Мария Бершадская - Про любовь

• Название: Про любовь
• Автор: Мария Бершадская
• Жанр: Детская проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-00083-125-0

Женя – большая маленькая девочка. С одной стороны, в семье она младше всех, даже своей любимой таксы Ветки, а с другой – чтобы заплести ей косички, маме каждое утро приходится вставать на табуретку.

Вообще Женя точно такая же, как все другие семилетние девочки. Она терпеть не может, когда её разглядывают или считают какой-то особенной. Она умеет чистить картошку так, чтобы шкурка превращалась в тонкие длинные ленточки. Умеет пришивать пуговицы – почти так же красиво, как папа. А ещё у неё отлично получается рассказывать разные истории – потому что с ней всё время случается что-нибудь интересное…

В девятой книге «Про любовь» Жене предстоит много всего узнать и почувствовать. На носу День святого Валентина, и Женя, хотя и считает всю эту возню с валентинками сущей глупостью, почему-то всё равно боится: а вдруг ей никто валентинку не напишет? А ещё она очень боится за свою сестру Аньку. Анька встречается с Германом, но они вдруг поссорились, и вообще непонятно, как их теперь помирить. Впрочем, Соня, кажется, знает, как всё уладить. Но, оказывается, это не так-то просто… И это ещё не всё! Ведь у родителей Жени и Аньки есть для них очень важная и совершенно неожиданная новость…

Книги Марии Бершадской о большой маленькой девочке рассказывают о Жене, которая вытянулась выше самого высокого в мире баскетболиста, и о том, как здорово и как сложно быть непохожим на других. На протяжении двенадцати книжек Женя всё ещё растёт – она меняется, взрослеет. Папа ей говорит, что у каждого человека, даже если он уже вырос, есть ещё какой-то ВНУТРЕННИЙ РОСТ. Жене пока не очень понятно, что нужно делать для этого роста, который внутри. Гулять под дождём? Петь песни? Есть какую-нибудь полезную гадость? Мы тоже этого пока не поняли, но, может быть, прочитав эти двенадцать историй, мы тоже немножко вырастем?

«Про любовь» – уже девятая книга серии о БОЛЬШОЙ МАЛЕНЬКОЙ ДЕВОЧКЕ.

Первая история про Женю, «Как приручить город», стала лучшей книгой 2013 года по версии «Папмамбук».

В формате pdf A4 сохранен издательский дизайн.

---

– Левый глаз будет яблочный, а правый – лимонный.

Это был самый красивый в мире кот. С хитрой улыбкой и жёлто-зелёными глазами.

– Чего-то не хватает, – нахмурилась Соня. – Надо ему сделать сердце.

НЕ-Е-Е-Е-ЕТ. Только не это!

Я хотела сказать, что больше люблю бессердечных котов. Но Соня уже заметила на скамейке пакет с моей булкой.

– С изюмом?!

– Ага…

– Супер! – сказала Соня и разломила булку пополам.

Можно не сомневаться, маме с Аней даже кусочка не достанется. Хорошо, я хоть горбушку успела попробовать.

Мы выковыряли из булки изюмины и разложили их на снегу. На небольшое сердце точно хватит.

– Это будет Кот Всех Влюблённых, – торжественно сказала Соня. – Кот Валентин.

Я внимательно посмотрела на Соню. Может, ОНА знает ответ на вопрос, который последние дни вертелся у меня в голове?

– Скажи, в меня можно влюбиться?

– А почему нет? – Соня пожала плечами и сунула в рот кусок раскрошенной булки.

Похоже, она не сомневалась, что я могу кому-то понравиться. Мне стало чуточку легче.

– А как я смогу это понять?

– Ну-у-у… Если он на тебя смотрит…

– На меня ВСЕГДА смотрят.

– Значит, он смотрит так… по-особенному!

Соня подняла брови и сделала грустное лицо. А потом вздохнула. Точно как Ветка над закрытой банкой с горошком.

Я задумалась. Вот Вася Южик… Он подходит ко мне чаще других. Однажды спросил, боюсь ли я червяков. А в четверг поделился мятной жвачкой.

Конечно, все эти валентинки – просто ерунда. Но… я бы обрадовалась, если бы мне её подарили. Может, Южик влюбился в меня, просто сам об этом ещё не догадывается?

– Есть пять признаков любви. – Соня даже растопырила пальцы, чтобы я лучше запомнила. – Всё очень просто. Вот, слушай.

– Сонь, а если у него урчит в животе?.. Сильно-сильно. Мы перед физрой на скамейке рядом сидели, и я слышала. Это считается?

Соня задумчиво почесала нос.

– Конечно, когда сердце бьётся – круче. Но для начала и это неплохо.

Она отошла назад и оглядела меня с головы до ног, точно я была длиннющим и очень трудным примером, который надо скорее решить.

– Тебе нужен новый образ!

– Какой ещё образ? – не поняла я.

– Так в телевизоре говорят. Ну, там, сделать татуировку… Или волосы в другой цвет покрасить.

– А можно без татуировки? – испугалась я.

– Наверное, можно, – согласилась Соня. – Ты попроси Аньку, чтоб она тебе новую причёску сделала. А то он привык, что ты всегда с косичками ходишь.

Я воткнула последнюю изюмину в снежное пузо. Отличный у нас получился Котовик – и уши как надо, и сердце. Хорошо, что кондитеры в нашей булочной не жалеют изюма.

Соня отряхнула от снега промокший рюкзак. Потом подумала – и пристроила последний, малиновый леденец в середину изюмного сердца.

– Нужно его удивить, – решительно сказала она. – Чтоб он понял, какая ты обалденная. И влюбился уже окончательно!

Дома всё было по-прежнему, как вчера и позавчера. Мрачная Анька лежала, уткнувшись в подушку. Я ходила по комнате, топала, вздыхала. Даже уронила её любимые пилочки с ножницами, а она и не повернулась.

Надо сделать для Аньки что-то хорошее. Такое, чтобы она подобрела. Я долго не могла придумать ничего стоящего и вдруг вспомнила: кофе в постель! Недавно Анька смотрела кино про очень грустную девушку, и там этот способ сразу подействовал.

Я налила кипятку в любимую Анькину чашку. Достала банку с молотым кофе. Две или три ложки? Лучше три, чтобы наверняка. И сахара столько же. А сверху можно покрошить шоколадку. Я всё хорошенько перемешала, положила на блюдечко бутерброд и пошла к Аньке.

– Жуткая гадость. Но, знаешь, что-то в этом есть.

Анька отхлебнула глоток и задвинула чашку под кровать.

– И зачем тебе с волосами возиться? Хочешь, возьми мои браслеты и майку с черепом.

Ага. Если я так приду в школу, Южик даже не успеет меня разглядеть – я с этим «новым образом» сразу отправлюсь к директору.

– А-а-ань, ну пожа-а-алуйста… – тихонько заныла я.

– Ладно, – вздохнула Анька. – Сейчас чего-нибудь быстро соорудим. Какие-нибудь Лучи Любви. Чтоб все раз – и попадали от восторга.

Никогда не думала, что заплетать косички так больно. Но ради красоты стоит потерпеть. И потом, здорово, когда Анька рядом: заматывает ниткой очередную косичку и не отвлекается на свой ноут или мобильный. Можно задавать ей любые вопросы.

– Ань, а ты кого хочешь – братика или сестру?

– Крысу.

Зря я спросила. Кажется, у неё опять испортилось настроение.

– Мне нужна крыса, с красными глазами и голым хвостом. Я её Германом назову.

Анька сердито перекусила нитку. Я молча сидела на низенькой табуретке и старалась не шевелиться.

– Конечно, им малыша захотелось, – бурчала Анька себе под нос, – на руках носить, тискать. Я большая и вредная, ты… Ты просто большая, тебя и не поднимешь… Не крутись!

Ветка тихонечко заскулила и ткнулась носом в мой тапок.

– А тебе скажут: «Ветка, место!» И будешь весь день в прихожей сидеть, – продолжала шипеть Анька, – потому что у них уже будет маленький, они теперь ему будут пузо чесать…

– Ау-у-у, – всхлипнула Ветка и спряталась под одеяло.

Наконец всё было готово. Анька швырнула расчёску на стол и снова бухнулась на кровать. С ней точно что-то случилось. Её ноутбук стоял на столе с закрытой крышкой, а мобильник со вчерашнего дня валялся на стиральной машине. Вот кому были нужны Лучи Любви. Жалко, что я не догадалась и не заплела ей косички!

Весь вечер я ждала маму. Мне даже не нужно было с ней говорить – просто побыть рядом, прижаться. Наконец зачирикал звонок. Я уронила тетрадку, выбежала из комнаты и… остановилась в узком коридорчике.

Мама стояла, уткнувшись папе в плечо, а он её обнимал. Я услышала, как она что-то тихо сказала и он засмеялся. Они как будто спрятались от всех в тёмной прихожей, но вокруг них был собственный свет. Или это светилась мамина жёлтая куртка?

Ещё вчера я бы подбежала и обняла их обоих. А сегодня я почему-то почувствовала себя лишней.

Вторник

По дороге в школу я представляла, как в раздевалке сниму шапку, встряхну кудрями и мои Лучи Любви сразят Южика наповал. Я совсем забыла, что во вторник первый урок – физкультура.

– Лы-ы-ыжи-и-и-и-и…

Половина класса стонала у раздевалки, а вторая радостно прыгала и кричала «ура».

Папа научил меня кататься ещё прошлой зимой. Сначала ноги разъезжались в разные стороны, и я всё время падала. Или наступала правой лыжей на левую, так что не могла пошевелиться. Но потихоньку я научилась осторожно ходить и даже съезжать с небольших горок. Мама переделала крепления на больших лыжах специально для моих ботинок, и даже палки мне сделали как раз под мой рост.

– Так, хватит страдать! Все построились и выходим…

Наш физрук был маленьким и кривоногим, похожим на сказочного соловья-разбойника. Только доброго. Он звал нас мóлодцами и де́вицами и постоянно свистел в свисток.

Вот и сейчас он со свистом гнал нас в парк.

– Быстрей, быстрей! Не отставать!

Если надо куда-то идти или бежать, я никогда не отстаю.

Я не умею лазать по канату. Я хуже всех прыгаю через скакалку, потому что ноги мешают и связанные скакалки всё время запутываются. Зато я могу играть в волейбол и лучше всех бегаю. Может, я ещё что-то умею, просто никогда не пробовала?

Мы ехали по лыжне друг за другом. И тут я решила: надо сделать что-нибудь такое, необыкновенное. Чтобы удивился и Южик, и все… даже я сама.

Я огляделась. Вокруг – только снег и деревья. Носатые чёрные птицы клевали с куста какие-то ягоды. Рыжий пёс обогнал нас и, мотая ушами, помчался с холма. Он бежал по лыжне так быстро, что мне показалось, у него не четыре, а сорок четыре ноги. Интересно, я бы могла его обогнать? Наверное, это не страшно. И горка совсем не высокая, просто очень крутая.

А вдруг у меня тоже получится?!

Я вспомнила всё, чему учил меня папа.

Немножко согнуть ноги.

Присесть.

Прижать палки к туловищу.

А потом оттолкнуться и…

– Смотрите! – завопил Макаров, показывая на меня лыжной палкой.

Все остановились и повернулись ко мне.

Я летела с холма, глотая холодный воздух.

Сначала меня занесло куда-то вбок, и я чуть не упала, но всё-таки смогла выровняться, удержать равновесие, и тут я догадалась и ещё больше согнула ноги – и они уже не мешали, и земля не опрокидывалась на меня, она скользила под лыжами, и сердце стучало в ямке у горла: я смогла, я смогла, я СМОГЛА!