Виталий "Африка" - Записки террориста (в хорошем смысле слова)

• Название: Записки террориста (в хорошем смысле слова)
• Автор: Виталий "Африка"
• Жанр: О войне

Мемуары ополченца с позывным «Африка», заставшего самое начало Донбасской войны. Автор побывал в пекле под Ямполем, на месте крушения «Боинга» и успел стать свидетелем и участником множества других важных и интересных событий, о которых находчиво поведал в своей книге «Записки террориста».

Как всё начиналось? Как выглядят боевые действия глазами непосредственного участника из самой гущи сражений? Что чувствуешь, впервые убивая людей? Какие возникали проблемы, как и кто их решал в самом начале русского Восстания?

Обо всём этом в увлекательной и захватывающей форме читайте в книге «Записки террориста (в хорошем смысле слова)»

От редакции: Разумеется, наш формат — переиздание дореволюционных работ на историческую тематику. Однако, тот факт, что о Донбасской войне уже написана куча книг, большинство из которых являются либо откровенной выдумкой, либо пропагандистским ширпотребом, заставил нас взять на себя ответственность за издание в этой стезе чего-нибудь действительно стоящего и интересного. Чего-нибудь по-настоящему «без купюр».

Обещаем, что прочитанное не оставит Вас равнодушным и подарит стойкое чувство, что всё это Вы видели своими собственными глазами.

---

Да, совсем забыл рассказать, где я, собственно говоря, нахожусь. Если найти на карте дорогу Лисичанск — Славянск, то сразу после Закотного она пересекает реку Северский Донец, а вскоре после моста — перекрёсток с дорогой Ямполь — Рай-Александровка. Вот эти мост с перекрёстком наша рота и держит. Важны же они потому, что в Красном Лимане — уже укры. И чуть ближе, на «Т-образном перекрёстке», тоже они. Так что «дорога жизни» для Славянска идёт через нас, на нашем перекрёстке сворачивает на юг, и далее, через Николаевку, в Славянск. Основные силы нашего подразделения расположены в юго-западном секторе от перекрёстка, в остальных секторах лишь по одному-двум отделениям, плюс столовая и хозчасть в юго-восточном секторе. Ну а наше героическое отделение имени Угрюмого, оно же боевое охранение, расположено западнее всех, где-то в 250 метрах от перекрёстка и в 30–40 метрах от дороги. Дорога от леса отделена с обеихсторон очень широким и глубоким рвом, наша сторона выше дороги метра на три, а противоположная наоборот, ниже. Кругом насаженный сосновый лес, кое-где перемежающийся просеками, пожарными дорогами и полосами зелёнки.

Просыпаюсь сам, около полудня. Вылезаю наружу — идиллия. Тепло, светло, птички поют. Угрюмый с Кулибиным спят на солнышке, Москит спит в окопе. А мы вроде как передовое охранение. Охраннички… интересно, у укропов такой же бардак? Смотрю, рядом с окопом мелкая, по колено глубиной, яма где-то три на три с половиной метра. Ага, блиндаж начали строить, но затем рука бойцов копать устала… Пользуясь моментом, решаю почистить винтовку и вообще изучить её повнимательнее. «……!» Ищу маслёнку, хозяйственно направосеченную мной ещё в Луганске. Нету. Похоже, забыл на базе у Саныча. Досадно. Здесь у ребят оружейного масла нет, я вчера узнавал, оружие чистят моторным, что не есть хорошо. Ладно, чего уж теперь. Вытаскиваю из рюкзака резиновые шлёпки (очень нужная штука в партизанском быту), снимаю берцы. Нужно давать ногам отдохнуть от обуви при каждом удобном случае, особенно с учётом того, что спим в обуви. Достаю ветошь (ещё одна нужная вещь, которую всегда нужно иметь с собой), открываю канистру с маслом и расстилаю на земле кусок брезента. Приступим-с…

СВД я раньше никогда не разбирал, ну да дело нехитрое, не слишком отличающееся от разборки калаша. Справился без особых затруднений. Винтовка, кстати, на пятнадцать лет старше меня. Явно очень давно не чищена, заколебался оттирать. Хорошо ещё, что пенал с принадлежностями и разборной шомпол были в подсумке. Тааак…. прицел… Мдяяя…. «Made in China», понимаешь… Крепление какое-то уж очень убогое на вид. Я не я, если после нескольких выстрелов его не придётся прикручивать обратно, и плакала вся пристрелка. Фиксатор задней крышки отломан, сама она в закрытом положении не держится. Замечательно. Нахожу гнездо батарейки. Гнездо есть, а вот батарейки нет. И, судя по форме гнезда, она какая-то уж очень хитрая, и здесь её явно нигде не достанешь. Да уж, повезло, ничего не скажешь…

Закончил с чисткой, только собрался ещё немного поспать — просыпается наш доблестный командир отделения. Через десять секунд просыпаются и Москит с Кулибиным, в принудительном порядке. В наличии две лопаты, совковая и штыковая, за пару часов (ну, может, чуть больше), работая поочерёдно, доводим глубину до двух метров. Грунт песчаный, копается легко. Затем соединяем блиндаж с окопом. В процессе работы к нам присоединяется пятый член нашего маленького коллектива — Морпех. Упитанный пожилой мужчина за шестьдесят, на два дня уезжал в госпиталь, какие-то у него проблемы со здоровьем были. Впрочем, немудрено, в его-то возрасте и состоянии здоровья пойти в лес партизанить…

В течение дня присматриваюсь к своим сослуживцам, делаю выводы. Конечно, окончательное формирование мнения о них заняло больше времени, но, наверное, имеет смысл сейчас выложить более-менее целостные портреты, чтобы потом уже к этому не возвращаться.

Угрюмый — несмотря на не слишком впечатляющую внешность и возраст в полтинник, настоящий Человек Войны. С большой буквы. Не, с двух больших букв. Сам с одной из южных областей Украины, гордится тем, что потомок итальянских переселенцев конца XVIII в Новороссию, носит итальянскую фамилию, и даже где-то там в Италии у него родственники есть, к которым он ездил в гости. Представляю, как родственники офигели от такого гостя. При этом убеждённый сторонник Русского Мира, искренне верующий (православный). Ездил в Киев на Антимайдан, там, в столкновениях с правосеками, потерял два полпальца (циркулякой кто-то пытался его без руки оставить). Единственный на весь взвод человек с реальным серьёзным боевым опытом (и один из двух — на всю роту, второй — Прапор). Был добровольцем в Приднестровье и Боснии. Прекрасно владеет автоматом, пулемётом, гранатомётом. С ножом и без него тоже очень многим крутым ребятам может показать, где раки зимуют. Перед войной бригадиром грузчиков работал. В общении человек, скажем так, не простой. Очень эмоционален. Окружающих не слышит, знай себе талдычит своё, причём точку зрения имеет по всем вопросам, даже тем, в которых не смыслит вообще ничего. Правда, поддаётся переубеждению. Иногда. Наше с ним общение довольно быстро стало непредставимо без «Обезьяна, полезай обратно на дерево!» или «Чё, в Африке своей привык…» (далее следовала какая-то гадость, к которой, по его мнению, я привык в своей Африке). Я, впрочем, без особого смущения отвечал в духе «азеров с рынка забыли спросить» или «ты,…., деревянный по пояс с обеих сторон». Но всё по-доброму, просто стиль общения такой. Запаслив до хомячества. Может неделями жить на кофе и сигаретах. В общем, со своими Угрюмый хоть и бурчлив, и несносен, но вполне терпим, и даже иногда вызывает добрые чувства. Но вот «чужим» я бы для него не хотел быть ни за какие коврижки. Мне ещё пожить охота. Да, кстати, если кто видел кадры с места падения малазийского боинга, где ополченец держит игрушку — вот это как раз и есть Угрюмый. С этой картинкой ещё демотиваторы наштамповали. Хотя реально он всего лишь показывал корреспондентам — смотрите, мол, дети погибли. А потом положил куклу на место и перекрестился. Но гиены пера, как обычно, всё переврали.

Кулибин — молодой блондинистый хлопец, кажется, из-под Снежного откуда-то. Разгильдяй и лентяй, каких свет не видывал, при этом чудовищно хозяйственен и весьма изобретателен (за что, собственно, и получил позывной). До войны работал слесарем-сантехником. Не смотря на молодой возраст, успел дважды посетить места не столь отдалённые, оба раза за «не угонял, просто взял покататься». Некоторая приблатнённость в поведении имеет место быть, но не превышающая допустимых пределов. Может показывать примеры отчаянной (я бы даже сказал, чересчур) храбрости, при этом упорно спит ночью на посту, невзирая на регулярные тумаки от Угрюмого. Отправишь его сбегать за триста метров в столовую за банкой консервов — вернётся через три часа, зато с целым пакетом всякой вкусной всячины. Очень силён физически — один легко поднимал и нёс такие брёвна, какие мы втроём еле тащили. Считает себя русским, но основной мотив для ухода в ополчение — «Зря Киев и Львов решили, что нас можно нагнуть». Своеобразная, в общем, личность.

Москит — шахтёр с Макеевки, в районе сорока лет. Тихий, спокойный, упрямый, обидчивый. Любитель дружеских посиделок за кружкой пива. С первых дней восстания был участником всех активных событий, включая взятие Донецкой ОГА. С точки зрения политических взглядов — умеренный левый националист. Любимая фраза, когда чем-то не доволен «Не, ну ты вообще адекватный?». Дымит, как паровоз. Совершенно не умеет водить машину, но очень обижается, когда ему об этом говорят. Постоянно переживал, что сын-балбес, отправленный с началом войны к родственникам в Россию, вернётся обратно и тоже уйдёт в ополчение. Обычный мужик, в общем, на каких земля держится.

С Морпехом я не слишком долго общался. Пенсионер, с Донбасса. Когда-то служил в морской пехоте, чем весьма гордился. Частенько пытался отмазаться от выполнения различных тяжёлых работ под предлогом возраста (что, в принципе, объяснимо). Что забавно, обижался, когда кто-то другой проявлял инициативу «Морпех, не поднимай бревно, опять спину сорвёшь», из принципа доказывая, что он ещё ого-го. Любил покашеварить, ходил в лес грибы собирать, не смотря на частые обстрелы.

Уффф…. Всё, на сегодня раскопки окончены. Завтра будем укреплять кольями стены, а потом крышу делать. На ужин сходил в столовую — она метрах в 350 от нас, через дорогу. Что сказать… жрать можно, но не более того. На обратном пути принёс две пластиковых полторашки с водой. Одной умылся, второй носки постирал и повесил на ветку сушиться. Гигиена — важная штука, в полевых условиях особенно. Начинает темнеть, на эту ночь расписание дежурств следующее: первыми Морпех/Кулибин, вторыми Африка/Москит, ну и Угрюмый, как он выражается, «всегда с нами», т. е. будет дрыхнуть всю ночь, иногда просыпаясь покурить. Забираемся с Москитом в узкий, осыпающийся окоп, и укладываемся спать. Почему не в котлован от блиндажа? Над ним нет навеса, а прилететь может в любой момент, так что мы уж лучше как-нибудь в тесноте…