Мэри Уэсли - Опыт воображения

• Название: Опыт воображения
• Автор: Мэри Уэсли
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Любовные романы
• Год: 1998
• ISBN: 5-7020-0943-6

Два столь разных по сюжету любовных романа отличают глубокое проникновение автора в психологию героев, тонкое и эмоциональное описание их чувств и страстей, сложных житейских коллизий.

* * *

Преуспевающий издатель Сильвестр Уайкс мельком увидел Джулию Пайпер из окна поезда, и образ молодой миловидной женщины, столь не похожей на бросившую его жену-мещанку, глубоко запечатлелся в его сознании. Джулия, пережившая неудачный брак, а затем и подлинное горе — гибель сына, ушла в себя, отгородилась от людей. По случайному стечению обстоятельств она устраивается приходящей горничной в дом Сильвестра. А тот, оставляя ей по утрам записки с поручениями, не подозревает, что его новая прислуга и есть та самая женщина, которую он не может забыть. Однажды он находит ее спящей в своем доме…

---

На лице Джулии впервые проскользнуло какое-то подобие улыбки. Может быть, это тот самый день, когда он может сказать ей, какой у нее красивый профиль? Нет, не сейчас. Он ехал теперь быстро, оставляя позади все новые и новые мили автострады, довольный своей новой машиной, с удовольствием чувствуя, как она слушается его. Еще немного, и они будут далеко от города.

— Я попробовал разыскать вас через угловой магазин, — продолжал Сильвестр. — Я там заказываю газеты и иногда покупаю продукты. Это прекрасный магазин, и мне очень нравится его владелец. Мне нравится, например, что он берет на себя труд вырывать эти вонючки из журналов. И особенно мне нравится его доска объявлений. Там есть объявление о козе, которая скорее всего на самом деле не существует. Перед моим отъездом в Америку о ней в объявлении было написано как о „козе“, а теперь она упоминается там как „козочка“. Он говорит, что она вымышленная.

Джулия сказала:

— Он взял это из „Алисы в Зазеркалье“, которую сейчас читает. На следующей неделе там вместо „козочки“ может оказаться „козленок“.

— Спасибо, — сказал Сильвестр, благодарный ей за то, что она наконец заговорила. — А не было ли вас, случайно, в магазине, скажем, в задней комнате, когда я приходил туда, чтобы узнать о вас, но так и не решился?

— Нет, — сказала Джулия.

— Но вы могли бы там быть? Он ведь ваш друг?

— Он подумал, — сказала Джулия, — что вы, возможно, тот самый мужчина, который…

— Который названивает по ночам? — Сильвестр обиделся. — Как мог он, черт возьми, так подумать?

— У него не было уверенности. — Она засмеялась. — Он просто осторожничал, только и всего. Его жена всегда старается защищать меня от всяких, в том числе и мнимых, неприятностей. Она, понимаете ли, очень любила Кристи и поэтому боится за меня.

— С какой стати мне доставлять вам неприятности?

Джулия не ответила, а потом сказала:

— Вы могли бы передать мне через Пателей записку.

Да что он мог написать в такой записке? Даже сейчас, когда она рядом с ним, он не может сказать ей все, что хочет и должен. Теперь они мчались по автостраде со скоростью восемьдесят пять миль в час.

— В конце концов я вспомнил, что мой кузен посоветовал поискать собаку. Я прочесал Челси, Фулхэм, Кенсингтон, Пимлико и вдруг — бах! Вижу его на пороге дома. Помните, вы мне тогда говорили, что он лаял на вашего мучителя? А на меня он не залаял, не правда ли, парень? — Отняв от руля руку, Сильвестр погладил собаку по голове. — Вот так я вас и нашел наконец, — закончил он свой рассказ.

Джулия откинулась на спинку сиденья, и он почувствовал, что ее напряженность начинает понемногу ослабевать.

Снаружи быстро темнело. Наступала зимняя ночь. Сильвестр включил фары.

— Вам не холодно?

— Нет, спасибо.

— Когда Ребекка узнала, что вы убираетесь у меня, она сказала, что вы, должно быть, цыганка, поскольку Пайпер — цыганская фамилия.

— В этом есть доля истины. В Девоне, например, живут цыгане с такой же фамилией.

Они немного помолчали. Потом он спросил:

— Когда вы остановили тогда поезд, чтобы спасти ту овцу, мне показалось, что, кроме нее, никаких других овец в поле не было. А куда же, как вы думаете, подевались все остальные?

— Думаю, они поднялись вверх по холму, — ответила Джулия. — А может быть, ушли на другое поле. А почему вы спрашиваете? Я сама до сих пор как-то об этом не думала. Почему вас это так интересует?

— Я не могу вам это объяснить на скорости восемьдесят пять миль в час.

Джулия положила ногу на ногу, а собака, устав глядеть на дорогу, прижалась к ее боку и закрыла глаза.

Сильвестр не мог, учитывая обстоятельства, говорить о том, что для него было сейчас важнее всего, но вместе с тем понимал, что было бы неправильным и молчать, поэтому он старался всячески поддерживать беседу.

— Интересно, если бы вы оказались дома в тот день, когда я приходил к вам, встретили бы вы меня опять с открытой банкой „Чаппи“ в руках?

— Вообще-то это была „Виналота“, а не „Чаппи“. Я приняла вас тогда за того мужчину… ну, вы знаете…

— Он жалуется, что вы его оглоушили.

— Откуда вам это известно? — Она сразу вся напряглась, выпрямилась и подобрала ноги.

— Ребекка где-то его отыскала, или он ее, и они оба оказались среди тех, кто танцевал тогда там, на улице. Как и я, он тоже был в том поезде, который вы остановили. Я его запомнил. Я полагаю, что он вас выслеживал; не знаю почему, но я почти убежден, что так оно и есть на самом деле.

— Он утверждает, что я убийца.

— Ребекка говорит, что это всего лишь легкое поддразнивание.

— Может быть, он сумасшедший?

— Он ездил к вашей матери.

— Боже правый! Зачем?

— Думаю, что тот случай с овцой разжег его любопытство. Собственно говоря, я уверен, что так оно и есть. Тогда в поезде я принял его за низкопробного мелкотравчатого журналиста. Мне он сразу не понравился, и я заметил, что это чувство было взаимным.

Джулия задумчиво хмыкнула.

— Что еще? — спросила она.

— Он все хвалился, что он — любитель-орнитолог, исследователь. Кроме того, он подозревал, что за этим случаем с овцой кроется что-то другое, более важное.

— Но зачем ему понадобилось мучить меня?

— Может быть, из-за скоп? Вам известно что-нибудь о скопах? Какое-то озеро? Перелеты птиц? Все это ничего вам не говорит?

— Ах, вот что! Должно быть, он разговаривал с Мадж, а не только с моей… не только с Клодой.

— Ну и что?

— Мадж — единственная, кому я рассказывала о скопах. Уж не такой это большой секрет! Мигрирующие скопы каждый год останавливаются на небольшом озере, расположенном в Сомерсете, недалеко от дома, где я работала в свое время. Мы любили смотреть на них. Это были замечательные птицы!

— Как долго вы там пробыли? — спросил Сильвестр только для того, чтобы поддержать разговор.

— Года два. Это было еще до того, как все случилось. Я тогда была счастлива. Когда мне пришлось от них уехать, чтобы помочь Клоде, они просили меня вернуться как можно скорее.

— Так почему же вы не вернулись?

— Из-за Жиля.

— Понятно. Вы влюбились. — Сильвестр почувствовал, что сказал это довольно желчно, и удивился, поняв, что ревнует.

— Я забеременела, — отрезала Джулия. И, почти не останавливаясь, жестко, отрывисто продолжала: — Я вышла замуж. Родился Кристи. Я… — В голосе ее послышались истеричные нотки. — Он… И вам…

— И мне нет до этого никакого дела, — договорил за нее Сильвестр.

— Конечно, никакого! — крикнула она уже в полный голос.

„Ну уж нет, — подумал Сильвестр, — теперь мне до всего, что тебя касается, есть дело. Я сделал ей сейчас больно, напомнив о ребенке. Идиот! Теперь надо чем-то отвлечь ее“.

— Я подозреваю, что Ребекка переспала с ним, ну, с тем, кто звонил вам.

— Господи! — воскликнула Джулия, всплеснув руками. — Чего только я сегодня не наслушалась! — Она вытянула ноги и скрестила их у щиколоток. — Может, это и отвлечет ее от вас, но понимает ли она, какое бремя взваливает на себя?

— Она закаленная женщина, — сказал Сильвестр. — Возьму на себя смелость выразить уверенность, что она справится.

— Хотите, я покажу вам, где видела скоп, — предложила Джулия, — а вы потом объясните Ребекке, пусть она расскажет этому своему любителю птиц.

— Это было бы для него слишком щедрым подарком, — сказал Сильвестр, — но я попридержу эту информацию до того случая, когда старушке Ребекке потребуется помощь.

Несколько миль они ехали молча, но любопытство настойчиво подталкивало Сильвестра, и наконец он не выдержал и спросил:

— Скажите, а были у вас с Жилем когда-нибудь счастливые времена?

— Да, — сказала Джулия, — были. А у вас с Цилией? С Цилией вы были когда-нибудь счастливы? — спросила она настороженно.

— Да, и много, — признался он. — Но постепенно таких моментов становилось все меньше и меньше. — Ему ужасно хотелось расспрашивать ее дальше, но он чувствовал, что еще не время. — Я расскажу вам о ней все за ужином, — сказал он.

— А мы будем ужинать?

— Да, идея такова: сначала поужинать, а потом прогуляться с Веселым по местности. — Мысли его вновь вернулись к Морису Бенсону. — Думаю, этот олух мучил вас потому, что считал вас слабой. Мне же было видно из поезда, что вы были в отчаянии; значит, и он мог это легко заметить. Он просто по натуре хулиган, постоянно испытывающий желание порезвиться.

Он обрадовался, когда она сказала:

— Давайте предоставим думать о нем вашей приятельнице Ребекке. В тот единственный раз, когда я его разглядела, у него в зубах торчал кусочек водяного кресса. Если Ребекка тоже заметила, то она ему, видимо, уже сказала об этом. Я воздержалась.

— Скоро мы свернем с шоссе, — сказал Сильвестр, — и покатим вдоль узкой дорожки, петляющей рядом с ручьем, который приведет нас в деревню. В деревне есть паб, в нем мы и поужинаем. Так, мы уже близко. Попробуем свернуть вот сюда. — И они вырулили на дорогу, извивавшуюся по дну долины.