Себастьян Фолкс - Дживс и свадебные колокола

• Название: Дживс и свадебные колокола
• Автор: Себастьян Фолкс
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-082921-7

Приключения легкомысленного Берти Вустера и его хитроумного «ангела-хранителя», камердинера Дживса, вошли в золотой фонд английской литературы, были множество раз экранизированы, легли в основу легендарного сериала со Стивеном Фраем и Хью Лори в главных ролях.

Миллионы фанатов Вудхауса по всему миру мечтали встретиться с любимыми героями еще раз. И Себастьян Фолкс сумел совершить практически невозможное – он написал роман, ничем не уступающий гениальным произведениям Вудхауса, роман, который стал национальным и международным бестселлером и был признан журналом «Kirkus Reviews» лучшей книгой 2013 года.

Головокружительные приключения в сельском поместье, полный набор эксцентричных английских леди и джентльменов, таинственные игры с переодеванием, очередной гениальный план Дживса и, конечно, искрометный, истинно британский юмор – в этом восхитительном романе есть все, чтобы привести в восторг даже самых придирчивых поклонников Дживса и Вустера!..

---

А я пошел прогуляться перед сном по набережной. Вечер был приятный, но меня преследовало какое-то странное чувство, никогда такого раньше не испытывал: словно кто-то отыскал на распределительном щитке штепсель с надписью «Б. Вустер» и выдернул его из розетки.

Впрочем, непривычное ощущение притупилось, когда я вернулся в стремительную круговерть столичной жизни. Май сменился июнем; приближались Королевские скачки в Аскоте и сборище в клубе «Трутни» по случаю дня рождения Понго Туислтона. На раздумья по поводу Бедфорд-сквер просто не оставалось времени.

Как-то утром я, сидя в постели, готовился к новому дню при помощи особой смеси индийского чая разных сортов и раздумывал над трудным выбором: отправиться играть в гольф на Вест-Хилл или Уолтон-Хит, лимонные носки надеть или вишневые, – как вдруг мой взгляд упал на страницу объявлений в «Таймс». Только безупречный инстинкт самосохранения не позволил мне облиться кипятком из чайной чашки.

– Дживс! – позвал я, хотя точнее было бы, наверное, сказать «просипел».

Дживс материализовался в дверях.

– Сэр?

– Джорджиана Мидоус помолвлена!

– В самом деле, сэр?

– В самом что ни на есть самом!

– Примечательная новость, сэр, хотя нельзя сказать, чтобы непредвиденная.

– В смысле?

– Были опасения, что барышня не сумеет противостоять напору пылкого поклонника и настойчивого опекуна одновременно.

Я почесал черепушку.

– То есть ее взяли в клещи?

– Боюсь, сэр, в данном случае военная метафора вполне уместна.

Я почесал еще раз.

– Ну, не знаю… По-моему, тут скорее… как это называется, когда человеку всячески дают понять, что он будет последним уродом, если не сделает то, что нужно окружающим, даже если все отлично знают, что сам он этого делать не хочет?

– Эмоциональный шантаж, сэр?

– Точно! Эмоциональный шантаж как он есть. А этот Венаблз – фамилия какая-то знакомая. Что о нем известно?

– Насколько я знаю, сэр, он пишет книги о путешествиях.

– Я думал, на эту тему в путеводителе Бедекера все уже написано?

– Книги мистера Венаблза, сэр, отличаются личностным подходом. Они довольно известные. Самые свежие – «Галопом по Геллеспонту» и «На тарантасе в Тимбукту».

– Вы читали эти злосчастные книжонки?

– Случая не было, сэр. Впрочем, я подарил тетушке на именины книгу «В санях по Сибири».

– И как, ей понравилось?

– Она пока еще не высказала своего мнения, сэр.

Я мрачно уставился в газету. Со второго раза новость показалась мне еще более бесповоротной, если только это возможно.

«Объявляем о помолвке Джорджианы, единственной дочери покойных мистера и миссис Филип Мидоус из Першора, Вустершир, и Руперта, старшего сына мистера и миссис Сидни Венаблз, из Берклера, Гэмпшир, проживавших ранее в Чанамасале, Уттар-Прадеш».

– Что-нибудь еще, сэр? Приготовить одежду для гольфа?

Перспектива носиться по просторам Суррея в тщетных поисках затерявшегося среди вересковых зарослей белого мячика почему-то уже не казалась привлекательной.

– Не время для гольфа.

– Как скажете, сэр. Час назад заходил джентльмен, хотел вас видеть, но я ему сказал, что вас нельзя беспокоить. Некий мистер Бичинг. Обещал вернуться в одиннадцать.

– Боже правый! Неужто Вуди Бичинг?

– Он назвал только фамилию, сэр.

– Высокий такой, с ястребиным взором?

– Некоторое сходство с хищной птицей присутствовало, сэр.

Еще в раннем детстве мы с Перегрином Вуди Бичингом были практически назваными братьями – с первого дня в начальной школе и до выпускного бала в Оксфорде. Наши родители дружили, а мы с Вуди в детстве в какие только переделки не попадали! Мне в жизни везет на приятелей, но ни с кем не было такой братской дружбы, как с этим самым Бичингом.

– Славный старина Вуди! Он все такой же комок нервов?

– Джентльмен в самом деле казался слегка взволнованным.

Я рассмеялся, но веселый смех умолк при новом взгляде на залитую чаем газету.

– А зачем он приходил?

– Хотел спросить моего совета, сэр.

Это меня удивило. Вуди, хоть и трепыхается по всякому поводу, мозгами не обижен. С тех пор как окончил университет, он работает в суде лорд-канцлера и, насколько я себе представляю, с легкостью находит ответы на разные трудные юридические вопросы.

– Дживс, я заинтригован!

– Как я понял, сэр, здесь деликатное дело. Мистер Бичинг, вы знаете, обручен с мисс Амелией Хаквуд. Похоже, путь их великой любви оказался несколько извилист. Мистер Бичинг не пожелал вдаваться в подробности, пока не возобновит своего знакомства с вами, сэр.

– И правильно! – одобрил я, глядя на часы.

Времени как раз, чтобы хватило умыться, побриться и приготовиться к встрече с Вуди. Поручив Дживсу приготовить яйца в мешочек, а бекон прожарить как следует, я воспрял с одра ночной дремоты и на всех парах помчался в ванную.

В назначенное время благоуханный после купания, хотя и несколько задумчивый Бертрам встретил у дверей своего старинного друга – Перегрина Вуди Бичинга.

– Берти, здравствуй! Необычно раннее пробуждение для тебя, – заметил Вуди, небрежно швырнув шляпу Дживсу.

– Я уже давно встал, – ответил я холодно. – Меня мучают заботы.

Вуди приподнял бровь, но промолчал, хотя ответ явно вертелся у него на языке – наверняка какая-нибудь колкость в мой адрес.

– Господи боже! – воскликнул он, входя за мной в гостиную. – Ты отрастил бакенбарды? Собираешься на маскарад в костюме славного разбойника Билли Кида?

– На Лазурном берегу этой весной все их носили, – ответил я с достоинством. – Спорим, к августу и ты себе заведешь такие.

– Разве только мне вдруг захочется изобразить из себя «Мыльного» Сида и с треском вылететь из адвокатской коллегии. А что Дживс о них думает?

– Не спрашивал, – ответил я небрежно. – Мнение Дживса по этому поводу меня не интересует.

Мы еще поболтали немного, а потом Вуди наконец перешел к делу.

– Понимаешь, Берти, я вообще-то пришел посоветоваться… с тобой или, вернее, с твоим замечательным камердинером. Только вопрос довольно… деликатный.

Дживс просочился в комнату, как только закончился сеанс дружеских воспоминаний, и теперь, словно охотничья собака, ждал команды «апорт».

– Вуди! – сказал я. – Вспомни, с кем ты разговариваешь. Могилы болтливы и гробницы разговорчивы по сравнению со мной. Скажите, Дживс!

– Ваша способность хранить секреты общеизвестна, сэр.

Вуди тяжело вздохнул.

– Речь идет о женщине…

– На устах моих печать!

– Точнее, о трех женщинах.

– Тем более!

– Ее имя… А, черт возьми, скажу сразу: ее имя – Амелия Хаквуд.

– Вуди, дружище, тоже мне новость! О вашей помолвке писали в газетах.

– Зря писали. Амелия разорвала помолвку.

– Сочувствую, старина!

– Я знал, что ты меня поймешь, Берти. Беда в том…

– Открой мне душу, Вуди.

– Амелия – самая чудесная девушка на свете. Я готов молиться на траву, по которой ступают ее теннисные туфли, на паркет, по которому порхают ее бальные туфельки, на…

– Мы поняли!

– Видели бы вы ее с ракеткой в руках! Как она проносится по корту, как мелькают загорелые ноги… Боже правый, она даже умеет выполнять удар слева!

Вуди еще долго излагал нам замечательные качества Амелии, а я старался не встречаться взглядом с Дживсом. Среди прочих ее талантов были – обширные познания о чешуекрылых (то есть, как я позднее узнал, о бабочках), виртуозная игра на скрипке, которую Вуди сравнил с искусством Паганини, и самое главное – горячая привязанность к В. Бичингу.

Увы, в емкость с душистым медом замешалась основательная каплища дегтя: Амелия оказалась одной из тех девушек, что, будучи щедро одарены природой, все же испытывают необъяснимую тревогу, когда любимый человек разговаривает с какой-нибудь другой особой женского пола. И вот однажды за ужином в Мелбери-холле, фамильной резиденции семейства Хаквуд в Кингстон-Сент-Джайлз, в Дорсетшире, Вуди не сумел вовремя пресечь излишнюю общительность местных девиц.

– Берти, я тебе клянусь – ничего такого в этом не было! Просто среди гостей попались две цветущие поселянки. Я проявил учтивость, не более. Думал, надо ради Амелии поддержать общую беседу. И вдруг бац – мне зачитывают приговор. Амелия сказала, что ей невыносимо представлять себе совместную жизнь с мужем, который флиртует с каждой юбкой, и что помолвка отменяется.

– Сурово, – отозвался я. – Ты подожди, она успокоится и передумает.

– Ты не знаешь Амелию!

– Увы, не имею счастья быть знакомым…

– Она употребила довольно-таки резкие выражения. Обвинила меня в том, что я, глядя на одну из этих девиц, пускал слюни!

– Ну, это уже слегка, знаешь ли…

– Барышня пару раз провела ладошкой по моему рукаву. Что я должен был сделать? Вмазать ей в челюсть?

– Можно было, например, встать и пойти за сандвичами.

– Да говорю же, ничего такого не было! Симпатичные девушки, но рядом с Амелией они… они…