Олеся Шалюкова - Адвокат мёртвых

• Название: Адвокат мёртвых
• Автор: Олеся Шалюкова
• Жанр: Ужасы и Мистика

Рецепт: городское фэнтези, мистика и драма, щепоть философии и психологии, с размышлениями. Хорошо перемешать, как легкое чтиво — не употреблять.

Когда не у кого просить помощи, можно пойти на поклон к силам нечистым, традиционно не признаваемым в современной действительности и добиться справедливости и отмщения для обидчика.

Главное при этом быть очень осторожным. Призывая из-за границы потустороннего мира адвоката мёртвых, ты никогда не узнаешь, чей облик он может принять. Лучшего друга, заклятого врага или убитого тобой человека…

---

Умереть под градом драгоценных камней? Достойное окончание того безумия, что началось в тот момент, когда в квартиру Кирилла вошёл на своих ногах чемоданчик, а вслед за ним появился мёртвый Славка.

А потом Кирилл взмыл в воздух, поднятый неведомой силой. Сила была соткана из ужаса и безысходности. Только страшно не было, не в такой концентрации, но Кир знал это ощущение. Рядом был Адвокат.

— Не открывай глаза, — это был приказ, и это было куда сложнее для осознания, чем всё, что случилось до этого, потому что голос звучал одновременно, как женский и мужской.

Сколько его несли, Кирилл не смог бы сказать, но через какое-то время его опустили на скамейку.

— Чудесный человек, — прошелестело то нечто, что было рядом.

Мужчина ощущал, его правое плечо одобряющим жестом сжимает рука мужчины, а на левой щеке была женская ладонь с аккуратным маникюром.

— Кто… ты?

— Мы есть чудь. Мы есть то, чему нет описания в человеческом языке, мы не едины, но мы многообразны. У каждого из нас есть дело своей жизни и своя сущность. Не задумывайся об этом человек, это слишком для психики людей. Попробуешь осознать — и сойдёшь с ума.

— Хорошо. Эта тварь?

— Его больше нет. В таких тварей превращаются такие как Лэйла. Если призрачная ведьма нарушает тот самый главный завет, который она даёт перед тем, как потерять своё человеческое тело, то она превращается в пожирателя всего, что делает человека человеком.

— А…

— Твоя память где-то среди тех камней, что выпали из него. Их доставят все сегодня к тебе домой.

— А ты?

— Я пока уйду, человек.

Кирилл поморщился, но почему-то этому говорить, что лучше бы он назвал его по имени, не хотелось.

— Но ты вернёшься?

— Каин. Он присмотрит за тобой, пока загадка твоего контракта не будет решена. Считай до десяти, человек, и после этого открывай глаза.

— Хорошо. Раз… Два…

Тихий шёпот тысяч голосов, тихий шорох движения тысячи ног…

— Три… Четыре…

Мягкий бриз коснулся лица Кирилла, стирая сажу и кровь.

— Пять.

Почему-то пахло мятой. И новые руки, которые коснулись тела, были очень маленькие, будто руки ребёнка…

— Шесть.

Боли больше не было. Но пропал и запах мяты… Вместо него был запах шоколада и ощущение мягких губ. Это было прощание, от той, что появилась сегодня среди всех осколков личности Каина, чтобы сразу же исчезнуть. Но о ком подумал Кирилл, когда только её увидел?

— Семь. Восемь.

Снова мягкий бриз, и тишина. Мягкая, уютная. Скрипела дверь, ведущая теперь в обычные катакомбы.

— Девять. Десять, — досчитал Кирилл до конца и открыл глаза.

Он был один, сидел на лавочке около разваленной крепости. На дороге, ведущей к катакомбам стоял его джип, от которого махали руками смеющаяся Лэйла и плачущая Женька.

Кирилл усмехнулся и встал. Налетевшие на него две живые торпеды, чуть не сбили, закрутили, затормошили.

— Всё, всё дома, — растрепал он волосы одновременно и Женьке, и Лэйле. — Карета подана, так что по коням!

Спорить никто не стал.

Кирилл уже садился в машину, когда в проёме, ведущем в катакомбы, кто-то появился. Что-то белое взметнулось в воздух. И…

Щеке стало мокро, налетевший ветер тут же слизнул солёную дорожку, и когда мужчина снова поднял голову — около крепости никого не было.

Да и был ли кто-то?

… Джип ехал по сонному городу. На заднем сидении спала Женька, спала Лэйла. Кирилл смотрел на дорогу, думая о том, когда и в каком виде на этот раз явится Адвокат мёртвых. В сумочке у него были драгоценные камни чужой памяти и души. Его собственная память валялась где-то в замке, рядом с другими камнями, олицетворяющими чужую душу, память, чужую человечность.

Около входа в катакомбы, сжавшись, чтобы стало хоть немного теплее, кто-то горько и отчаянно выл…

Часть III. Девочка из прошлого

Глава 21. Драгоценные камни

Есть вещи, которые невозможно перевести в сравнительные единицы. Они не имеют веса, их нельзя померить метражом или перевести в литры, нельзя сказать, сколько они занимают кубометров объема или хотя бы насколько они ценны.

Вещи, не имеющие материального воплощения, которые невозможно передать другому и невозможно солгать себе об их наличии.

Это то, от чего может быть больно до крика; это то, от чего на губах влюбленных сама собой расползается дурацкая счастливая улыбка от уха до уха; это то, от чего по ночам кричат и просыпаются от кошмаров.

Это то, от чего невозможно избавиться, ибо они едкие и въедливые.

Это то, что нельзя купить и нельзя вернуть, если они пропадают.

Это воспоминания.

Каждое из них живёт в сердце человека. Какому-то воспоминанию отмерен совсем коротенький срок — пара дней, недель, месяцев — не больше. Бытовые моменты, случайные касания, мимолётные улыбки — это откладывается в душе, а потом постепенно тает, не оставляя после себя ничего.

Каким-то воспоминаниям отмечен долгий срок. Горькие, как осина, сладкие, как мёд — они живут в сердце годами, прорастая в каждую его клетку. Первая любовь, первый поцелуй, свадьба, рождение ребёнка, свои дни рождения, смерть — воспоминания могут быть разными.

Но объединяет любое из них одно — человеку они не подвластны.

Это микровселенная в его душе, о которой мы можем сказать только то, что она есть. И ничего с ней сделать невозможно. Мы не знаем, какие силы на неё воздействуют, разве что, кроме времени. Время лечит, время залечивает любые раны и стирает воспоминания. Возможно, когда они исчезают из памяти, они остаются где-то в душе — галькой с острыми краями, потухшими драгоценностями, из которых исчезли живительные искры, тишиной, которая не отзывается на крик.

Но Кириллу никогда бы и в голову не пришло, что воспоминания действительно могут быть драгоценными камнями. В самом что ни на есть физическом выражении.

Сейчас эти камни лежали огромной грудой перед ним, и он, сидя на ковре, смотрел на них и не знал, что ему делать.

Лэйла сочувствующе посмотрела на груду драгоценных камней, которые ждали Кирилла уже дома, сообщила, что это не по её части тоже и предпочла сбежать. А он сидел, разделяя камни по цветам, по минералам, по крайней мере те, которые мог узнать. И уговаривал себя, что это необходимо. Что где-то среди этой груды есть его память. Что-то, без чего ему нельзя прожить…

Окно за спиной стукнуло, взмахнули мощные крылья, и на подоконнике появился огромный чёрный ворон.

— Вот скажи, — Кирилл повернул голову. — Я всё равно не могу понять, что вы… такое.

Ворон совсем по-человечески вздохнул, попрыгал и перелетел на плечо к мужчине, больно клюнул в ухо.

— Человек, ты слишком умный!

— Я тебе уже десятки раз говорил, что меня зовут Кирилл! Если уж я до сих пор живой, несмотря на то, что у меня отрицательный срок жизни, значит — хуже уже быть просто не может.

— Да, да, — ворон кивнул-кивнул и опять вздохнул. — Умный ты больно!

— Это плохо?

— Это неудобно. Работать с умниками. Они вечно что-то мутят, крутят. «Я то не рассказал, потому что это неважно». «Он не может быть врагом, потому что он мой друг!» Ненавижу умников.

— Слышно личное.

Каин усмехнулся.

— Кирилл, тебе самому то не тесно в твоей реальности?

— Когда было тесно, занимался эзотерикой. Потом научился жить в той реальности, что вокруг меня.

— Ну-ну. Умник.

— Каин, ты злишься.

— А значит я не прав? Так вы любите говорить это?

— Нет. Ты злишься, а значит что-то случилось или что-то не получается, — Кирилл, оставив камни в покое, двинулся крадучись на кухню.

Впрочем, мог бы и не таиться — Женька спала так, что пушкой не разбудить. А Лэйла сидела за компьютером в гостиной, ожесточенно щелкая мышкой. Кажется, здесь и сейчас привидение в реальности отсутствовало с концами.

— Кофе будешь?

— Как ты предлагаешь его пить? — удивился ворон.

— Ну, должно же быть у тебя какое-то временное тело. Ворон же опять. Он же настоящий и ненастоящий одновременно.

Каин помолчал. Хлопнули крылья, и спустя мгновение на стул напротив Кирилла сел уже знакомый ему парнишка. Всё та же ассиметричная чёлка, тот же пустой взгляд, худые плечи, длинные ноги и руки.

— Вот… А, — Каин только рукой махнул.

— Улей.

— Что?

— Я всё пытался напоминать, кого вы мне напоминаете — получается, что улей, а каждая сота — это отдельная личность. При этом как есть королева — у вас есть некий общий стержень характера или чего-то ещё.

— И да, и инет. Вы люди, любите вешать ярлыки, а я — чудь, в человеческом языке нет такого понятия, чтобы нас описать.

— Ладно, — Кирилл отмахнулся, — проехали. Ты лечил меня?

— Одна из нас. Маленькая девочка — лекарь-травница. Как почувствовал?