Эрик Перрен - Маршал Ней

• Название: Маршал Ней
• Автор: Эрик Перрен
• Издательство: Крига
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-901805-65-7

Книга Эрика Перрена о Мишеле Нее принадлежит к числу лучших биографий этого знаменитого наполеоновского маршала, героя отступления из России, Храбрейшего из храбрых. Автору удалось избежать апологетического взгляда на Рыжегривого льва, герцог Эльхингенский и князь Москворецкий предстаёт не только в героические моменты своей славной биографии — Перрен рассказывает и о его откровенных военных промахах, а политической неразборчивости, скверном характере.

Написанная живым, лёгким языком, но вместе с тем строго документированная, книга ориентирована не только на историков, но и на самый широкий круг читателей.

---

Как только поставлена жирная печать «Годен», новобранец облачается в желанную форму, знак принадлежности и первый повод гордиться новым положением. Именно форма делает человека солдатом. Скорее всего, глаза Нея светились удовлетворением, когда он увидел себя в форме, которая, безусловно, была ему к лицу. Суконный ярко-красный ментик с жёлтыми галунами, доломан небесно-голубого цвета, малиновый шерстяной пояс, специальная кавалерийская ташка, украшенная полковой эмблемой, кивер с белым султаном и, непременно, венгерские полусапожки. Запахнувшись в просторный синий плащ, наш лотарингец, превратившийся в разодетого матадора, теперь может вступить на героическую стезю.

В январе 1789-го Мишель Ней, довольный тем, что вырвался из домашней темницы, наслаждается независимостью и свободой, как он её себе представлял — чувством, присущим большинству молодых солдат. Один из них написал: «До сих пор я делал всё по указке отца, теперь же передо мной открывается новый порядок вещей, новая эпоха, не связанная с предыдущей жизнью и не похожая на неё. Я принадлежу сам себе, я освобождён от всех пут, от какой бы то ни было опеки».{24} Для этих молодых двадцатилетних людей, готовых принять новые идеи, как и для большей части французов в 1789 году, свобода означает конец несправедливости, ставшей нестерпимой.

По вечерам в казарме, где четыре койки на восемь человек, с соломенными тюфяками, матрасами, валиками вместо подушек, простынями, которые менялись раз в две недели, Ней может вволю спорить о знаменитой формуле аббата Сийеса: «Что есть третье сословие? Всё! Чем оно было до сих пор? Ничем! Чем оно хочет стать? Чем-то!» Этот складный риторический пассаж открывал новый революционный год, когда произойдёт взятие Бастилии, будет провозглашена Декларация прав человека, состоится отмена привилегий и возвращение короля в Париж.

В мирное время в монотонной жизни солдата есть только учения, фланирование по улицам, знакомства с девицами, попойки и горячие споры, которые довольно часто заканчиваются дуэлями. Будущий маршал Ожеро, бретёр, если верить военной молве, был вынужден покинуть свой полк, после того как убил офицера из благородных, который его провоцировал. Гусару Нею не были чужды подобные поступки. Ему случилось скрестить клинки с большим специалистом по этой части, инструктором по фехтованию Винтимилльских егерей. Едва начав поединок, юный Мишель почувствовал, что кто-то тянет его за косичку. Это был командир полка, который тут же отправил его под арест. По законам чести Ней после освобождения тут же продолжил прерванную дуэль. Рассказывают, что в этом поединке взбешённый лотарингец вышел победителем, после того как нанёс столь сильный удар саблей, что бедный инструктор остался калекой на всю жизнь.{25} Представляется, что с годами склонность Нея к подобным выходкам стала ослабевать. Застав своего капитана кающимся перед распятием после успешной дуэли, Ней дал ему мудрый совет: «Если уж Вы такой набожный, вспоминайте о боге до того, как убьёте кого-то из своих друзей».{26}

Наш персонаж быстро и уверенно создаёт себе репутацию лихого рубаки и прекрасного наездника. Друзья завидуют его железному здоровью, пламенной душе и «нордическому типу лица».{27} Польский офицер Александр Фредро вспоминает, что «благородный» силуэт князя Москворецкого напоминал ему профиль Павла I.{28} Нею досталось «здоровье, без которого нет героя». Чувствуется, что внутри этого человека соперничают разум и отвага, но для того, чтобы его горячая натура нашла путь к самовыражению, нужны соответствующие обстоятельства.

Обстоятельства? Вооружённая революция!

ГЛАВА ВТОРАЯ. Лавры на алтарь отечества

О тех, кто, подобно мне, помещён в большой мировой театр в чрезвычайную историческую эпоху…

Талейран

20 апреля 1792 года никто не мог предположить, что Франция вступает в войну, которая продлится двадцать три года, от Вальми до Ватерлоо. Эти двадцать три года сражений позволят героям в сапогах оставить потомкам свои имена, выгравированные на Триумфальной арке.

В этот день Людовик XVI, принявший сторону воинственных политиков прибыл в Ассамблею,[9] преодолев своё крайнее отвращение к ней, чтобы предложить её членам объявить войну королю Богемии и Венгрии.[10] То, как он держал себя, изменившиеся черты лица, его голос — всё выражало глубокую скорбь и мрачные предчувствия. Реакция депутатов последовала немедленно: «Война! Только война! Она неизбежна! Да, пусть Ассамблея погрузится в море крови, даже если в живых останется один из нас, он провозгласит войну! < … > И в миг пламя раздоров гаснет, гремят пушки, звучат ружейные залпы, и всё это во имя свободы».{29} Предложение; встреченное возгласами одобрения, принимается законодателями практически единогласно — против только семь сторонников Ламета.

Начало военных действий предоставляет шанс нетерпеливому Мишелю Нею, как и многим другим, проявить свою храбрость. Он покидает казарму в Меце, не имея представлений ни о масштабе, ни о последствиях этой войны — первой искры пожара, в котором погибнут те, кто её зажёг. В 1792 году, не понимая ни мотивов, ни размаха надвигающихся событий, общественное мнение рукоплещет крестовому походу в защиту свободы, крестовому походу без креста, походу, вызывающему энтузиазм масс своей идеологической ясностью и внешними проявлениями, близкими народу. Речь идёт не об одном коронованном человеке, вызвавшем бурю — вся нация в едином порыве приветствует войну.

Около Кариньяна Ней догоняет армию Лафайета. Под барабанную дробь его принимают в героическую фалангу, подобную грозным отрядам македонских пехотинцев в эпоху Александра. Ряды ощетинились республиканскими штыками и пиками санкюлотов, обращенными в сторону захватчика, на территорию которого Франция намерена вторгнуться, превращая тем самым попытку завоевать её в разгром самого агрессора. Боевое крещение будущего маршала происходит в ситуации, когда отечество в опасности; складывается картина, достойная Данте: вторжение австро-прусских войск, намеренных выйти через Шалон на дорогу к Парижу, где уже была свергнута конституционная монархия.

Дюмурье,[11] сменивший Лафайета, ставит живую стену из солдат на опушке Аргонского леса. В рядах 5-го гусарского полка Ней сначала останавливает нападающих в дефиле Илетт, а затем становится свидетелем артиллерийской канонады при Вальми, в небольшой стычке, которая принесла значительное моральное удовлетворение, приобретшее значимость десяти других побед. Войска противника не смогли подойти к равнинам Шампани. Французская армия была сильна за счёт полков свергнутой монархии и свежего пополнения. С этого момента поддавшаяся идее завоеваний Франция на четверть века погружается в войну, действующим лицом которой станет Ней, причём от начала до конца, от мельницы в 1792 году до хмурой равнины в 1815-м. Как военный деятель он родился одновременно с Республикой на липнущей к колёсам пушек земле Вальми. В последующие годы он пройдёт по многим другим землям.

Офицеры благородного происхождения, служившие в старой армии, эмигрировали, доступ к высшим званиям больше не был привилегией дворян — как почти всегда было раньше, — поэтому теперь выходцам из народа случалось проснуться лейтенантом или капитаном. Тем не менее Ней, человек скромного происхождения, начавший самостоятельную жизнь одновременно с Революцией, обязан своим продвижением только качествам, проявленным на передовой. Через двадцать пять месяцев после поступления на службу он получает нашивки бригадира-каптенармуса — первое, а потому самое волнующее своё повышение. Когда в апреле 1792 года объявили войну, он служил скромным вахмистром. 14 июля 1792 года он становится аджюданом[12] и через пять месяцев — лейтенантом, но теперь ему придётся ждать до 25 апреля 1794 года, чтобы получить патент капитана, причём путём выборов, что говорит об определённом авторитете и признании среди товарищей по оружию. В соответствии с существовавшей в ту пору практикой, военнослужащий мог получить следующее звание благодаря положительному исходу голосования служащих его полка. Офицеры, унтер-офицеры и рядовые гусары подтверждали таким образом, что гражданин Ней с самого начала Революции был образцом «беспредельной преданности делу свободы». Он становится адъютантом старого Ламарша, эльзасского генерала, прослужившего тридцать два года, который первым обратил внимание на его «храбрость и отвагу, его рассудительность и редкие тактические способности».{30} С этого момента из-за огненного цвета волос и красноватой кожи за Неем закрепилось прозвище Краснолицый[13] ведь по армейской традиции прозвища часто дают по внешности.

Ней проходит настоящую школу — рискует собой, давая понять, что никакие препятствия его не остановят. Молодая Республика требует от него нечеловеческих усилий и неколебимой веры, готовности идти всё дальше и дальше вглубь вражеской территории. По дороге из Намюра в Люксембург Ней с товарищами преследует неприятеля, несмотря на ядра, прицельно падающие со всех сторон. Некоторые гусары не могли скрыть страх, теряли лицо, но генерал Ламарш лично показывал пример храбрости, не обращая внимания на опасность.