Джеймс Голдмен - Лев зимой

• Название: Лев зимой
• Автор: Джеймс Голдмен
• Жанр: Трагедия

Историческая пьеса американского писателя Джеймса Голдмена, посвященная взаимоотношениям в семьеГенриха II и Алиеноры Аквитанской. Премьера пьесы состоялась на Бродвее в 1966 г. Через два года она была экранизирована в первый раз, в 2003 г. — второй. К сожалению не нашла ни год, ни издательство именно текста пьесы. Только для аудиоспектакля есть эти данные.

---

ГЕНРИ. Но, мой мальчик.

РИЧАРД. Но не за такую цену.

ГЕНРИ. Но Дэрхем ждет.

РИЧАРД. Элис не стоит Аквитании.

ГЕНРИ. Да ты просто обязан на ней жениться. Это же пустяки. Ну, ради меня, Ричард.

РИЧАРД. Никогда!

ГЕНРИ. Но я обещал Филиппу. Подумай, в какое положение ты меня ставишь.

РИЧАРД. К дьяволу свадьбу, к дьяволу твое положение!.

ГЕНРИ. Ты не смеешь дерзить мне.

РИЧАРД. Ты так думаешь?

ГЕНРИ (ФИЛИППУ). Ты же король Франции. Открой рот. Скажи, сделай что-нибудь!

РИЧАРД. Ну да, пригрози мне! Почему ты не хочешь припугнуть меня?

ФИЛИПП. Глупец.

РИЧАРД. Так ли?

ФИЛИПП. Он никогда и не помышлял всерьез о женитьбе.

ГЕНРИ. Снова о том же?!

ФИЛИПП. А тебе удается ярость. Мне нравится, как ты это все разыгрываешь.

ГЕНРИ. Послушай, мальчик, никого не говори в глаза королю, что он лжец.

ФИЛИПП. Я не мальчик ни для тебя, ни для кого другого.

ГЕНРИ. Мальчик, ты приехал сюда с просьбой о женитьбе или о возвращении Вексэна. Клянусь всемогущим, ты не получишь ни того, ни другого. На оба вопроса — нет!

ФИЛИПП. Но у вас есть пакт с Францией.

ГЕНРИ. Ну, тогда к черту пакт и к черту Францию. Она никогда не выйдет замуж. По крайней мере, пока я живу.

ФИЛИПП. Ваше существование и никогда — разные категории времени.

ГЕНРИ. Да, но не по моим часам.

ФИЛИПП уходит.

РИЧАРД. Слушайте льва! Оскаль желтые клыки и напугай меня.

ГЕНРИ. Ты все портишь, Ричард, — прими это как и подобает мужчине.

РИЧАРД. А как твоя больная нога?

ГЕНРИ. Спасибо, лучше.

РИЧАРД. А твоя спина и все остальное? Ты стареешь. В один прекрасный день ты от меня устанешь.

ГЕНРИ. Когда? Мне сейчас пятьдесят. Господи, мой мальчик, я никого не знаю старее себя. Я на десяток лет старше Папы. Что это будет? Битва на мечах, когда мне стукнет восемьдесят пять?

РИЧАРД. Я не второй сын. Уже не второй. Твой Генри лежит в склепе, как ты знаешь.

ГЕНРИ. Знаю, я видел его там.

РИЧАРД. Я возьму корону.

ГЕНРИ. Ты возьмешь то, что даст тебе отец.

РИЧАРД. Я ближайший наследник.

ГЕНРИ (отталкивая его). Пустого места.

РИЧАРД. Ну тогда придется нам сразиться на мечах.

ГЕНРИ. Сию минуту?

РИЧАРД. Нет, на поле битвы.

ГЕНРИ. Итак, у нас война?

РИЧАРД. Да, война. У меня две тысячи воинов в Пуатье.

ГЕНРИ. И они слышат тебя? Кричи, посмотрим, кто придет. Отсюда до Пуатье столько же, сколько оттуда до нас. (Садится у стола).

РИЧАРД. Ты не осмелишься взять меня под стражу.

ГЕНРИ. Ты королевский сын, поэтому я буду относиться к тебе с уваженьем. Я разрешу тебе. свободно гулять по замку.

РИЧАРД. Ты не можешь держать меня здесь.

ГЕНРИ. До тех пор, пока мы все не договоримся о том, что Джон будет следующим королем, я могу и буду.

РИЧАРД. В замке меня не удержишь. Поставь стражу. (Выходит).

ДЖОН. О, милостивый боже, я снова король. Фантастично! Это чудо! (К ДЖЕФФРИ). Ты рад за меня, Джефф?

ДЖЕФФРИ. Я рад за нас обоих.

ДЖОН и ДЖЕФФРИ выходят.

ЭЛИНОР. Я была очень близка к цели, не правда ли? (К ЭЛИС). Я почти получила свободу и почти получила тебя для моего сына. Мне было бы хорошо получить свободу. (К ГЕНРИ). Ты разыграл все это блестяще. Ты молодец!

ГЕНРИ. Я и вправду молодец. Я ведь обдурил тебя, да? Ей-богу, мне так нравится быть королем!

ЭЛИНОР. Ну, Генри, хозяин мой и повелитель, что будет теперь?

ГЕНРИ (поднимается и разрывает пергамент). Не знаю. Я знаю, что выигрываю, а так же и то, что снова выиграю, а вот каков будет следующий ход. (К ЭЛИНОР). А ты не испугалась?

ЭЛИНОР. Нет.

ГЕНРИ. А я думаю, что да.

ЭЛИС. Это я очень испугалась. Нельзя так играть на чувствах, Генри, по крайней мере, на моих.

ГЕНРИ. Потерять тебя — это было исключено. Ты мне еще дороже, чем я думал. (ЭЛИНОР). А на тебе опять эта бесчувственная маска вместо лица. Хотел бы я знать, что ты чувствуешь в действительности.

ЭЛИНОР. Восторг, истинный восторг! Меня запирают вместе с сыновьями. Какая мать не возрадуется этому. (Двигается к двери, останавливается). Да, вот что.

ГЕНРИ. Да?

ЭЛИНОР. Могу я посмотреть, как ты будешь целовать ее?

ГЕНРИ. Неужели ты никогда не уймешься?

ЭЛИНОР. Я так ясно вижу тебя каждый вечер. Я вызываю твой образ перед сном.

ГЕНРИ. Ну и успокойся на этом.

ЭЛИНОР. Мое любопытство умственного характера. Мне надо убедиться, насколько я точна.

ГЕНРИ (оборачиваясь к ЭЛИС, открывая объятья). Забудь об этом драконе, что стоит в дверях, иди ко мне.

ЭЛИС идет к нему, он обнимает ее.

Верь в мою любовь, потому что я действительно люблю тебя. Верь в то, что я твой навек, потому что так оно и будет. Верь в то, что ты даешь мне и удовлетворенность и радость, верь в. (Поворачивается к ЭЛИНОР). Хочешь еще?

ГЕНРИ и ЭЛИНОР взглядами пытаются испепелить друг друга).

(Оборачивается снова к ЭЛИС). Я старый человек. Кругом так пусто. Будь со мной.

ГЕНРИ и ЭЛИС целуются. ЭЛИНОР, стоя в дверях, наблюдает за ними. Свет гаснет постепенно, до полного затемнения.

Картина пятая

Комната ЭЛИНОР. Некоторое время спустя. ЭЛИНОР сидит у стола, на котором находятся шкатулка с драгоценностями и ручное зеркало. Она примеряет драгоценности: кольца, браслеты, ожерелья, которых на ней уже великое множество.

ЭЛИНОР (надевая большое нагрудное ожерелье). Какой красавицей вы меня делаете. Интересно, какую песнь запел бы царь Соломон, если бы увидел такое? (Берет зеркало, но не может взглянуть). Не могу. Боюсь, превращусь в соляной, столб. (Кладет зеркало на стол). Я снова проиграла. Со мной кончено, на этот раз. Но будет еще Рождество и еще. (Берет другое очень красивое ожерелье). Я бы повесила тебя на голую грудь, да боюсь напугать детей. (Надевает ожерелье). Как сладко они целовались. В следующий раз я подловлю его. Я умею ждать. (Берет корону). А, вот и ты, мой покой и моя подруга. Нас обоих опять под замок на целый год — еще четыре сезона. О, какая пустота, какой венец трудов всей жизни!

Входит ДЖЕФФРИ.

Не много ли их на мне? Зажмурь глаза, сынок, когда подойдешь поближе. Тебя может ослепить моя красота.

ДЖЕФФРИ. Ричард злобно мечется по всему замку.

ЭЛИНОР. Да? Почему?

ДЖЕФФРИ. Он говорит, это оттого, что он в плену, а мне кажется, он просто любит злиться.

ЭЛИНОР. А Джон?

ДЖЕФФРИ. Джон скачет позади Ричарда и выкрикивает непристойности.

ЭЛИНОР. А ты?

ДЖЕФФРИ. Я подумал, что тебе может быть скучно.

ЭЛИНОР (снимает корону, протягивает ДЖЕФФРИ). Возьми, советник. Примерь.

ДЖЕФФРИ. Почему ты так мелко обо мне думаешь?

ЭЛИНОР. Мелко? Никогда. Кем бы ты ни был, ты никогда не бываешь мелок.

ДЖЕФФРИ. Я помню себя с трех лет. Помню не только сад и подарки, а все то, что кто-то делал для кого-то и как я все это чувствовал. Моя память воскрешает все это время, но я ни разу не помню, чтобы ты или отец проявляли ко мне что-либо теплее равнодушия. Почему так?

ЭЛИНОР (кладет корону в шкатулку). Не знаю.

ДЖЕФФРИ. Для меня это не легкий вопрос, и я не заслужил легкого ответа.

ЭЛИНОР. Бывали времена, когда мы не любили никого из наших детей.

ДЖЕФФРИ. Все еще слишком легковесно для ответа, тебе не кажется?

ЭЛИНОР. Я устала, а ты хочешь простой ответ, которого у меня нет. (Начинает снимать драгоценности). Я недавно вспомнила Пьера Абеляра. В те дни я была пятнадцатилетней королевой и в скучное послеобеденное время отправлялась в сад посмотреть на него и Элоизу. Еретические речи Абеляра щедро рассыпались по дворцовому саду. И Сена, и кипарисы все это мне ужасно надоело. Мысли, чистые мысли водопадом падали вокруг меня, а я ни о чем другом не думала, а только о том, как сделать Цезаря из моего обезьяно-подобного мужа. Как бы мне хотелось вновь услышать речи этого старика — сейчас бы я слушала. Мои амбиции с возрастом уменьшились, а загадки остались теми же. (Вглядываясь в ДЖЕФФРИ). Я могу читать мысли. Твои написаны четкой рукой: «Умная мама, какая умная причина направляет этот умный разговор». Умного-то ничего нет, это ты думаешь, что он умный. (Треплет его по щеке). Все вы мне так опротивели.