Александр Гордиенко - Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины

• Название: Любовь без репетиций. Две проекции одинокого мужчины
• Автор: Александр Гордиенко
• Жанр: Русское современное
• Год: 2015

«Любовь без репетиций» – роман о настоящем: настоящих человеческих ценностях, настоящей борьбе, в первую очередь с самим собой, настоящих чувствах и настоящей – душевной – красоте. Александр случайно знакомится с Марией и понимает – это женщина его жизни. Мария тоже неравнодушна к нему, но у нее семья, дети. Она знает: Он искренний. Сильный. И абсолютно беззащитен перед ней. Опасен, потому что одним движением способен пустить под откос весь ее мир. На одной чаше весов – Он. На другой – вся ее жизнь, которой она добилась жестокими усилиями. Она была беспощадна к себе. Разве способна она теперь развеять все, что завоевала, ради любви к нему…

Убедительная любовная линия, яркие глубокие многомерные и интересные герои, изящные непредсказуемые хитросплетения насыщенного событиями и острыми конфликтами сюжета, высокий эмоциональный градус и пронизывающая все произведение душевность делают его захватывающим как для тех, кто знает (!), что такое настоящая любовь, так и для тех, кто хочет (!) узнать, что это такое.

Автор сумел поведать о любви главных героев с высокой степенью искренности, показать глубину отношений, боль разлуки, родство душ и преодоление собственных страхов, невозможность забыть друг друга и глубокую нежность. Филигранно передан мир чувств и переживаний героев.

Роман написан живым, современным языком. Присутствует свой особый ярко-выраженный авторский стиль, соответствующий атмосфере романа. Именно это делает его необычным, актуальным, интригует, завораживает, вызывает искренний интерес. Большое количество ярких нестандартных диалогов, запоминающиеся фразы, красочные эпитеты, оригинальные суждения делают произведение необычным и в то же время простым для восприятия.

Роман включает в себя две части: «Любовь без репетиций. Часть I. Неполоманная жизнь» и «Любовь без репетиций. Часть II. Две проекции одинокого мужчины».

---

– Тем более. Непорочное зачатие! Были прецеденты! Дева Мария была… И ты об этом знаешь!

– Ну, знаешь ли, – было видно, с каким огромным трудом у Железнова в памяти всплывает, кто такая дева Мария. Вспомнил и, улыбнувшись, продолжил, – быть отцом при непорочном зачатии… это – почетно. Тебя все знать будут…

– Ага. В качестве идиота. Непорочного.

– А то, что я самая завидная невеста современности, вас не может заинтересовать? – якобы сонно пробормотала Екатерина, она решила «проснуться» – пора домой.

– Нее… – раздалось в два голоса.

– Я еще не дорос до этого почетного звания, – продолжил Наум соло.

– Какого еще звания?

– Жениха… – выдавил Наум.

– А у меня звание уже есть, – неожиданно для себя изрек Железнов. – Полковник. И добавлять к нему можно только генерала: генерал-полковник…

– Или «под-полковник»…

– А жених-полковник не по уставу… и не звучит.

– Ладно, господа продюсеры, не нужно меня провожать. А такси, такси джентльмены вызвать могут?

– И не только вызвать, но и посадить, – Наум явно не скрывал своей радости.

*** (1)(4) Железнов Квартира Железнова

Точка отсчета. Четверг. 03.17 утра

Железнов невидяще смотрел в погасший экран своего Sony Ericsson. Неизвестно, сколько смотрел. Вернее, не смотрел, а, обхватив голову руками и упершись локтями в столешницу, стеклянными глазами уставился в проблесковый зеленый маячок телефона, расположенный в нижней части потухшего экрана. Время остановилось для него и потеряло смысл. Осталось только ощущение, что вот здесь, за своим кухонным столом, он сейчас прожил целую жизнь, бесконечную, как вечность. И безысходную. Как смерть.

Не соразмеряя усилий, Железнов в очередной раз сдавил свою голову ладонями и, дернувшись от боли, оторвал взгляд от телефона. «Да-а, натюрморт…» – мелькнула вялая мысль: на столе помимо распахнутого книжкой телефона, лежащего прямо перед Железновым, присутствовали две бутылки коньяка: одна – пустая, чуть подальше, и – вторая, наполовину пустая, чуть поближе, а также тяжелый граненый стакан – пустой. И пепельница. Полная. Набитая под завязку окурками.

Протянув руку к бутылке, Железнов до краев наполнил стакан, и, не замечая ни запаха, ни вкуса, как стакан воды загнал его в себя. Рука на автомате потянулась за сигаретой. Щелкнул зажигалкой и лишь после этого в очередной раз ткнул пальцем в кнопку телефона. На экране высветилось: «Саша, я устала! Я больше не могу! Саша, мы с тобой НЕ ПАРА! Неужели ты не видишь это?!»

«Вот и всё. Я опять один… Один. Она, – Железнов категорически не хотел произносить ее имя, даже «про себя», даже, мысленно, – она предала нашу любовь… себя… меня… Предала. – Железнов жадно, в одну затяжку, спалил пол сигареты, – …мы с тобой НЕ ПАРА, – затушил сигарету. – НЕ ПАРА! То есть, я ей – не пара. Да, Железнов, так (!) тебя еще не предавали. Впрочем, и повода не было – ТАК (!) ты никому не доверял и никого не любил… И ТАК (!) тебя не унижали, Железнов… ТЫ – МНЕ НЕ ПАРА!

Откуда это?!. Да ладно тебе, Саша, все ты понимаешь. Просто ты верил в любовь. Верил, что это самое главное, что есть в вашей жизни. А оказалось, что только в твоей, Саша. Так… – Железнов закрыл глаза, локтем уперся в столешницу, обхватив кистью виски и лоб, стянул кожу к центру. – Что у нас было в последнее время? Вилла на берегу океана, яхта, приемы, «общество» богатых и обеспеченных людей, красивая жизнь, миллионы на счетах… счастливые дети от того, что солнце, море, папа и мама. И все это с одной стороны. С той.

А с другой – я. Никто. В их понимании. Я – никто, – Железнов опять до краев наполнил стакан. – Я – никто. Я не миллионер, яхты нет, вилла и пентхаус тоже не предвидятся. И ей неловко, а может быть, стыдно, что ее полюбил такой никто, как я… а она даже позволила это… и даже позволила себе (!), ох ты, боже мой, увлечься… Ладно, Саша, не язви… А то больно мудрый. Задним умом. Раньше думать надо было.

Я ей «НЕ ПАРА!»… Господи! Стыдно-то как… Наивный ты, Саша, – разговаривая сам с собой, Железнов всегда обращался к себе от второго лица, именно так – Саша. Или – Железнов. – Саша, как ты мог поверить в то, что твоя любовь к ней может оказаться сильнее власти денег и жизни в роскоши! Сильнее жажды повелевать людьми!

– Но ведь в какой-то момент она поняла, что нет ничего важнее…

– А тебе это не показалось? Уверен, что поняла? И что теперь делать? Стать миллионером? Видели, знаем. Ты хочешь, чтобы она любила миллионера. Тебе не стыдно, Железнов?

– И что остается? Ощетиниться и забыть. Я знаю и ненавижу все ее недостатки. И несмотря ни на что – люблю. Паранойя.

– Саша, ты – идиот. И правильно – параноик. Ведь дело даже не в том, что она так (!) оценила тебя. Хотя и это ты не простишь ей, наверное, никогда. А самое главное и противное состоит в том, что она отвергла твои ценности. Деньги важнее человека. Зачем деньги, если нет счастья?

– Может, власть заменяет ей остроту ощущений? Но власть – одинока. Чем больше власти, тем выше, в смысле, глубже одиночество. Она этого не понимает? Или не хочет понимать. Или считает, что любовь пройдет, а деньги останутся навсегда?

– В общем, Саша, ты придумал ее. Придумал. Выдавал себе желаемое за действительное. Или не понял. Бог ты мой, но ведь она же плакала!

Неужели это было неискренне?!.

– Оставь, Саша. У всех в жизни хоть раз бывает минутная слабость. Она пришлась на тебя. И вообще! Откуда ты знаешь, о чем она плакала!

– Знаю. Тогда был момент истины. Был. Но…

– Саша!!! Очнись! О чем ты! Ты кого оправдываешь!!! И зачем? Кому оно нужно, твое оправдание? Ей!!? Она тебе сказала: мы – НЕ ПАРА! То есть ты недостоин ее!!! Вот с этим и живи! Сцепи зубы и живи! Начни все сначала! Не можешь быть счастливым сам, сделай счастливым хоть кого-нибудь!

Не подаём… В смысле, не попрошайничаем. Ощетиниться… Ощетиниться и жить! В смысле, существовать. А ей… Ей я докажу!!!»

*** (2)(4) Екатерина Строева Квартира Екатерины Строевой

Через три дня после точки отсчета. Воскресенье. 20.37

Уже второй час Катя наблюдала через монитор своего компьютера Железнова, неподвижно лежащего на диване в своей квартире. Два часа – это уже после перерыва, вызванного поездкой домой к Железнову, где все попытки дозвониться и достучаться оказались бесплодными. В какой-то момент она даже решила вызвать МЧС, чтобы вскрыть дверь, но отбросила эту мысль по причине, в которой сама себе не хотела признаться, – Железнов может возненавидеть ее. Возненавидеть за попытку вмешаться в его личную жизнь именно тогда, когда он хочет остаться один. А это никак не входило в ее планы.

Вообще же Катя непрерывно наблюдала за Железновым уже третьи сутки: с той самой ночи, когда в 02.58 ей пришло сообщение от Смолякова: «У Железнова – активность. Что-то у него там произошло».

Несмотря на глубокую ночь, Катя, не задумываясь, выбралась из постели и включила компьютер – по договоренности со Смоляковым изображение с камер, установленных в квартире Железнова, передавалась не только в офис охранного агентства, но и на ее домашний терминал.

Картинка из квартиры Железнова выглядела гнетущей: сидящий за своим столом, совершенно не похожий на себя Железнов, с безжизненным лицом, чередовал коньяк с сигаретами. Выкурив очередную сигарету, наливал очередной стакан, вливал его в себя, после чего закуривал очередную сигарету. И так – по кругу. Час за часом. Процесс прерывался только восьмиметровым походом Железнова от стола к бару – достать очередную бутылку, да ступорным зависанием над собственным телефоном, который лежал на столе прямо перед Железновым. Раз за разом Железнов, судя по картинке, читал одно и тоже sms, желая еще и еще раз убедиться в том, что написанное там – правда.

Катя уже потеряла счет количеству выпитых чашек кофе, наблюдая за Железновым. После очередного Железновского «круга» и очередной чашки кофе Кати возле собственного монитора, она не выдержала и позвонила Смолякову:

– Нужно узнать, что у него там написано. Это возможно?

– Уже выяснили: sms он получил от Марии Николаевны Азаровой. Текст я вам сейчас перешлю.

Буквально через несколько секунд на телефон Кати поступило sms, которое, судя по всему, имело чрезвычайное воздействие на психологическое состояние Железнова: «Саша, я устала! Я больше не могу! Саша, мы с тобой НЕ ПАРА! Неужели ты не видишь это?!»

«Мария Азарова… Ну кто ж еще. Неудивительно», – Екатерина непроизвольно кинула взгляд на отчет, валявшийся рядом с монитором, читанный-перечитанный ею неимоверное количество раз.

Надо сказать, и Екатерина признала это, что охранное агентство, доставшееся ей в наследство от мужа, находилось «на уровне» – отчет, представленный ей Смоляковым, включал подробнейшее жизнеописание Железнова, включая даже военный (с указанием должностей и званий) и научный периоды (в приложении даже было название диссертации и перечень сотни железновских статей, разрешенных к открытому опубликованию), но, что Екатерину интересовало значительно больше – оценка места Железнова в системе взаимоотношений внутри телевизионного канала и характеристика его личностных отношений.