Пэт Ходжилл - Связанные кровью

• Название: Связанные кровью
• Автор: Пэт Ходжилл
• Жанр: Фэнтези

…Прибыв в зал посмертных знамен, чтобы почтить предков, Джейм поняла, что мертвые неспокойны. Обнаружилось, что ее кузен Киндри также несет в себе законную кровь норфов и вместе с нею и ее братом Торисеном составляет троицу, в которую будет воплощены лица Трехликого бога: сотворение, охранение и разрушение.

Джейм должна вернуться в училище Тентир и продолжить обучение, а вместе с тем продолжать ускользать от нежеланных поклонников, укреплять свою магическую связь с золотым охотничьим барсом, укрощать жеребенка раторна, уворачиваться от попыток убийства, участвовать в Зимней войне. Ей придется отбивать атаки горцев и нападения огромных яккарнов, открыть тайну смерти своего дяди-злодея, и, конечно, предотвратить опустошение своего мира.

---

Но эти тоже были из его дома. И не важно, что все они умерли задолго до его рождения и, можно сказать, прожили всю жизнь почти в другом мире, до долгих лет хаоса, последовавших за падением Серого Лорда Ганта. Дважды с тех пор, как он стал Верховным Лордом Кенцирата и, в этой связи, Лордом Норф, Торисен поминал вслух их имена в Канун Осени, чтобы память о них жила внутри их дома. Правда, в этом ему помогали старшие кендары вроде Харна Удава, современники его отца, Ганта, и его бывший учитель, Адрик, Лорд Ардет. И даже при этом, здесь были зияющие бреши: выцветающие черты, которым никто из ныне живущих не смог найти имена, и другие лица, расплывшиеся до неузнаваемости. Влажный камень и безмолвные столетия не щадили уток и основу ткани, особенно, когда они больше не были привязаны к имени.

К тому же, Харн рассказал ему то немногое, что знал, о губительном пожаре, случившемся здесь в ту ночь, когда умер дед Торисена Верховный Лорд Геррант, когда пламя со странной избирательностью уничтожало посмертные знамёна.

А прошлой весной его сестра Джейм каким-то образом выбила наружу громадную карту-витраж в Покоях Верховного Совета двумя этажами выше, и из-за этого большинство сохранившихся знамён высосало в ночь потоком воздуха.

Те, пред которыми он сейчас стоял, были выжившими в этих двух катастрофах. В противном случае, они должны были покрывать стены слоем толщиной в фут или больше, старейшие спрессовались вместе, простираясь в прошлое до самого прибытия Кенцирата в Ратиллиен, где-то три тысячелетия назад.

И всё же, как же их здесь было много: лица без имён, имена без лиц.

Традиционно, кенциры больше доверяли своей хорошо тренированной памяти, чем рукописному слову; соответственно, в распоряжении Торисена не было никаких других записей истории его дома, кроме её фрагментов, нашедших место в рассказах и песнях.

Мастер Норф
Верховный Лорд Кенцирата
Гордым он был человеком
Власть он имел и знания
Глубже, чем Море Звёзд
Но боялся он смерти…

Никто, никогда, не забудет Герридона и его сестру-консорта Джеймсиль Плетущую Мечты или сделку, которую он заключил с Тёмным Порогом[3], чтобы заполучить своё драгоценное, пусть и увядающее, бессмертие. Странно было думать об этом, но если песни не лгали, то он всё ещё таился по ту сторону Барьера, в последнем из сотен падших миров, в своём чудовищном доме, пережёвывая горькую, бессмертную шелуху своей жизни, ожидая… чего? Никто не знал. Возможно пришествия Тир-Ридана, тех трёх кенцир, каждый из которых будет воплощением одного из лиц их трехликого бога: сотворение, охранение и разрушение. Несмотря ни на что, некоторые всё ещё надеялись на их проявление, особенно сейчас, когда дом Верховного Лорда почти вымер. Но нет, их бог оставил их почти сразу после того, как собрал Три Народа вместе и поручил им безнадёжную задачу по борьбе с Тенями.

— Мы здесь сами по себе, — сказал Торисен наблюдающим лицам. Странно, некоторые из них, казалось, слушали и отвечали ему едва заметным, печальным изменением своих лиц, когда их касался свет факела, который он нёс. Работа кендар была и в самом деле изумительной, или же его, в конце концов, нагнало постоянное недосыпание. — Прошло уже так много времени с тех пор, как Тени угрожали нам в последний раз, и без этой, объединяющей нас угрозы, мы идём ко дну, разваливаемся на части.

По крайней мере, так он чувствовал самого себя.

Некоторые говорили, что честь его дома пала вместе с Герридоном, оставив тех, кто бежал через Барьер в этот новый мир без истинной власти. И всё же Норфы продолжали править, пока Серый Лорд Гант не обезумил после резни, в которой погибла женская часть его семьи, породил ещё большую бойню в Белых Холмах, пытаясь отомстить за них, и, наконец, был лишён своего титула и отправился в изгнание в Призрачные Земли.

Там родились его дети близнецы.

Там он изгнал прочь свою дочь Джейм, когда она оказалась шаниром, одним из Старой Крови, которых он ненавидел больше всего на свете.

В своём растущем безумии он должен был в конечном итоге убить своего сына, если бы Торисен не получил одобрение гарнизона на побег. Но действительно ли такое разрешение и в самом деле пересилило власть его отца и лорда?

Если Герридон запятнал честь Норфов, а Гант почти уничтожил то, что осталось от его дома, то как его сын мог вообще что-нибудь унаследовать?

Ты и не мог, глумился хрип его отца, всё тот же слишком знакомый голос за закрытой дверью замка в Призрачных Землях, в котором он вырос и который всё ещё был его образом души. Как Верховный Лорд, ты поклялся защищать людей этого дома, живых или мёртвых, а ты даже не можешь вспомнить их имена.

Торисен растерянно пропустил покрытую шрамами руку через свои чёрные волосы, тронутые преждевременной сединой. Всё было намного проще, когда он командовал Южным Воинством, отвечая только за тела, но не за души, тех, кто находился под его началом. Год назад Канун Осени был только рутинной заботой. Он означал его присутствие здесь этим вечером, одного, без помощников, чтобы успокоить своих людей. Почему, почему, почему он теперь не мог вспомнить ни единого имени, или, точнее, только одно?

Из рядов высокомерных мёртвых хайборнов его с беспокойством рассматривало простое и искреннее лицо кендара Муллена. Он был одним из Тех-Кто-Вернулся, кендаров Норф, которые должны были последовать в изгнание за своим лордом, но были отправлены Гантом назад у высокогорного перевала в горах Хмарь[4]. Некоторые из них в отчаянии выбрали Белый Нож. Другие, вроде Муллена, стали угонами[5], презираемыми, несчастными иждивенцами в других домах, пока не случилось неожиданное, почти что чудотворное возращение сына их лорда. Торисен вернул и привязал так много из них, как только смог — возможно, слишком много, чтобы удержать их всех. Муллен заработал своё место в этом зале практически ободрав себя заживо на его холодном, каменном полу, и всё для того, чтобы его лорд никогда не забыл его имя снова.

— Так много крови, — пробормотал Торисен, вспоминая. Озеро крови, океан крови, тёплой в центре, свернувшейся по краям: Муллен потратил на это жуткое занятие весь день, а он, Торисен, до самого конца так ничего и не почувствовал из этой медленной агонии. Плиты пола были теперь чисто вымыты, но кровь Муллена должна была просочиться через трещины к самому основанию замка.

Весь Кенцират стоит на крови кендар, уже не в первый раз подумал Торисен. Мы, так называемые хайборны, высокородные, живём ею. Это что, тоже воля нашего бога? Если так, то что за монстру мы служим; и на этой службе, какими монстрами становимся мы сами? Не слишком удивительно, что этот мир ненавидит нас, так же как и мы сами частенько ненавидим самих себя.

Со времени Муллена ни одного имени живых членов его дома не ускользнуло из памяти Торисена, но по их озабоченным лицам он знал, что они боятся, что это только вопрос времени. Он и в самом деле терял хватку — на живых, так же как и на мёртвых?

— Как ты думаешь, что за песни сложат про меня? — спросил он щенка волвера Уайс, сжавшуюся в дверях и рассматривающую его своими холодными, синими глазами.

— Торисен Чёрный Лорд
Был он глупцом
Всех его знаний хватит
Только напёрсток наполнить
А боялся он…

Уайс начала тихо ворчать, останавливая его. Ей не нравился зал посмертных знамён, возможно, потому, что он провонял кровью и древним отчаяньем.

— Знаешь, тебе не стоило сюда за мной идти, — сказал он ей.

Но она сопровождала его повсюду, обычно держась вне приделов досягаемости, маленькая белая тень на громадных лапах, которые сулили просто нервирующие размеры, когда она вырастет. И, как и полагается её виду, она скоро станет способной принимать, по крайней мере частично человеческий вид. Торисен никак не мог догадаться, почему дикая сирота из Глубокой Росли решила присоединиться к нему, разве что она почувствовала, что он здесь такой же чужой, как и она.

… он не может… он может… он не может…

Трое, что за кошмар, такой же плохой, как и те, из-за которых он не спал днями, даже неделями, чтобы их избежать. Так или иначе, в последнее время он лишился сомнительного удовольствия ощущать приближение подобных снов. Это точно, девять дней тому назад, его ничто не предупредило о том, что за сон должна была принести та ночь.

Неверно. Его сестра Джейм сказала ему. В домике Земляной Женщины. Пока ветер снаружи состязался с вулканическим пеплом в обдирании его полей с урожаем:

— Что-то ужасное случилось с нашим отцом, когда он был кадетом в Тентире, в руках его брата Грешана. Ночью, во снах, что-то продолжает втискивать меня в омерзительную кожу нашего дяди, а тебя в кожу отца. Чтобы показать нам. Чтобы заставить нас понять.