Франсуа Блюш - Людовик XIV

• Название: Людовик XIV
• Автор: Франсуа Блюш
• Издательство: Ладомир
• Жанр: История
• Год: 1998
• ISBN: 5-86218-263-2

В увлекательно написанной романизированной биографии, составленной ведущим современным французским историком Ф. Блюшем. подробно описывается жизнь Людовика XIV, прозванного Великим, с момента его рождения и до кончины. Со страниц книги перед читателем предстает колоритная фигура самого знаменитого в христианском мире тех времен короля во всех его человеческих проявлениях, покровителя литературы и искусства, ценителя красивых женщин и государственного реформатора. Блюш блестяще описал жизнь французского двора, мастерски изобразил страсти, интриги, победы и поражения, которыми жило окружение Короля-Солнце.

---

Как бы там ни было, можно было обвинить в этом короля только лишь из-за слишком упрощенного подхода к вещам. Такой поверхностный подход нисколько не смущал Фенелона, как мы это видели. Такой упрощенческий подход еще меньше смущал романтических историографов, и такому, как Мишле, кажется, даже нравилось то, что ко всем несчастьям, связанным с войной, и ко всем заботам правительства присоединялись природные бедствия. А ведь Людовик XIV не только не управлял силами природы, но еще и не выказывал безучастности к горю простых людей. С самого начала своего царствования он говорил, писал и действовал так, чтобы помогать самым уязвимым слоям населения. Можно прочесть в «Мемуарах за 1661 год»: «Ничто мне не казалось более срочным, чем необходимость облегчить бедственное положение в провинциях и проявить мое сострадание к ним»{63}. Это не были слова, брошенные на ветер, поскольку король в то же самое время принял решение снизить налоги. «Каждый отец семейства желает добра своему дому», вот почему, — говорит Вольтер, — естественно и логично, чтобы абсолютный монарх заботился о процветании своих подданных.

Ни организация двора, ни переезд в Версаль не мешали Людовику XIV интересоваться положением своего народа. Ему в этом помогали и работа с министрами, и изучение донесений интендантов, и изучение разных прошений, и поддержание связей с секретными агентами, и те личные контакты со штатскими и военными лицами, которые у него устанавливаются во время путешествий и военных походов. У короля был, помимо всего этого, замечательный информатор, генерал Лепретр де Вобан, основатель статистики и родоначальник демографической науки. В 1678 году Вобан изобрел свой метод подсчета домов, количества людей, состоящих в браке, детей, слуг, иностранцев. Этот метод, который сначала был опробован во французском Эно, должен был позволить Людовику XIV «точно знать число своих подданных, реальный уровень их богатства и бедности, иметь точное представление о том, что они делают, чем живут, чем торгуют, чем занимаются, хорошо они живут или плохо, на что пригодны земли, на которых они живут, что здесь хорошего или плохого, каковы качество и плодородность почв, их ценность и урожайность; точно знать, насколько королевство может прокормиться своей землей и насколько оно может обойтись без помощи соседей, если его земли будут приведены в наилучшее состояние»{177} и т. д. Восемь лет спустя, в 1686 году, будущий маршал опубликовал «Общий и простой способ, как сосчитать людей», а в это время интенданты Центральной Франции пытались сосчитать число «дворов» в своих финансовых округах. Эти чиновники не привносили в свою работу никакого чувства, в то время экономическую сторону от социальной не отделяли ни король (его записи об этом свидетельствуют), ни де Вобан (его «Королевская десятина» в 1707 году покажет это лучше, чем что бы то ни было).

Можно было бы поверить, что у Вобана было предчувствие о наступлении периода кризисов. Уже в 1687 году началось то, что сегодня называют «маленьким ледниковым периодом», тридцать бедственных лет (которые закончатся лишь в 1717 году), в течение которых наши предки будут страдать от холода. Зима 1693 года была катастрофической. Она породила жестокий голод.

1694 год ничего не изменил. Заметное затишье стало ощущаться лишь в период с 1704 по 1708 год. Но страшная зима 1709 года, почти такая же жестокая, как и зима 1693 года, породила новый период ужасного холода. Этот жуткий холод губит культуры, обрекает деревню на голод, вызывает спонтанную миграцию и порождает бродяжничество. Голод иногда убивает прямо, а иногда косвенно — через эпидемии, начинающиеся среди недоедающего населения. В наше время считают, что кризисные 1693–1694 годы унесли до двух миллионов человек, а 1709 и 1710 годы — около одного миллиона четырехсот человек. Перемещение людей, вызванное голодом, не облегчило положение, а усугубило его. Если голод в основном бил по сельской местности, эпидемические болезни обрушились в большей степени на города — из-за несоблюдения правил гигиены, из-за скопления народа, из-за использования загрязненной воды, из-за скопления нечистот. Весна 1694 года была почти такой же ужасной, как и зима этого года. Такая реалистическая сказка, как «Мальчик с пальчик» (1696), отражает ужасы этих двух последних лет.

Король и его администрация отреагировали без промедления. Мы уже видели, как забота о том, чтоб накормить Францию, повлекла сразу же усиление военных действий, призванных обеспечить проход торговых судов с продовольствием из нейтральных стран во Францию путем организации эскортов для сопровождения этих судов с зерном. Турвиль — у Лагуш, Жан Бар — в открытом море близ Текселя сражаются не только ради славы, но и для того, чтобы накормить от имени короля страну, которая бедствует. Генеральный контролер Поншартрен приступает уже в 1693 году к регистрации количества зерна и количества ртов, которых надо накормить; он дополняет эти цифры, произведя пересчет в 1694 году{177}. Эти срочные обследования не являются административными причудами. За Поншартреном стоит сам Людовик XIV, и если у контролера и есть в мыслях стремление подготовить почву для нового налога (капитации), король и его министр хотят прежде всего узнать, как велик ущерб, причиненный голодом, и помочь стране оправиться от него. Интендантов провинций, которые меньше всего пострадали от голода, просят оказать помощь финансовым округам, которые бедствуют; у Нижнего Лангедока, избежавшего этой печальной участи, просят помощи для Верхнего Лангедока, очень сильно пострадавшего{181}. Канал, прорытый между двумя морями, может помочь в этом; он был открыт для навигации в 1681 году.

Мадам де Ментенон, которая не прекращает в своих письмах сетовать на то, что война не кончается, косвенно ставит в упрек своему коронованному супругу, что он, кажется, тянет время, затягивает борьбу, вместе с тем она не прекращает подчеркивать, насколько Людовик переживает природные бедствия и страдания бедного люда: «Он знает о бедственном положении своих подданных; ничего от него не утаивается; здесь изыскиваются способы, чтобы принести им облегчение» (14 октября 1692 года). «Мы в курсе всех тех бедствий, которые переживают провинции, и хотелось бы от всего сердца облегчить им их участь, но на нас давят со всех сторон» (3 февраля 1693 года). «Король хотел бы, вопреки всему, видеть свой народ более счастливым»{66} (10 марта). Король все больше и больше проявляет не только свою естественную благожелательность и заботу о государственных интересах и о росте населения, но и сильные христианские чувства.

Подданные Его Величества и их многоранговость

В этой сложной обстановке королю невозможно было, как в 1661 году, уменьшить налоги. Напротив, продолжение войны требовало введения нового налогообложения. Но Людовик XIV и Поншартрен прибегли к более справедливому налогообложению, чем то, которое существовало прежде в королевстве. Бедные охотнее платят налоги, когда знают, что вельможи и богатые от них не избавлены тоже. А вот так теперь дело и обстояло. 18 января 1695 года декларацией короля во Франции устанавливалась капитация, ежегодный подушный сбор, новый тип налога для нашей страны, довольно революционный (поскольку знать тоже обязана его платить), хотя и скопированный с Центральной Европы. Сен-Симон полагает, что контролер Поншартрен вынужден был его установить против своего желания. О Людовике XIV этого сказать нельзя. Он в течение всего 1694 года зорко следил за приготовлениями и правилами применения этого налога. Если богатые платят, если знать вынуждена тоже вносить свою лепту против своей воли, король ее не просто принимает, он ее требует.

Эта особенность, которая связывает новый налог с экономическим и социальным замыслом, с общей политикой, уже сама по себе достаточна, чтобы показать всю исключительную важность капитации. Но сегодня мы видим еще и другое, ибо подушный налог позволил не только пополнить во время войны государственную казну, но еще и показал нам структуру французского общества при старом режиме, социальную политику Людовика XIV и ее достижения{138}. Заслуга не в самой королевской декларации, а в установлении тарифа и в его применении на всей территории Франции. В самом деле, маркиз де Шамле, инициатор этого проекта, высокопоставленные чиновники Поншартрена, его реализаторы, находятся в курсе не только всех ресурсов страны, но и знают все нюансы социальной иерархии. А это — бесценно.

Теперь не три сословия (духовенство, дворянство и третье сословие) или два лагеря (привилегированные и разночинцы, богатые и бедные, господствующие и подчиняющиеся) облагаются налогами, а двадцать два «класса» налогоплательщиков. Они насчитывают 569 рангов, присваиваемых в зависимости от звания, сословия, чинов и ремесел. Первый класс, который включает, в частности, королевскую семью, министров и главных финансистов, облагается налогом в 2000 ливров; второй класс, класс герцогов и первого президента, платит 1000 ливров; восьмой класс, который имеет в своем составе бригадных генералов и советников парламента, облагается налогом в 200 ливров; пятнадцатый класс, в котором фигурируют писари гражданских и уголовных судов и рантье средних городов, платит 40 ливров. Последний класс, класс простых солдат и мелких слуг, облагается всего лишь одним ливром. Так как подушный налог не был ни налогом на капитал, ни налогом на доходы, а налогообложением по рангу, его тариф является настоящим рентгеновским снимком французского общества, запечатлевшим две трети периода долгого правления Людовика XIV.