Семен Уралов - Два капитала: как экономика втягивает Россию в войну

• Название: Два капитала: как экономика втягивает Россию в войну
• Автор: Семен Уралов
• Жанр: Публицистика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-496-02073-2

Семен Уралов — политолог, шеф-редактор аналитического проекта «Однако. Евразия». Специалист в области политической экономии и евразийских интеграционных процессов.

Россия стремительно движется к возрождению национального суверенитета и собственной идентичности. Но в рамках «вашингтонского консенсуса» ей отведена роль периферийной экономики, которая должна придерживаться правил развития, диктуемых МВФ, ВТО и остальными регуляторами глобальной экономики. На наших глазах разворачивается масштабный конфликт между Россией и США. Насколько этот конфликт имеет шанс стать мировой войной, втягивая в себя всё большее и большее количество участников?

Автор книги, неоднократно бывавший в различных «горячих точках» евразийского пространства, раскрывает перед читателем суть и смысл происходящих событий и объясняет, что нашей стране необходимо предпринять, чтобы не проиграть в грядущей войне.

В книге Вы найдете ответы на вопросы:

• Как экономика втягивает страны в глобальные конфликты?

• Где проходят фронты Третьей мировой?

• Финансовый и промышленный капитал: за какие ресурсы идет борьба?

• Почему экономическая модель современной России неизбежно ведет ее к военному конфликту с США?

• Как поведут себя национальные элиты в условиях мировой войны?

• Какая модель экономики, государства и общества нужна России, чтобы выстоять?

Грозят ли России новая колонизация и новый феодализм? Наши предки сдали свой исторический экзамен. А нашему поколению это еще предстоит.

---

В результате проигрыша в холодной войне товарно-транспортный коридор «из варяг в греки» нарушен. Таможенные посты разрезали его по живому. Чтобы доставить груз из Клайпеды в Одессу, проще пустить его через Северное и Средиземное моря в обход через два пролива.

Поражение в холодной войне повлияло на все уровни жизни государства и общества. Начиная с того, что добавленную стоимость с государственного бизнеса стали изымать частные лица. Мы теперь называем таких людей олигархами.

Схема колонизации побежденных строится по крайне простой и понятной схеме. Побежденные вынуждены открывать собственный внутренний рынок для внешнего капитала. Причем в нашем случае надо было не просто открыть рынок, но еще и провести приватизацию. В силу того что в СССР был государственный промышленный капитал, просто так выкупать предприятия конкурентов было невозможно, поэтому экономическая колонизация сопровождалась политическим внешним управлением. США и Западную Европу начиная с 1991 года интересовал лишь один процесс — приватизация государственных индустриальных активов. Однако напрямую участвовать в приватизации международному финансовому капиталу было невозможно — какие-никакие защитные функции у российского государства сохранились. Плюс ко всему сыграл свою роль хищнический нрав зарождающего российского, украинского, казахстанского, белорусского капиталов. Напомню, что приватизация союзной индустрии разворачивалась после пяти лет активного кооперативного движения. Причем именно тогда оформилась смычка «власть — бизнес». Брошенный Егором Лигачевым призыв к комсомолу «идти в кооперативное движение» отразился в реальной экономике, когда всего за пятилетку были созданы первые частные капиталы. К тому же функционеры ВЛКСМ выступали сначала не прямо, но к началу 90-х годов уже стали легальными бизнесменами. Так начинал свою карьеру Михаил Ходорковский, замсекретаря комитета комсомола ВЛКСМ Московского химико-технологического института. Именно как комсомольский бизнес была организована фирма «Межотраслевой центр научно-технического творчества молодежи». Под прогрессивной вывеской скрывалась банальная торговля вычислительной техникой и дефицитным валютным товаром — персональными компьютерами. Аналогично начинала свою карьеру в комсомольском бизнесе Ирина Хакамада. Украинский олигарх, а ныне президент Петр Порошенко тоже начинал карьеру как бизнесмен-комсомолец.

Однако социологический тип комсомольца предполагает наличие коммуникативных навыков, а не производственных, поэтому на базе комсомольских кооперативов зарождался торговый, а не промышленный капитал. Ситуация была усугублена тем, что государство не успевало выстраивать эффективный контроль, поэтому вокруг заводов и фабрик появлялись, как грибы после дождя, торговые посредники, через которые реализовывалась готовая продукция. Часто директора заводов вступали в сговор с этими торговыми посредниками, а часто сами являлись учредителями. Производства лишались оборотных средств, потому что продукция уходила прямо со склада по себестоимости посреднику, причем не надо думать, что это была какая-то тайная деятельность на периферии. Долгие годы корпорация «Газпром» работала в ноль на европейском и украинском направлениях, потому что весь газ реализовывался через посредника, частную компанию «Итера», которая не владела ничем, кроме офисов в Москве, Киеве и европейских столицах.

Итак, к началу приватизации в «незалежных» России, Украине, Казахстане и т. д. был достаточно крупный торговый капитал, который искал себе применение. Приватизация стала своеобразным Эльдорадо, который открыл для себя молодой и дерзкий российский капитал. Также стоит отметить одну особенность новейшей истории создания частного капитала в России: еще одна сфера, где с конца 80-х стремительно накапливались финансовые капиталы, — криминальная и околокриминальная.

Так как государственная торговля товарами народного потребления почила в бозе вместе с плановой экономикой, государственные магазины стояли с пустыми полками, потому что не работал ни Госплан, ни Госснаб. Советские директора торговых предприятий оказались не готовы к рыночной ситуации, самые юркие и сообразительные сами провели приватизацию торговых предприятий, но чаще всего торговлей никто не занимался — торговые площадки перепродавались под офисы, кабаки, частные сауны и банковские отделения. Торговля коллапсировала. Появлялись стихийные рынки, с которых население старалось прокормить себя. Так в постсоветской массовой культуре появился образ, который вошел в анекдоты: инженер, торгующий на рынке. Научно-техническая интеллигенция была увлечена идеями перестройки. Советское общество было объято дискуссиями о свободном предпринимательстве и частной инициативе. Неэффективное государство пинали все кто ни попадя. Приватизация, собственно, была осуществлена теми самыми младшими научными сотрудниками из советских вузов и НИИ. Анатолий Чубайс и Егор Гайдар — это символы эпохи.

Огромные оптовые рынки, которые возникали вокруг стадионов, узловых станций метро или колхозных базаров, сами становились центрами формирования капитала. Всего несколько поездок в Турцию, Польшу или Китай «за товаром» — и обороты мелкого торговца достигали нескольких тысяч долларов. К концу 90-х уже сформировались рыночные династии предпринимателей с капиталами в несколько миллионов долларов, которые владели и управляли десятками торговых точек. Обороты оптовых рынков исчислялись десятками и сотнями миллионов долларов. В некоторых городах такие рынки стали градообразующими предприятиями. Так, например, произошло с рынками «7-й километр» в Одессе, «Барабашово» в Харькове и «Дордой» в Бишкеке. Оптовые рынки становились центрами развития инфраструктуры: люди начинали селиться поближе к работе, что стимулировало рынок недвижимости в округе; торговые площади расширялись — и это требовало новых гектаров земли, которые приобретались у города. Рынки становились еще и политическим фактором — забастовка рыночников могла парализовать жизнь крупного города.

Криминальный и теневой капитал посредством оптовых рынков проводил свою легализацию. Постсоветская торговля строилась на наличном расчете. Если учесть еще серые схемы импорта, то возможности для первоначального накопления и легализации капитала открывались огромные.

Итак, контрибуцией за поражение в холодной войне было открытие внутреннего рынка и размывание государственного капитала. Глобальный финансовый капитал, конечно, хотел получить доступ к постсоветской индустрии, однако национальный частный капитал жаждал получить все сам. Поэтому приватизация проводилась в интересах вчерашних комсомольцев, бандитов, партхозэлиты, фарцовщиков, профсоюзных бонз, силовиков и «красных» директоров. Период первичного накопления капитала уже отражен в массовой культуре. Сотни бульварных романов о лихих 90-х, сериалы «Бандитский Петербург» и «Бригада» считаются наиболее яркими культурными памятниками той эпохи. В регионах появляются «народные герои» из числа новых капиталистов, о которых рассказываются истории. Особенно привечали тех, которые «сами поднялись, но о корнях не забывают». Самыми яркими такими представителями являются Анатолий Быков из Красноярска, Ринат Ахметов из Донецка и Андрей Козицын из города-спутника Екатеринбурга — Верхней Пышмы.

Однако эпоха первичного накопления капитала требует отдельного осмысления, особенно методами социологического и политэкономического анализа, потому что тогда, в начале 90-х, был подорван промышленный потенциал страны. Приоритетом было выбрано насыщение внутреннего рынка импортом, а не развитие собственного производства. Поэтому с точки зрения бизнес-схемы в Иваново проще закрыть швейную фабрику, переоборудовать ее под торговый центр и торговать там носками из Турции и рубашками из Польши. В результате 200 швей с фабрики вынуждены понизить квалификацию до продавца. Рынок труда стремительно деградирует. Это сказывается и на системе образования — массово требуются менеджеры и торговые представители со знанием иностранных языков. Техническое образование тоже вырождается, вузы, техникумы и училища открывают факультеты и кафедры юриспруденции и менеджмента.

Полная вакханалия в когда-то стройном народном хозяйстве. Еще вчера все работало как часы, каждое производство знало свое место в структуре экономики — и вдруг все провалилось в тартарары.

Естественно, менялась структура общества. Поражение в холодной войне отразилось и на самом советском обществе. Это стало видно даже в наших дворах. Дело в том, что идеология социализма и государственного капитализма стимулировала граждан к самоорганизации, общество было достаточно политизировано. Советские граждане привыкли активно обсуждать политику и инициативы в экономике. Школьники, начиная с 3-го класса, на дому готовили политинформацию, вырезали заметки о важных событиях из газет и подклеивали в общую тетрадь, затем в классе делали публичный доклад. Пенсионеры за домино во дворе обсуждали международную обстановку и подробности индо-пакистанского инцидента.