Наталья Арбузова - Не любо - не слушай

• Название: Не любо - не слушай
• Автор: Наталья Арбузова
• Жанр: Современная проза

Автор заявил о себе как о создателе своеобычного стиля поэтической прозы, с широким гуманистическим охватом явлений сегодняшней жизни и русской истории. Наталье Арбузовой свойственны гротеск, насыщенность текста аллюзиями и доверие к интеллигентному читателю. Она в равной мере не боится высокого стиля и сленгового, резкого его снижения.

---

Я познакомился с Павлом – мать меня попросила. Какой-то по жизни уступчивый, я бы так не сумел. Ботаню в Тёмкиной фирме – он меня сам и возит. С деньгами проблем не будет… остальные решим.

Вот теперь я собрал аудиторию.

Не ты, а шампанское с мороженым (Нина).

Не забудь дыню, виноград и хворост (автор).

В три часа дня, по окончании обеда. Еще полчаса подождали, пока опоздавшие подтянутся. Посидели в непринужденной обстановке. Наконец Людмила – за председательским столиком – открыла вечер,

скорее день (Нина),

представила меня слушателям,

на сей раз обоего пола (Нина),

и я начал благословясь. Слушали, затаив дыханье.

Ой ли? (Нина)

А шут их знает. Всё может быть (автор).

Когда я исчерпал свое индивидуальное время, состоялось краткое обсужденье. Первой выступила Людмила. Сказала, что ее почитаемый учитель Петербурженко, благодаря своей редкостной проницательности, распознал в Юрии Майорове второго Некрасова.

Эк куда хватила! (Нина)

Дрянь буду, если она его сегодня не раскрутит (авторша).

Пока не дошло до шампанского, я успел услыхать о себе много лестного. Ум хорошо, а коллектив лучше. Когда я сочинял положительные рецензии для нашего сайта, мне в голову не приходило столько дельных мыслей.

Вот так живешь и всё себе цены не знаешь (Нина).

Нине очередное очко. Нахватала, однако (автор).

Когда откупоривали шампанское, Юра уже был классиком. Официантки глядели на него с открытой веранды как заворожённые. Охранники у ворот, услыхав устроенную ему овацию, повыскакивали из будки, решивши: где-то взорвалось. Людмила Колодная, раскрасневшись, принимала поздравленья. А Нина, висевшая в воздухе вниз головой возле веранды с муслиновыми гардинами, посрамленная, по воздуху же и удалилась, крикнув на прощанье неприлично громко: cherchez la femme!

Мы с Тёмой сидим на шестнадцатом этаже классного офиса – фирма строила под себя. Тёма мой босс – он мне создал режим, при котором могу ради понта ходить иногда в институт. Отрываю глаза от дисплея и вижу город – живой, растущий, крутой. И коротко стриженный Тёмин затылок, и белый воротничок.

После триумфа я был награжден любовью прекрасной дамы.

Она тебя для себя и раскручивала (Нина).

А тебе завидно? как в тебе всё это уживается? (автор)

Все они недоделанные… их надо доделывать в рабочем порядке (Людмила).

Торгую сейчас рядом с Ниной в Черкизове – она парфюмерией, я зонтами. Мои шербурские зонтики подмигивают ее кремам. Почему нам выпала вся эта мелодрама – не знаю. Со мною она вдруг становится юной, теряется, и издевательская действительность уходит на задний план.

Я загорела вот так на Канарах – долго могу не ходить в солярий. Хочешь быть смуглой? хочешь быть стройной? и сексапильной? yes! У Ярослава еще и Злата – мне можно бы взять еще и Влада. Но Влад тормозит: ему не в кайф, когда еще кто-то есть.

С утра Людмила меня прогуливает по парку – я держу ее под руку, поправляю на ней шаль. После сажает писать – а в голове моей пусто, и на бумаге пусто, и вообще ни к чему.

Всё ясно: у мужика не осталось свободной энергии. Скрытая цель достигнута, стимул пропал. Что будет, что будет! (Нина)

Ничего особенного. Людмила оприходовала имеющиеся в наличии Юрины стихи – их оказалось до фига: был отменно плодовит все эти годы. Подправила, надставила, переделала, дописала – вполне профессионально – и отдала в журналы не отходя от кассы (не покидая пределов Переделкина). Комментировать Юрин творческий кризис не стала – была не глупее Нины, скорее наоборот. И по приезде из Переделкина вселила Юру к себе.

Среди технической интеллигенции завалялось много хорошего. Павел, мне кажется, даже торгуя зонтами, долго продержится на подкожном запасе культуры. Мой нос пока там беды не учуял. А вот Людмила за Юрочку сначала попишет, а потом, когда он выдохнется на любовном фронте, думаю, крепко унизит. Он еще дерьма нахлебается. Впрочем, черт их всех знает. Они уже пошли действовать помимо меня, и все мои прогнозы читай с точностью до наоборот.

Я заглянул в сентябре в институт, и какая-то первокурсница, рыжая, как апельсин, ко мне подскочила. Здрассьте… я Таня Краскова… мы издаем интернет-газету. Так это Вы Влад Майоров, которого дважды ножом пырнули здесь во дворе? первый раз чуть-чуть, а второй как следует? А что… ничего хорошего. Пырнули, год пропустил. Наши все получили дипломы, а я еще тут ботаню. Ну, и не только тут. В фирме тоже, под крышей у друга Тёмы. Вот так я давал интервью. Хорошо ей быть молодой и рыжей как апельсин, блин.

В октябре мне уже предложили открытым текстом бесплатно участвовать в поэтическом сборнике. Я сказал: позвоню Вам завтра. И спросил у Людмилы. Та поморщилась: без гонорара? ладно, в последний раз.

Мы с Таней ходим октябрьским рыжим днем у прудов, позади института. Шуршим дубовыми жесткими листьями – мои кроссовки, ее кроссовки. Я ей рассказываю про Тёму, какой он классный: спасал меня, выхаживал и кормил. Как гнал пургу насчет моих заработков на дому. Про Вику молчу. Ну, в общем, Танька заочно запала на Тёму. Когда я привел ее на Речной – всё стало ясно: она к нему так и бросилась с порога… точняк, без понтов. Тёмкино гонево, что я хороший, было не в кассу… не помогло.

На кой ты ее привел? веди, блин, откуда взял. Жениться я не хочу, так просто – нехорошо: она наивна, как валенок. Не хватало проблем (Артём).

Мы сдали квартиру на Костякова – Павел живет у меня.

Кто там не жил – только не Влад (автор).

Стараюсь чем-то порадовать Павла. Выходит – он к деньгам равнодушен, к еде равнодушен, к одежде тоже. Не знаю, что и придумать.

Вот так. Получила, кого полюбила. И что ты с ним станешь делать? (автор)

Ноябрь моросит дождем со снегом. У Тани глаза на мокром месте. Она довольно понятлива и не просится на Речной. Если такая байда случилось, надежда теперь на кого-то третьего. Выходит, я ее и подставил. Не хлюпай, возьми мой платок.

В декабре выборка из моего цикла «Стихи о сыне» вышла в «Дружбе народов».

Вымысел, читатель! не лезь проверять (автор).

Успех был колоссальный. Особенно отозвались на мою боль материнские сердца женщин.

Телефон оборвали. Кажется, я перестаралась (Людмила).

Людмила, я заметил, не очень довольна таким резонансом. К сожалению, зависть не исключена и внутри семьи.

Да, я полностью переписала этот цикл. Вошла в роль. Он бессовестно выбрал слезливую тему – я развернулась вовсю. Как-никак окончила литературный институт имени Горького (Людмила).

Прочел чего там отца напечатали. Кудрявей, чем раньше. А по сути дела стыдно, что он устроил такой цирк. Павел этот и то лучше. Ничего не пивши, вдруг разговорился: Витька Анохин – волк. Существует для того, чтоб уничтожать отбившихся от стада. Ты, Влад, отбился еще в яслях. Я подумал – точняк. Только потом отбилось целое поколенье. Волков не хватит, чтоб всех загрызть.

В том же судьбоносном две тыщи втором году меня кооптировали на освободившееся место в приемную комиссию московской писательской организации.

По рекомендации самого Петербурженко (Людмила).

Вот это да! ну и Юра! трех лет не прошло. (В сторону): Не вздумай проверять, читатель. Всё сказки. (автор).

Мне предстоит серьезная работа. Я за строгий отбор. Формалистические изыски нам ни к чему (Юрий).

Заучил формулировки. Мимо него теперь пройти – как кораблю мимо Гибралтара. Уж он всех построит. Поставит планку на той высоте, которую сам может взять (автор).

Девяносто сантиметров (Нина).

Утихни, девочка (Павел).

Будем надеяться, что претендентам на вступленье в московскую писательскую организацию за глаза хватит… желающих устанавливать рекорды не будет (автор).

А что… бывают слабее Юры? (Нина)

Автор безмолвствует.

На подходе две тыщи третий. Мелькают, как верстовые столбы. У меня преддипломная практика – для понта… препам часы, вот и всё. Группу свою знаю мало. Ну так, всех по разу видел и редко кого по два. Таня тусуется с первым курсом, Вика встречает у Златы. У нас новогодняя корпоративная вечеринка – нам с Тёмой скучно. Зеваем, прикрывши рты.

Молодые люди! Вы что-то тормозите. Выпейте за наше корпоративное процветанье (девушка чуть постарше, в костюме сорок второго размера).

Тёма с Владом дружно вздыхают.

Желтизна с Юриного лица благополучно сошла, черные круги под глазами ликвидировались, тон разговора с Людмилой изменился. Людмила быстро взяла в толк происходящее и о загсе не заикалась, во избежанье серьезных ссор. Она было потянулась редактировать новые Юрины стихи – а такие были. Юра на нее строго покосился: не треба. Обучающийся автомат, он стал писать очень близко к недавнему Людмилиному переложению своих печально знаменитых «Стихов о сыне». Сочинительство на таком уровне больше не представляло для Юрия непреодолимых трудностей. Уже кое-что: ведь он литинститутов не кончал. Каюсь: обманулась в своих ожиданиях. Я думала – Людмила его пососет и выплюнет. Волнуюсь за Нину: неужто и там не угадала? Как бы чего не вышло: уж очень Павел ее приручил, а человек он сложный – аж стрёмно. В общем, беспокойтесь… подробности письмом.