тоже встал и, глядя на фотографии матери Джулии, ее мужа и ребенка, попытался найти в них что-нибудь общее с девушкой, выбежавшей тогда из вагона.

— Я в то время был за границей, — сымпровизировал он. — Почему они разошлись? — В пабе ему намекали, что, кроме супружеской неверности и грубого обращения, на которые обычно ссылаются в таких случаях, было кое-что еще.

Стоявшая спиной к нему Мадж, не поворачиваясь, ответила:

— Официальные причины были выдуманы. Что касается настоящей, вряд ли ею следует считать то, что она сказала матери; это был лишь набор глупых слов.

— Неужели? — сказал Морис в надежде услышать что-нибудь конкретное.

— Я точно помню, что положила этот листок с номером телефона в один из ящиков стола, и буду искать, пока не найду! Курите, если хотите, угощайтесь висни, а главное — сядьте, а то вы мне действуете на нервы.

Морис сел.

— Я люблю наблюдать жизнь птиц, — сказал он, — и тогда приходится долго сидеть, почти не двигаясь. — Достав пачку сигарет, он закурил, затем налил в свою пустую чашку немного виски. — Иногда, — сказал он, — кажется, что человек болтает глупости, а на деле это оказывается весьма близко к правде.

— Ну, если вам так уж хочется это знать, — сказала Мадж, продолжая шарить по ящикам, — то, когда ее мать стала настаивать, Джулия заявила, что у него пахли ноги, пахло из-под мышек, и изо рта несло табачищем. Это — ее слова.

Морис затянулся. Мысленно посочувствовал Жилю.

— Но она же, надо полагать, знала, что он курит, когда выходила за него замуж, — заметил он.

— Он тогда бросил курить, но потом закурил снова, и, боюсь, что, до того как он женился, он действительно никогда не снимал с ног носки. Эврика! — вдруг воскликнула она. — Вот эта бумажка! Я все-таки нашла ее! Сейчас я перепишу вам номер ее телефона, а потом тоже, пожалуй, присоединюсь к вам и выкурю сигаретку: даже упоминание о Джулии меня раздражает. А вы, — продолжала она, — можете пока сказать мне, что, кроме дружбы с Жилем, привело вас в наши места. Вот вам номер! Так что же вам на самом деле надо?

Морис положил бумажку в карман. Неудивительно, что под действием виски он казался ей все более подозрительным. Разве мог он признаться этой женщине, что тогда, в поезде, при виде Джулии в нем проснулось желание. Гася сигарету, он подумал, что от него, так же как и от усопшего Жиля, видимо, несет сейчас затхлым табаком. Это обстоятельство несколько приглушило желание, но вместе с тем вызвало раздражение, напомнив о том парне из первого класса, который с отвращением от него отшатнулся. Интересно, нельзя ли снова добраться до него через эту девушку? Морис допил виски и зажег другую сигарету.

— Вы были очень любезны, — сказал он. — Думаю, что мне уже пора. Да, — небрежно проронил он, — у нее под рукой уже был, видимо, другой парень, когда она решила разводиться?

— Это абсолютно исключено, — отрезала Мадж. — Побывав замужем за Жилем, невозможно захотеть другого.

Морис посмаковал это двусмысленное заявление и поднялся, собираясь распрощаться.

— А что сделала Джулия после того, как в шестнадцать лет ушла из дома? — спросил он.

— Она покинула орбиту Клоды.

— Ага!

— Она порвала с классом Клоды, — пояснила Мадж, понизив голос.

— Ага! — произнес опять Морис и добавил: — Каким образом?

— Она стала чем-то вроде домашней прислуги, — почти прошептала Мадж.

— Ага!

— Клода говорит, и я склонна согласиться с ней, что она опустилась до подобающего ей уровня и что Жилю надо было там ее и оставить.

— В самом деле, — сказал, направляясь к двери, Морис.

— А вы не хотите зайти к Клоде и поговорить с ней? — спросила Мадж, желая задержать его.

— Как-нибудь в другое время. Не хотелось бы оказаться в роли незваного гостя.

— Что мне ей сказать?

— Приходил друг, — Морис был уже у двери. — И передайте ей мое самое глубокое сочувствие. — И он закрыл за собой дверь.

Идя назад, к оставленной у паба машине, Морис обмозговывал добытую информацию и прикидывал, каким образом он мог бы ее с пользой для себя употребить.

Он медленно выкатился из деревни. Пожалуй, стоит направиться на запад, к устью Иксы, проверить, не прилетели ли шилоклювки, потом заскочить в паб в Старкроссе, перехватить там устриц. Он проехал мимо кладбища и дома Мадж Браунлоу. Входная дверь была закрыта и окна зашторены, хотя солнце еще не садилось. В саду дома по соседству, напротив, кипела работа — Клода Мей грузила на тачку сорную траву.

Морис остановил машину, опустил стекло и сказал:

— Добрый день!

Клода Мей была такой же высокой, как и ее дочь, но сходство на этом и кончалось. У нее были золотисто-каштановые волосы, бледно-голубые глаза с тяжелыми веками, греческий нос и крупный рот, кончики которого загибались вниз от напряжения: сорняки, которые она продолжала накладывать вилами на уже перегруженную тачку, были влажными и тяжелыми. „В целом, — подумал Морис, — выглядит она неплохо“.

— Побывали у Мадж Браунлоу? — спросила Клода.

— Да, — подтвердил Морис и выключил мотор.

— Смотрит сейчас очередную серию „Соседей“, — сказала Клода Мей, кивнув на задернутые шторы. — Заядлая любительница мыльных опер.

Морис вышел из машины.

— Если желаете, я мог бы помочь вам отвезти эту тачку, — сказал он, кладя руку на калитку.

— Вы из административно-хозяйственной комиссии муниципалитета? — поинтересовалась Клода Мей, кидая в тачку еще одну кипу травы.

— Я был другом Жиля, — ответил Морис. — Я — Морис Бенсон.

— Не помню, чтобы он о вас когда-нибудь упоминал, — заметила Клода Мей и с силой воткнула вилы в травяную гору.

— Мы с ним давно уже не общались. Только на днях мне стало известно, что…

— Об этом писали в газетах. Ужасно, просто ужасно!

— Да…

— Он всегда делал за меня всю тяжелую работу, — сказала она, берясь за ручки тачки.

— Пожалуйста, разрешите мне! — воскликнул Морис и, открыв калитку, шагнул во двор. — Куда везти?

Клода Мей отступила от тачки.

— За дом. Там компостная куча. Спасибо. — И она пошла впереди, показывая дорогу. Морис повез следом тачку, которая оказалась исключительно тяжелой.

— Вам не следовало бы этим заниматься, — сказал он. — Можете надорвать спину.

Клода Мей горестно усмехнулась и, показывая пальцем, куда сбросить траву, сказала:

— Компостная куча вон там, внизу. Смотрите, чтобы тачка сама вас не потащила; у Жиля это происходило каждый раз. — Она стояла и смотрела, как Морис осторожно скатил тачку вниз по крутому склону, опорожнил ее и заровнял вилами компостную кучу.

— Можете тачку оставить там! — крикнула она, когда он закончил.

— Хорошо! — Морис повалил тачку на бок и стал подниматься обратно по дорожке.

— Так вы, оказывается, знаете, что такое компост. — Клода взяла у него вилы и приставила их к стене дома. — Вы заработали себе рюмку. Как вы познакомились с Жилем?

— Это было еще до того, как он женился… хм… довольно давно, — буркнул Морис.

— О! — сказала она, но это „о!“ прозвучало у нее как „ух ты!“

— Вы не могли бы… хм… не могли бы мне рассказать… э-э-э… если это не слишком… э-э-э… не могли бы вы ввести меня в курс дела? Как друг, я хотел бы не остаться в неведении о последних событиях.

— Крах, — сказала она, открывая дверь в дом. — Входите, только вытирайте ноги.

— Да?..

— Я имею в виду их брак. Входите! Не знаю, что вам рассказала Мадж, она вообще-то не болтушка.

Ничего себе „не болтушка“! Морис вошел вслед за Клодой Мей в дом.

— Какая приятная комната!

— Да, у Жиля был хороший вкус.

— Она познакомила меня с голыми фактами. Сказала, что Жиль женился на вашей дочери…

— Эта девица… — Слово „девица“ прозвучало у Клоды Мей, как эпитет. — А что вы стоите? Присаживайтесь! — пригласила она Мориса. — Нет, только не в это кресло — это кресло Жиля. Сядьте вон там.

Обойдя весьма удобное кресло, в которое он нацелился было усесться, Морис сел в то, на которое ему указали. Хозяйка подошла к коктейльному столику.

— Виски? — предложила она.

— Спасибо! Разбавьте побольше — я за рулем.

— А я нет. — И миссис Мей плеснула немного висни в стакан гостя и щедро налила в свой. — А воды, сколько считаете нужным, налейте сами.

Морис разбавил свою мизерную порцию виски и сел снова в кресло.

— Так вы говорили…

— Я ничего не говорила.

Красивая женщина, подумал, глядя на нее, Морис: длинные ноги, пышная грудь, сексапильна, съест живьем. Встреть он ее несколькими годами раньше, он мог бы ею увлечься, но сейчас она способна пробудить в нем лишь легкое сердечное волнение. Морис оглядел комнату в надежде увидеть что-то такое, чем можно было бы воспользоваться для продолжения беседы.