Карен Бликсен - Современная датская новелла

• Название: Современная датская новелла
• Автор: Карен Бликсен
• Издательство: Прогресс
• Жанр: Рассказы
• Год: 1971

В сборник включен ряд новелл датских писателей, отражающих всю полноту и своеобразность литературы современной Дании (современной, по отношению к году издания).

---

Я вижу, что он разволновался, мне тоже неприятен наш разговор. Но с какой стати этот тон?

— А тебе-то самому это что дало, что у тебя сохранилось, кроме каких-то смутных воспоминаний?

Он останавливается посреди комнаты, проводит обеими руками по жидким волосам, а сам смотрит на меня. В его взгляде неуверенность, замешательство.

— Я научился разбираться, — говорит он наконец. Тебе кажется, что мои и дедушкины поступки были ненужными. И мои более, чем его. А мне кажется, они имели большое значение. Я вовсе не хочу хвастаться, но то время многому научило меня в отношении самого себя. Я научился разбираться и научился действовать. И я стал бы делать то же самое и сегодня, если бы…

— Ну, теперь-то было бы иначе.

— Иначе?

— Если будет новая война, так немного надействуешь.

— Ты разумеешь атомное оружие и тому подобное?

— Да. Или ты думаешь, что от твоего ружья будет великая польза?

— Ну, пускай! Я, впрочем, тогда же потерял его. Кто-то стянул. Досадно, конечно. Но вот что я тебе скажу. Я думал, как и ты, — в наше время все это стало бесполезно. Знаешь, что я думал? Слава богу, что у меня нет сына. Да, потому что, милый ты мой, тебя у меня больше нет. Десять лет ты не желал меня видеть. Мне хотелось бы иметь еще детей, думалось, конечно, что кое-что тогда можно было бы изменить и поправить, но детей у нас не было.

Он замолкает, а мне нечего отвечать.

— Я думал, — продолжает он, — как бы я сумел научить сына различать правду и кривду в мире, где людям не остается ни искорки надежды, где ни вера, ни ружья не могут ничего поделать.

— Не могут, ты прав, то же самое и я думал, — говорю я, и мне приходит в голову, что потому-то я и пришел. Я нутром чувствовал, что настало время, когда он сам признает, как не нужно было все, что нас разлучило. — Мы ведь все равно ничего не сможем поделать.

— Ну, нет! — насмешливо прерывает он меня. — Я был не прав. Ни в малейшей степени. Именно сегодняшний вечер показал мне, как глубоко я был не прав, думая таким образом. И не найди я в себе сил на другое, это просто значило бы, что я так же мало понял в том времени, как и ты, раз ты вообще считаешь возможным сравнивать мои и дедовы поступки. Человек всегда способен внести какой-то вклад, если только захочет. Самое мерзкое — это сидеть сложа руки и сдаваться сильнейшему. Даже если нам грозят, что заставят ученых уничтожить нас всех с помощью нескольких формул. Чем больше угроза, тем больше объединяемся мы в борьбе. Так было тогда, так, надо думать, будет и вновь. Я должен был бы научить тебя этому заблаговременно, тогда мы не стояли бы с тобой друг против друга, как чужие.

Тут мы слышим, как поворачивается ключ в двери, и оба невольно встаем.

Она проворно входит в комнату. Молодая, нарядная, и приносит с собой дыхание свежего ветра. Отец смотрит на часы.

— Поздно уже, — говорит он. — Ты могла бы по крайней мере позвонить.

Я, кажется, узнаю этот тон, тон, которым давным-давно говорила мама, когда подолгу ждала его.

— По-моему, я не обязана давать отчет, — отвечает она бойко.

Он указывает на меня.

— Это мой сын.

— Твой сын?

— Да! — И он оборачивается ко мне. — Моей супруге кажется, что я старый. А ты — наглядное подтверждение.

Это сказано в шутку, но в словах я ощущаю оттенок боли и впервые за этот долгий вечер чувствую нечто похожее на симпатию к отцу. Однако он тут же смеется презрительно, словно читает мои мысли и решительно их отвергает.

— Только напрасно вы за меня решаете, — говорит он, и в тоне его опять слышится издевка. — Вовсе я не старый. Помоложе некоторых.

— Конечно, нет. — Ее голос так же загадочен, как улыбка. — Ты не старый.

Ханс Люнгбю Йепсен

Черный дрозд Перевод Л. Горлиной

На улице солнечные лучи косо падают на мостовую, внутри столы и скамейки прячутся в мрачных сумерках. Дверь распахнута навстречу мягкому летнему вечеру, из садов доносится пение птиц. Мужчины, сидящие в трактире за столиками, пьют водку, пиво и негромко беседуют. Говорить почти не о чем. День тянется медленно, события его подытожить недолго: несколько городских сплетен да слухи из большого мира. Дни чертовски похожи друг на друга.

Неожиданно в трактир заходит незнакомец и садится на скамью возле стены. Он заказывает кружку пива и водку. Негромкая беседа почти стихает, мужчины украдкой поглядывают на пришельца, отмечая про себя каждую мелочь. На плечах тонкий слой пыли, костюм поношен и покрой его характерен для южной части страны, по сапогам видно, что незнакомец прошел много миль. Вскоре удается втянуть его в разговор, но он не из болтливых, цедит неохотно слово за словом, к таким мужчины обычно быстро теряют интерес. Этого мало, чтобы поддерживать беседу. Однако незнакомец чем-то приковывает их внимание, разжигает любопытство. Есть в нем что-то загадочное, какая-то странность, может быть, тайна. Его подчеркнутая неразговорчивость вызывает раздражение. И почему он сидит, засунув правую руку под куртку, будто держится за сердце? Может, он прокаженный или прячет обрубок руки? Кружку он держит левой рукой, и видно, что ему это привычно.

Надо выяснить, в чем дело. Это важнее, чем все мировые проблемы, которые вообще-то довольно тревожны и запутанны; господи помилуй, это гораздо важнее, чем все местные сплетни, — ну что же такое прячет он у себя под курткой?

Плут он, этот незнакомец, он разгадал их мысли. Куртка оттопыривается как раз в том месте, где находится рука, но никто ничего не спрашивает. Да и с чего это он станет отвечать на их вопросы? Он ждет и потягивает пиво. Пиво — продукт местного трактира, оно не отличается ни вкусом, ни крепостью, и если незнакомец прибыл с юга, он должен был привыкнуть к лучшему пиву, однако по нему этого не скажешь. А может, его жажда одолела? Незнакомец высок и худ, темные волосы вьются над высоким лбом, карие глаза сидят глубоко, кожа задубилась от ветра и солнца. Нос у него крупный, с горбинкой, плечи угловатые, левая рука мосластая и сильная. Одет он, как ремесленник, и видно, что он много прошел, во всяком случае каблуки у сапог сбиты.

Они угощают его пивом и водкой, обычно это развязывает язык. Но нет, он дружелюбно улыбается и болтает о погоде, об урожае, о болезнях. Они люди вежливые, эти завсегдатаи трактира, местные жители, к тому же они ютландцы. Кроме Хенрика, который и не вежлив и не ютландец. Хенрик — зеландец, работает помощником мясника, он невоздержан на язык и в обращении с девушками, первый драчун в городе, и, главное, он еще ни разу не промазал, нанося удар по темени быку или волу. Здесь его уважают.

Наконец он решает — довольно!

— Скажи, что ты прячешь под курткой?

С десяток мужчин собираются полукругом возле стола незнакомца, и, когда тот вытаскивает правую руку, они понимают, что у них будет о чем поговорить в ближайшие дни. В руке он держит птицу, черного дрозда. Им видны только голова и хвост. Незнакомец разжимает ладонь, дрозд стоит на столе и расправляет перышки. Потом стучит клювом о стол — быстрые, уверенные удары, тайный знак. Незнакомец разговаривает с дроздом низким глуховатым голосом, слегка растягивая слова:

— Ну что, проголодался? Вижу, вижу.

Он шарит в кармане куртки и достает зерно, дрозд снова стучит по столу, незнакомец на ладони подносит ему зерно. Дрозд быстро и жадно клюет, вот он насытился.

Дайте немного воды в блюдце, — просит незнакомец.

Хозяин подает воду, точно перед ним знатный гость, и дрозд пьет. Незнакомец отодвигает блюдце, дрозд все время стоит на одном и том же месте, он медленно вертит головкой, будто разглядывает лица, окружившие стол.

— Он тебя знает?

— Конечно.

— Давно он у тебя?

— Да уж больше года.

Чего только не видывали жители городка на своем веку, но ручного дрозда им видеть не приходилось! Дрессированные обезьяны и медведи, собаки, которые умели даже танцевать; ходили слухи и о хищных птицах, обученных охоте, но ручного дрозда никто никогда не видел. Дрозд, который ест прямо с руки. Даже Хенрик растерялся.

— И он от тебя не улетает?

— А я даже не знаю, умеет ли он летать, — отвечает незнакомец. — Он был птенчиком, когда я нашел его под деревом, поднял, согрел и накормил. С тех пор он и живет у меня.

— Может, у него что-нибудь с хвостом или с маховыми перьями?

Да нет, все в порядке, я смотрел, — говорит незнакомец.

Они не сводят глаз с птицы, которая стоит на одном месте и вертит головкой, будто прислушивается к разговору. Незнакомец прикасается к дрозду своим длинным пальцем, и дрозд ложится к нему в руку. Рука сжимается вокруг дрозда и прячет его под куртку.

В этот вечер пьют больше, чем обычно, — такое чудо следует отметить. Незнакомец должен почувствовать, что попал в гостеприимный город. Зовут незнакомца Эрвин, он плотник, родом из самой южной оконечности страны, и вообще он хороший человек. Это сразу видно, у него добрые спокойные глаза и приятное обхождение, и только хороший человек мог заслужить такую преданность со стороны птицы.