Карл-Хайнц Тушель - Неприметный мистер Макхайн

• Название: Неприметный мистер Макхайн
• Автор: Карл-Хайнц Тушель
• Жанр: Научная Фантастика

---

За дверью они обнаружили чисто прибранные, уютные и комфортабельные жилые помещения: кухню, спальню - лишь с одной кроватью, как отметил лейтенант, - и жилую комнату. В этой последней Гарденер сделал открытие, очень его удивившее. На столике рядом с креслом-качалкой валялась целая куча уголовных и бульварных романов дешевого сорта, а напротив кресла, в отдалении, стоял телевизор. Это поистине совершенно не соответствовало образу человека, с которым был знаком Чарльз Гарденер, и противоречило всему, что когда-либо говорил о таких вещах покойный.

Из гостиной они попали в настоящую анфиладу лабораторий и мастерских небольшого размера, один вид которых привел Гарденера в упоительный восторг. Лейтенанту и репортеру эти приборы и машины, механизмы и приспособления ни о чем не говорили, зато старого ученого не покидало чувство изумления, к которому примешивалась обычная зависть, - у него просто руки чесались от желания поработать со всеми этими современнейшими приборами. По оборудованию лабораторий он заключил, что в последнее время Джим Баткинс должен был заниматься без малого дюжиной областей науки, и он задал себе вопрос, не было ли это нечто большее, чем баловство, физика, химия, физиология, биохимия, бионика, физика высоких частот, электронно-вычислительная техника - как мог одиночка успешно работать во всех этих отраслях, где и поныне еще малейший прогресс в какой-нибудь частичной проблеме был немыслим без совместных усилий целой группы ученых?

- Да пойдемте же, - настаивал лейтенант, - это, возможно, и очень интересно для вас, но сейчас нам ничем не поможет!

Следующая дверь, открывшаяся перед ними, привела их в рабочий кабинет, выполненный с геометрическим изяществом. Все здесь в изогнутых линиях, поверхностях и объемах напоминало о математических функциях. Конечно, опять лишь Чарльз Гарденер смог оценить это по достоинству, но и на остальных, кажется, увиденное произвело впечатление.

- Вероятно, хозяин враждебно относился к жизни? - спросил недоверчиво репортер. - Видно даже по мелочам.

- Не к жизни, скорее - к людям! - пожал плечами Гарденер.

Лейтенант не участвовал в разговоре. Он подошел к письменному столу и вынул из ящика для бумаг записку.

- Что это такое? - спросил он и подал бумагу Гарденеру. Там стояло только несколько букв: "ENIHCM".

Ученый долго созерцал их. Потом признался:

- Не знаю. Это не формула, но и не сокращение, по крайней мере из известных мне. Шифр? Не думаю. Он бы запрятал его во что-нибудь реальное, но не вызывающее подозрений.

Гарденер положил записку в карман. Лейтенант хотел возразить, но передумал. Где-то здесь могли находиться бумаги, которые так беспокоили директора банка. Сейфа нигде не было, он бы бросился ему в глаза. Да и к чему он, раз весь дом - сейф. Если такие бумаги вообще были... Он сел за письменный стол и невольно провел рукой по ребру крышки. Справа и слева от него бесшумно открылись ящики.

- Мне скоро жутко станет от этой идиотской автоматики! - ругнулся он, потом, изумленный, полез в один из ящиков, вытащил оттуда целую гору книг того же сорта, что и в жилой комнате, и вывалил их на стол. - И все это ради такого дерьма!

Здесь, в этом царстве техники, даже лейтенант уловил неуместность подобной макулатуры.

- А тут что? - он вынул книги из другого ящика. - "Грамматика", "Словарь", учебник по лексике... - Бумаг, которые он искал, явно не было.

- Во всяком случае, хозяин дома был с причудами! - констатировал репортер, но Гарденер, которому адресовалось это замечание, едва ли его расслышал. Ему вдруг вспомнилось одно совершенно абсурдное, глупое, ненавистническое пари, которое ему однажды предложил Баткинс...

- Ну, что? Что вы так уставились на "Грамматику"? - спросил лейтенант. - Что-нибудь пришло на ум?

- Да, - сказал Гарденер. - Я думаю, мы можем прекратить обход!

Через обширную библиотеку, заполнявшую, по оценке репортера, целую стену здания, они вернулись в гостиную.

- Ну, начинайте! - сказал Мэттисон, когда они уселись.

- Покойный мне однажды предложил пари - несерьезное, только для красного словца, по крайней мере тогда я думал так, да и нельзя было воспринимать его серьезно. Мы говорили об образовании. Баткинс заявил, что наше американское общество образованно ровно настолько, что любому дикарю, никогда не покидавшему свой атолл в южных морях, достаточно всего четырнадцать дней посмотреть наши телевизионные программы и почитать бульварные журналы и издания, чтобы стать "социально зрелым" человеком...

- Как сюжет - красиво! - сказал репортер. - Представьте: дикарь, только что натаскан, не знает цену деньгам - природное стремление к свободе позволяет ему убегать прежде, чем его...

- Поберегите свою причудливую фантазию для публикаций в газете, но только с моего согласия, если позволите! - буркнул Сэм, вытирая платком вспотевший лоб.

- Благодарю, но не воспользуюсь вашим согласием, - ответил Уилкинс. - Я репортер уголовной хроники, провоцировать расовые погромы не мое дело. Подумайте, что произошло бы в нашем прекрасном городке, если бы я такое написал! Цветные здесь точно так же наэлектризованы, как и всюду, только, может, не так много их. А белых фанатиков хватает.

- Оставим эту чепуху, - проворчал лейтенант. - Профессор, может, вы будете так добры и придумаете что-нибудь с выходом? А мы оба, мистер Уилкинс и я, тем временем осмотрим верхний этаж, наверняка он тут есть. И пусть не обязательно папуас - но кто-то должен же быть здесь! Вероятно, там, наверху, он и спрятался...

Лейтенант подошел к двери, которой они еще не воспользовались. Она отворилась - за ней виднелась лестница. Сэм Мэттисон и репортер стали подниматься вверх. Дверь снова закрылась, Гарденер остался в одиночестве наедине с мертвецом.

Ученый удивился тому, что не чувствует страха.

"Сначала посмотрим, - подумал Гарденер, - как нам удастся отсюда выбраться". Он еще раз достал загадочное письмо и взглянул на него. "Джеремия Баткинс мертв. Письмо поможет Вам войти в дом. Количество слов к дате".

"Дата... Дата... Неплохая идея - сделать дату основанием цифровой комбинации, открывающей дверь. Только и дела, что соединить дверной механизм с автоматическим календарем, а дальше кодовая группа цифр будет ежедневно изменяться. Если кто-нибудь случайно и увидит код, то не страшно: на завтра он уже недействителен. Код легко запоминается, и его не надо нигде записывать. И даже если кто-то ненароком догадается, в чем дело, то с восемью цифрами существовало около 3.600.000 вариантов, если механизм был установлен не на сегодняшнее число, а на какое-нибудь другое, и только в полночь прокручивался на день вперед. Так оно и было. "Количество слов к дате". А какое количество слов? Слов тринадцать, стало быть, код - это сегодняшнее число плюс тринадцать дней?"

Что-то тут беспокоило Гарденера. Число "тринадцать" было явно неудобным, несподручным. После 17-го числа дату придется считать по пальцам, вспоминая, сколько дней в этом месяце... Вряд ли.

Но что тогда еще можно понимать под "количеством слов"? В самом общем смысле - это число, прибавляемой к дате и получаемое из отдельных фраз. Итак, если в первом предложении "Джеремия Баткинс мертв" три слова, во втором - шесть, а в третьем - четыре... Три, шесть, четыре... Проклятье! 364 - так это значило: вчерашнее число плюс год! Да, вот оно - решение, удобное, но недоступное непосвященному! Чем дольше размышлял об этом Гарденер, тем больше он убеждался в своей правоте. И только теперь, когда нашлась разгадка, он подумал о том, кто же изготовил это письмо и отправил его? Неужели Баткинс выдал кому-нибудь свой секрет? Нет, невозможно. Но сам он не мог отправить послание, ведь смерть настигла его внезапно!

Мысли ученого смешались, он не мог найти ответа на этот вопрос и даже обрадовался, когда снова появились лейтенант и репортер - но не из той двери, через которую они ушли наверх, а из другой, и не спустились, а поднялись откуда-то снизу.

- Мы были еще и в подвале, - рассказал репортер, - там своего рода электростанция в миниатюре. И нигде ни единого признака присутствия второго человека!

- Не знаете ли вы случайно, профессор, - спросил лейтенант Гарденера, зачем нужны были покойному протезы? Наверху мы нашли несколько. У него были знакомые, носившие протезы?

- У него вообще не было знакомых, я уже вам говорил! Понятия не имею, что он собирался с ними делать. А теперь послушайте, какое открытие я сделал. - Он рассказал обоим о числовой комбинации, которая им откроет дверь, и о том, как он догадался об этом.

Уилкинс записывал все услышанное, но Гарденер запротестовал:

- Вы не должны об этом писать, иначе ключом от этого дома будет владеть количество людей, равное тиражу газеты)

- Правильно, - поддержал Мэттисон, - это приведет к правонарушению, а кроме того, вы что - хотите, чтобы сюда прибежало целое стадо газетчиков?

- О'кэй, - репортер кивнул, больше убежденный последним аргументом, и спрятал блокнот.