Михаил Попов - Темные воды Тибра

• Название: Темные воды Тибра
• Автор: Михаил Попов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7523-2

Первый век до Рождества Христова. Римская республика стремительно расширяет свои границы, аппетиты патрициев растут, а вместе с ними – амбициозность, алчность и вседозволенность. Из-за самоуправства Рима вспыхивает первая гражданская война, в которой вчерашние союзники с неимоверной жестокостью принялись истреблять друг друга. В этой войне отличился молодой претор Луций Корнелий Сулла, получивший в награду должность консула. Но всего лишь два года спустя, во время войны с Митридатом, он был объявлен изменником, а его сторонники в сенате уничтожены.

Однако Сулла вернулся в Италию с огромным войском и стал полновластным хозяином Рима – диктатором…

---

Звали юношу Волукс, это был старший сын царя Бокха. Он прибыл в вечерних сумерках, с малой охраной, одетый по-гетульски. Ничто в нем не выдавало царского происхождения. Стало быть, Бокх всерьез желает, чтобы об этих переговорах никому из посторонних не стало известно.

Царь, ни много ни мало, предлагал прислать к нему квестора Суллу, дабы в личных переговорах у них была возможность покончить со всеми разногласиями.

Марий ничего не ответил на это предложение.

Ему не нравился этот парень. (Еще один взгляд исподлобья в его сторону.) Что-то было в нем подозрительное. Нет, не подозрительное, а что-то такое, что, как бы это сказать, не привлекает. Высокий, статный, видимо, неплохой воин, но…

Еще меньше нравилась консулу ситуация, которая возникала в результате такого предложения Бокха. Послать в лапы этого лукавейшего мавританца своего лучшего офицера, любимца всей армии! А где гарантия, что его там не зарежут?! Армия лишится лучшего кавалериста, а он, консул Гай Марий, – своего авторитета.

Но вдруг Бокх наконец одумался и понял, что дальнейшее сопротивление бессмысленно? Если он окончательно решил встать на сторону Рима, безумием было бы упускать такой шанс. Ибо не получив желаемого – встречи с Суллой, человеком, которому он доверяет и с которым общался лично, – дикарь может взбунтоваться, и бесконечная война пойдет по новому кругу. Это тоже будет иметь результатом падение авторитета полководца, несомненный провал на консульских выборах, новое возвышение Квинта Метелла, может быть, и вообще разгром партии популяров.

Как знать.

Марий вызвал к себе ближайших подчиненных: Рутилия Руфа, Гнея Карбона, Опилия Маркиона и, разумеется, самого Суллу. Марий не любил устраивать военные советы до того, как у него самого не сложится готовое решение. Но в данном случае по-другому поступить было нельзя.

Сын Бокха продолжал недвижно стоять и все время, не отрываясь, смотрел на римского полководца.

Марий понимал, что пауза слишком затянулась, что надо что-то сказать, ведь это не просто посыльный, а царский сын, но ничего подходящего в голову не приходило.

– Ты воевал против нас?

Волукс кивнул.

– Тебе приходилось убивать римлян?

Царевич снова кивнул.

– Ты ненавидишь нас?

Юноша помолчал, ему не хотелось говорить, но в этой ситуации без слов было не обойтись.

– Я сделаю все, что прикажет мой отец.

Помолчав немного, Марий кивнул. Хороший ответ. Этот звереныш, скорее всего, ненавидит римлян и все римское, но ежели царь мавританский…

В этот момент отворилась дверь и в комнате появился Руф. Это облегчило положение Мария. Вскоре явились и остальные.

Консул изложил суть дела. Римляне переглянулись, но никто не взял слова.

– Я уйду, чтобы не мешать вам думать, – сказал Волукс.

– Я хотел тебя просить об этом, – кивнул Марий.

Когда дверь за мавританским царевичем закрылась, сразу же выступил Карбон.

– Это ловушка.

– Да, – подтвердил Руф, – это ловушка, и расставляет ее не Бокх, а сам Югурта.

– Ездить не надо, – подвел предварительный итог Маркион.

– Клянусь молниями Эриний, они говорят правду, – сказал Марий.

Сулла, молчавший до этого, погладил перья на своем шлеме, откинул немного назад голову.

– Да, когда я увидел этого парня, многое понял. Волукс – большой поклонник Югурты. Нумидийскому царю не повезло с собственным сыном, Оксинта смотрит в нашу сторону, а вот волчата Бокха готовы умереть за Великую Африканскую Лису.

От жара медных светильников было слишком душно в комнате. Марий несколько раз вытирал пот на затылке и под подбородком.

– Ну, а если… это не ловушка?

– Что заставляет тебя в этом сомневаться? – удивился Руф.

Марий, морщась, перевернул полешки в жаровне, еще раз вытер платком свою красную физиономию.

– Есть мелкие детали. Взять хотя бы этого мальчишку. Он не лукавил, не старался показать, что обожает римскую армию. Только воля отца заставила его приехать сюда. Он скрипит зубами, но делает то, что велено. Сыновняя почтительность, оказывается, в ходу у здешних варваров.

– Нет, – покачал головой Маркион, – это слишком мелкая зацепка, мальчишка мог притвориться…

– Притворяться они умеют, да, – согласился Сулла, – но тут другое, очень сложная игра; такую сложную комбинацию чувств и поступков можно встретить разве что в исполнении Росция, на римских театральных подмостках. Ненавидеть нас, с трудом скрывать это, изображать готовность подчиниться сыновнему долгу, выполнить его до конца, не переставая ненавидеть тех, кому собираешься споспешествовать. Не Алкивиад же перед нами.

– Оставь хоть на сегодня свои театральные воспоминания, – неприязненно сказал Марий, – это не всегда уместно, клянусь всеми вашими Терпсихорами.

Сулла затаенно улыбнулся.

– Не-ет, – честный Руф хлопнул себя громадными ладонями по громадным коленям, – считаю, что мы пойдем на слишком большой риск, доверившись Бокху. Да, он давно заигрывает с нами, пусть сделает так, чтобы мы могли поймать Югурту, не прибегая к такому огромному риску.

– Югурта хитер, – сказал Маркион всем известную вещь, – видимо, другим способом его изловить нельзя.

– Чтобы поймать льва, не обязательно лезть ему в пасть!

Остановив движением руки разгорячившегося Руфа, Сулла сказал таким тоном, каким подводят окончательные итоги. Хотя он и не был здесь главным, но все почувствовали, что он имеет право так себя вести.

– Мне нужно подумать, хорошо подумать, посоветоваться с собой, как говорят в Лигурии. Я сейчас не в состоянии сказать, хорошее или плохое предложение делает нам сейчас Бокх; завтра. Мне кажется, я смогу дать ответ.

Все встали. Только Марий остался сидеть на своем знаменитом раскладном стуле.

– Идите, а к тебе, Сулла, у меня есть еще несколько вопросов.

Он понимал, что не может позволить своему квестору закончить совещание, он теряет таким образом хоть и микроскопическую, но реальную частицу власти. Он не знал, о чем станет говорить с Суллой, но счел необходимым задержать его.

Глава седьмая Сулла

105 г. до Р. X.,

649 г. от основания Рима

Два полководца молча и внимательно смотрели друг на друга, им было о чем поговорить, но оба в одинаковой мере не представляли себе – с чего начать. В глазах многих они еще считались союзниками, но и консулу, и квестору консульской армии давно уже было ясно, что они скорее соперники. Пути их давно разошлись, просто по стечению некоторых военных и политических обстоятельств идут пока параллельно.

Долго ли так будет продолжаться?

Марий хотел бы задать такой вопрос, но понимал, что этого делать не следует.

Когда пауза растянулась до нелепых размеров, ее разрядил стражник, явившийся с сообщением, что из метрополии прибыл корабль с новым пропретором – Гнеем Цензором. По внезапно возникшей ассоциации мысль консула перенеслась к событиям двухлетней давности, к другому пропретору – Гаю Варинию и его удивительному рассказу о странном представлении в термах дворца Суллы в Тибуре. Все эти годы Марий хотел сам расспросить Суллу о том, что это было такое, но как-то не получалось, обстоятельства подолгу не сводили консула и квестора вместе в подходящей обстановке. Но почему бы не сейчас?

– Гнея Цензора я приму завтра утром, даже если он везет с собой очередное послание сената, – сказал консул. Марий давал понять Сулле, до какой степени серьезно он относится к разговору, который собирался начать.

Сулла понял это, не торопясь направился в центр комнаты, к широкому египетскому стулу с подлокотниками в виде змей, предоставив возможность хозяину сесть на его любимом складном стуле.

Марий продолжал стоять.

Квестор не стал более играть в паузы и заговорил сам:

– Ты, верно, оставил меня, чтобы говорить о чем-то серьезном, так прошу тебя, говори.

– Я не забыл, что тебе предстоит сегодня еще кое о чем подумать, тем не менее не стану откладывать этот наш разговор, хотя терпел с его началом два года.

– Два года?!

– Именно. Тебе что-нибудь говорит имя Публий Вариний? Ничего?

– Почему же, я хорошо его помню. Твой служака примчался ко мне на виллу с инспекцией и был очень удивлен, что все в высшей степени готово, несмотря на то что подготовку я веду с чашей вина в руках и в компании актеров и мимов.

– Да, твои успехи он описывал с восторгом, но меня больше, чем описание того, как ты великолепно подготовил конницу моей армии, заинтересовало представление, данное твоими друзьями по твоему наущению в бальнеуме.

Сулла ответил не сразу, даже отвел на мгновение в сторону взгляд своих голубых глаз. Можно было, правда, подумать, что он не смущен, а просто силится что-то вспомнить.