Кен Людвиг - Одолжите тенора! [=Звездный час]

• Название: Одолжите тенора! [=Звездный час]
• Автор: Кен Людвиг
• Жанр: Водевиль
• Год: 1986

Действие разворачивается в Америке 30-х годов. Молодого певца Макса никто не воспринимает всерьёз: ни любимая девушка, ни ее отец — продюсер. Все словно околдованы знаменитым тенором Тито Мерелли. И вот стараниями папы-продюсера Мерелли приезжает на гастроли вместе со своей женой Марией. Все билеты проданы. Но перед самым концертом звезда внезапно… Одним словом, петь не может. Продюсер умоляет Макса выдать себя за знаменитого тенора. Идёт «Отелло», никто не замечает подвоха. Всем кажется, что положение спасено. Но все только начинается…

---

Тито. Желудок что-то не очень. Но это чепуха. Все хорошо у меня. А через пять минут будет еще лучше.

Сондерс. Лучше?

Мария. А, кстати. Надо таблетки принять. (Она встает.)

Тито (в привычной манере). Не буду я их принимать.

Мария. Будешь, как миленький!

Тито. Не буду!! (Максу и Сондерсу.) Я певец. Ясно? Мое тело — это мой инструмент. Оно свято. Как у спортсмена.

Мария. Свято — свято, все равно в могилу закопают. (Подходит к двери и собирается открыть ее. Мегги застывает на месте.)

Тито. Ни за что!! Я — Мерелли! И Мерелли говорит нет!

Мария. Что такое? У тебя там девчонка, что ли?

Тито. Ну да. Само собой. Девчонка. На самом деле даже две. И обе голые. (Мегги слышит все это. Оглядывается.) Иди! Смотри!

Мария. Придет день, и ты проснешься в своей постели не тенором, а сопрано.

В это время Мегги в панике буквально лезет на стенку, пытаясь открыть дверь.

Тито (Максу). Ревность. Скажете, нет? Ревность! Это ужасно.

Мария (вступая в перепалку). Он меня до инфаркта доведет.

Тито (не уступая). Она же сумасшедшая.

Мария (в том же духе). Дурак дураком. Пустая голова.

Тито (не уступая). Ревность, сплошная, сплошная ревность –

Мария. ЗАТКНИСЬ!

Тито. САМА ЗАТКНИСЬ!!

Мария с шумом открывает дверь… Мегги едва успевает спрятаться в стенном шкафу. Мария успокаивается, затем укладывается на кровать и листает журнал «Вог».

Сондерс. Ну и дела.

Макс. Ну и дела.

Тито. Прошу прощения за свою жену. Такой уж у нее характер. У нее слишком большие… большие… — Выскочило из головы. На букву «г» начинается.

Макс. «Г»?

Сондерс. Губы?

Макс. Груди?

Тито. Эмоции. Слишком много эмоций. Она меня ужасно любит.

Сондерс. Ну конечно.

Макс. Ясно как день.

Сондерс. Так… эээ, не хотелось бы лишний раз напоминать, но нам действительно пора ехать.

Тито. Ну конечно. Спасибо за все. До вечера.

Сондерс. Нет — нет. Вы мне не поняли. Я имею в виду, мы все вместе поедем. На репетицию.

Тито. И я тоже?

Сондерс. Ну а как же.

Тито задумывается.

Тито. Нет. Не получится. Честно говоря, я что-то неважно себя чувствую.

Сондерс. Неважно?

Тито. Да.

Сондерс. А в чем дело?

Тито. Подташнивает. Ем слишком много, по глупости.

Сондерс. Синьор Мерелли. Похоже, вы меня не понимаете. Дело в том, что в театре нас ждут люди. Сто человек. Cento persona. И они все ждут вас.

Тито. Ха, ну приеду я, начну петь, и меня начнет рвать прямо на головы оркестрантов.

Сондерс. Что вы говорите…

Тито. Вот вам крест.

Сондерс. Мистер Мерелли, у вас контракт!

Тито. У меня газы.

Сондерс. О, господи.

Тито. А, не переживайте. Вечером приеду в театр. Я же Мерелли. Представление не отменяется.

Сондерс. Вы же не знаете ничего о самой постановке! О темпах!

Тито. Я пел партию «Отелло» пятьдесят раз. Подумаешь.

Сондерс. А как насчет костюма?

Тито. У меня свой, в чемодане. Хотите взглянуть? Вообще-то у меня два костюма. На всякий случай.

Сондерс. Но так не положено.

Тито. Я пою в своем костюме в венской Staatsoper и «Ковент Гардене». Что, для Кливленда не подойдут?

Звонит телефон. Сондерс хватает трубку.

Сондерс (в трубку). Да, Джулия!

Тито (Максу). Ну и работка у него. Не позавидуешь.

Макс. Ничего, он человек закаленный.

Сондерс (в трубку). О, БОЖЕ МОЙ!!!

Макс. И не такое бывает.

Сондерс (в трубку). Я сейчас буду. А вы ищите!.. Джул… Джули… ДЖУЛИЯ, ТОЛЬКО БЕЗ ПАНИКИ. (Вешает трубку.) Ну и работнички у меня, недотепы. Им что итальянская опера, что флюгельгорн — все одно!

Макс. А что такое?

Сондерс. Куда-то подевали ноты для всего оркестра.

Тито. Плохо дело.

Сондерс. Ладно, слушайте меня. Мне нужен ответ и немедленно. Вы едете со мной или нет?

Тито. Нет.

Сондерс. Ладно. Как знаете. Макс!

Макс. Да, сэр?

Сондерс. Если что не так, сразу звони. В ту же минуту.

Макс. Хорошо, сэр.

Сондерс. Я буду в театре.

Макс. Хорошо.

Тито. Все обойдется. Удачи.

Сондерс. Макс! (Подходит к нему.)

Макс. Да, сэр?

Сондерс. Ни на шаг.

Макс. Ни на шаг, обещаю.

Сондерс выходит, закрыв за собой дверь. Тито облокачивается на спинку дивана. Поначалу он не замечает Макса, думая, что тот тоже ушел. Затем видит его.

Тито. Вы что, остаетесь?

Макс. Да. Если — если только вы не против.

Тито. О чем вопрос. Располагайтесь. (Он рыгает, поглаживает себя по животу.) Scusi.

Макс. Вам правда плохо, да?

Тито. Да ничего. Еще поживу. Как говорят в моей родной деревне, «от газов еще никто не умер». Они знают, что говорят, уж поверьте.

Макс. Ну да, но — но, может, вам принять таблетки? И тогда полегчает.

Тито. Ну уж нет, спасибо. Поспать мне надо. Расслабиться. Начать глубоко дышать. А это дело непростое.

Макс. Почему?

Тито. «Почему — почему». Сегодня я пою в Кливленде, в понедельник в Нью — Йорке. Все время в спешке. Живу в гостиницах. А ведь у меня дети, вырастут шалопаями.

Макс. Понятно.

Тито. Напряжение чувствую и тошнит. Не могу петь.

Макс. Вообще?

Тито. Пение — это как жизнь. Ты должен чувствовать себя свободно, быть в настроении. А если напрягаешься, тебе конец.

Макс. Я вас понял. Я — я пою, немного.

Тито. Вы?

Макс. Ага. Но совсем, совсем немного. Куда мне до вас.

Тито. Так нельзя. Нельзя себя ни во что не ставить. Это плохо. Чтобы петь, нужна вера в себя. Повторять постоянно: «Я пою лучше всех. Я Макс. У меня золотой голос».

Макс. Я понимаю. Но в этом, в этом-то все и дело. Как прихожу к педагогу, зажимаюсь и ничего не могу с собой поделать.

Тито. Вот так вот. Вроде как я сейчас. Мой доктор говорит: «Принимай таблетки». Фенобарбитал. Но я же Мерелли. Никаких таблеток.

Макс (тихо). Фенобарбитал.

Мегги оставила на столе пузырек с фенобарбиталом. Макс забирает его.

Тито. Слушайте! Я понял. Нам надо выпить. Немного вина, а?

Макс. Хм. Нет! Нельзя. Я — я-я думаю, что — (смотрит на пузырек с таблетками). Ладно. Немного можно.

Тито. Ну конечно. Как я мог забыть. У меня же бутылка отличного «Кьянти». Сразу в сон потянет. Стаканы найдутся?

Макс. Я, я не знаю.

Тито. Вместе выпьем. (Направляется в спальню.)

Макс. Хорошо. Один стакан.

Макс уходит на кухню, а в это время… Тито входит в спальню. Мария лежит на кровати, на животе и читает «Вог».

Тито. Ciao.

Мария. Ciao. (Не обращает на него внимания. Тито смотрит на нее.)

Тито. Эх. Bellezza. Ну извини, ладно?

Мария. Пф.

Тито. Я весь в напряжении. Объелся. Сам виноват.

Мария. Угу.

Тито. Ну, послушай. Скоро возьму отпуск. (Присаживается на кровать.) Махнем в Грецию, а? Закажем яхту и будем плавать между островами. Отсыпаться. Прямо на пляже. (Поглаживает ей спину.) Только вдвоем. Как в былые времена. Улиток будем есть. Омаров. Вот с такими клешнями. А клешни обсасывать будем…

Мария (явно смягчившись). Тито…

Тито. Bellezza.

Обнимаются. Она целует его в шею.

Мария. Закрой дверь.

Тито. Что?

Мария. Закрой дверь.

Тито. Хочешь, чтобы мы прямо сейчас?

Мария. Закрой.

Тито. Мария, у меня с желудком плохо. Честно тебе говорю.

Мария. Сразу полегчает. Уж я постараюсь.