Николь Бернье - Незавершенное дело Элизабет Д.

• Название: Незавершенное дело Элизабет Д.
• Автор: Николь Бернье
• Жанр: Современная проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83947-6

Смерть Элизабет стала для Кейт настоящим потрясением. Но еще больший шок она испытала, когда получила в наследство ее личные дневники. Почему Элизабет оставила записи не своему мужу, а ей? Неужели в жизни обычной домохозяйки могут быть тайны? Вопросов больше, чем ответов. И чем глубже Кейт погружается в жизнь подруги, тем больше понимает, что совсем не знала ее. Кейт ждет неприятное открытие: даже у самых счастливых семей есть секреты. И свои секреты Элизабет доверила ей.

---

Кролики, милые сказочные зверюшки… Их высыхающие на солнце экскременты выделяли в воздух вирусы, которые при вдыхании становились причиной инфекции. Кейт проследила за убегающими кроликами и потерла шею, занемевшую от покалывающих ее горячих иголочек.

Если бы туляремия дала вспышку в этом году, весь тот шум уже не показался бы ей таким глупым. Как и шанс подхватить заразу. Но ведь возможность еще далеко не реальность.

Глава 6

С некоторых пор Кейт стала редко читать газеты. Они лежали там, где их бросил Крис, – на столике во дворе. Заголовки выглядывали из-под посуды, оставленной после завтрака. Тревожные фразы среди пустых мисок и липких тарелок. «Страх перед терроризмом толкает жителей на закупку антибиотиков…» Внизу страницы: «Токсины из окружающей среды приводят к заболеваниям». Она бросила взгляд на газету, оглядела двор. Дети играли в крокет, перепрыгивая через воротца. «Атаки на пригороды…»

Вопреки здравому смыслу, Кейт отодвинула в сторону тарелки, чтобы полностью прочитать заголовок.

ПО ЗАЯВЛЕНИЮ ОФИЦИАЛЬНЫХ ВЛАСТЕЙ, АТАКИ ТЕРРОРИСТОВ-СМЕРТНИКОВ НА ПРИГОРОДЫ ПРАКТИЧЕСКИ НЕВОЗМОЖНО ПРЕДОТВРАТИТЬ

«…Власти Вашингтона признают, что террориста-смертника невозможно вычислить в многолюдной толпе – например, на территории торгового центра или пешеходной зоны города. «Если кто-то одержим идеей проникнуть в многолюдное место и устроить теракт, – заявил пожелавший остаться неизвестным чиновник, – остановить его практически невозможно». Другой представитель спецслужб сообщил об интересе, который террористические организации проявляют к малым городам в расчете на то, что подобные атаки приведут к дальнейшему росту неуверенности среди населения США».

Она опять поставила тарелку в центр газеты и с чашечкой кофе откинулась на спинку стула, наблюдая за детьми. Каждый день приносил что-то новое, чего она вчера еще просто не могла себе вообразить. Вначале казалось, что возможно все, что по телевизору могут передать сообщение об отравлении калифорнийского водохранилища сибирской язвой, об обнаружении у домашнего скота вируса коровьего бешенства, о занесенной в аэропорт Кеннеди лихорадке Эбола. Теперь новости перестали ее удивлять, хоть это не означало, что у нее понизился порог восприимчивости. Скорее возникало ощущение, что ты попал в пейзаж Эшера, где все привычные вещи словно сошли с ума.

Она всегда соблюдала осторожность в общепринятых вещах. Огнетушитель на кухне, тревожная сигнализация в доме. Вот только сама природа опасности изменилась за прошедший год. Несколько месяцев тому назад возникло подозрение, что некий злоумышленник подобрался к системе водоснабжения Вашингтона, потом угроза взрыва вызвала необходимость срочной эвакуации метро. В это время Кейт как раз стояла в ожидании поезда. Затем она в течение тридцати минут поднималась на поверхность через какие-то туннели, вместе с перепуганными пассажирами, не понимавшими, что происходит.

Она сделала то немногое, что было в ее силах. Если в Вашингтоне дела так плохи, то маленький домик друга в сельской глуши Мэриленда вполне может послужить убежищем. Автомобиль загрузили бутылками с питьевой водой и консервами. Насчет домика в Мэриленде они с Крисом решали вместе. Большинство знакомых из Вашингтона подготовили какие-то запасные варианты. А вот припасы в машине – исключительно ее идея. Пришлось перетаскивать в багажник тяжеленные картонные коробки. Когда Крис их увидел, у него глаза полезли на лоб: «Ты просто смеешься надо мой, Кейт. Это же Вашингтон, а не Чернобыль!» Тогда она рассмеялась и все убрала. А то, что лежало в отсеке для запасного колеса, он просто не заметил.

Отодвинув в сторону газету, Кейт допила остатки кофе. Между прочим, последний кофе в доме. Она взялась за ручку и стала составлять список необходимых продуктов. Начала с того, что нужно для приготовления завтраков, и закончила своими любимыми продуктами для обеда. «Рисовый винный уксус, имбирь, куриные грудки…» Дети во дворе тем временем успели перейти от крокета к грязевому душу, посыпая голову друг другу травой вместе с комками земли. «Моющие средства, шампуни» – прибавила Кейт.

Только сегодня вечером она не станет ничего готовить, ну, за исключением чего-нибудь самого легкого, для детей. Они договорились со студенткой местного колледжа насчет помощи с детьми и собирались отметить годовщину в своем любимом ресторане. «Флокс» открылся пять лет тому назад как эклектик-кафе – в лесу, но быстро приобрел до некоторой степени культовый статус благодаря кухне из свежих даров моря и выращенных здесь же, на острове, органических продуктов. Вскоре его заметили газеты и журналы, и хозяева открыли новый зал, что привлекло новых покровителей – охотников до горяченького. Заказать столик становилось проблемой, несмотря на то что качество падало из-за наплыва клиентов. Посетители готовы есть выращенного в резервуаре морского окуня, скользкого от вонючих водорослей, лишь бы только в меню это было представлено как новомодный тренд.

Наверно, Кейт следовало бы глотать слюнки в предвкушении великолепно приготовленных, а потом убранных кем-то другим блюд. Можно сделать прическу и надеть то вечернее розовое платье с открытой спиной и без рукавов. Слишком женственное на ее вкус, но очень нравится Крису. Они бы выпили по бокалу вина и перемыли косточки посетителям бара, разговаривали бы много и ни о чем, как в былые дни. К ней вернется острый юмор, а он будет улыбаться с тем забытым выражением удовольствия, которое не имеет никакого отношения к работе. Потом они вернутся в бунгало, расплатятся с няней и, даже не почистив зубы, завалятся в постель.

Но на нее снова накатила апатия. В последнее время все чаще возникало чувство обманутых ожиданий, а если так, то зачем стараться. Эту двойственность и разочарование она испытала несколько недель тому назад, за обедом с подругами. Ей нравились эти женщины, такие же мамы из детского сада, куда ходила Пайпер. Но весь вечер не оставляло ощущение, словно что-то идет не так. Она не могла поддерживать общий разговор и шутить вместе со всеми, реагировала на все с опозданием. Домашний ремонт никогда не был ее сильной стороной. Но даже когда речь заходила о детях, она не знала, что сказать. Все это было не важно; она не могла отделаться от ощущения, что долго так не продлится.

Эти настроения появились после смерти Элизабет, но вместо того, чтобы постепенно сойти на нет, они только укреплялись, проявляясь все сильнее. Порой на нее будто наплывал туман, и в голове не оставалось ни одной мысли, которой стоило бы поделиться; порой в душе вырастала паника, казалось, что-то вот-вот пойдет не так. Она всегда заботилась о безопасности своей семьи, но это было совсем другое. Опасность таилась повсюду – стремительная и ускользающая, и нигде и никто не был к ней готов. Казалось, Кейт одна ощущает ее присутствие в воздухе, едва уловимый душок, как первый, металлический, момент дождя.

Она ничего не говорила Крису, не могла даже представить себе это. Зато представляла, что он мог бы сказать в ответ. После того как Крис перестанет улыбаться (а его первой мыслью непременно будет, что она шутит), выражение лица начнет меняться, он попытается осознать, с чем имеет дело, и в глазах появится сострадание. Он предложит ей то же, что и всегда, – походить в тренажерный зал, снова заняться плаванием или вступить в профессиональный интернет-клуб поваров. Ему могло бы даже прийти в голову, что это прямое подтверждение того, что Кейт должна принять новое предложение, поскольку, оставаясь дома, она просто сходит с ума. А еще хуже, что она уже настолько тронулась, что не способна работать, поэтому лучше ей найти «кого-то, с кем можно поговорить». Ведь это тяжело – потерять подругу, и да, возможно, все произошедшее отразилось на ней особенно сильно.

Получить такого рода предложение с его стороны… это что-то. Крис был из тех людей, которые предпочитают во всем обходиться своими силами, и слово «терапия» не входило в его лексикон.

Этого Кейт и боялась: не профессиональной помощи, мысль о которой приходила ей в голову, но необходимости в которой она не видела, а того, что Крис будет смотреть на нее и видеть неуравновешенность и слабость.

Как давно они никуда не выходили, чтобы вместе пообедать – только вдвоем. Ей представлялась хрупкая тишина, попытки поговорить проваливаются одна за другой и в конце концов сменяются ничего не значащей болтовней о том, какая завтра будет погода и стоит ли идти на пляж. Таких вечеров, когда после возвращения домой они сновали друг возле друга, часами не произнося ни слова, погруженные в собственные дела, случалось немало. Кейт была благодарна за несколько часов тихой сосредоточенности, но порою ощущала нехватку спокойного дружеского общения, молчаливого союза единомышленников. Жизнь каждого текла по своему расписанию, и она больше не могла с уверенностью сказать, что у них одинаковые взгляды на то-то и то-то.