Михаил Попов - Темные воды Тибра

• Название: Темные воды Тибра
• Автор: Михаил Попов
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4444-7523-2

Первый век до Рождества Христова. Римская республика стремительно расширяет свои границы, аппетиты патрициев растут, а вместе с ними – амбициозность, алчность и вседозволенность. Из-за самоуправства Рима вспыхивает первая гражданская война, в которой вчерашние союзники с неимоверной жестокостью принялись истреблять друг друга. В этой войне отличился молодой претор Луций Корнелий Сулла, получивший в награду должность консула. Но всего лишь два года спустя, во время войны с Митридатом, он был объявлен изменником, а его сторонники в сенате уничтожены.

Однако Сулла вернулся в Италию с огромным войском и стал полновластным хозяином Рима – диктатором…

---

Раздражение юного нумидийца легко было понять. Мардина не была красавицей. Фигура ее была скрыта под несколькими слоями дорогих аляповатых тканей, несколько фунтов жемчуга и драгоценных камней украшали ее головной убор, два огромных опахала полыхали над ее головою в руках громадных, голых по пояс нумидийцев. То есть налицо были все признаки варварской роскоши. Но что делать с этим расплющенным носом, густо сросшимися бровями и нижней губой, вдвое превосходящей своей толщиной верхнюю?

«Неужели наши дела так плохи?» – думал наследник нумидийского престола, вспоминая остальных жен отца, лучших красавиц африканского побережья. Неужели дела можно поправить только такой женитьбой?

– Вина! – потребовал он.

Раб склонился с длинногорлым кувшином над его чашей и тут же получил жестокий удар римской сандалией в колено.

– Сколько раз тебе говорить, скотина, что я пью вино, разбавленное водой!

Эта демонстрация преданности римским обычаям вызвала очередной взрыв хохота среди мавританцев.

– Он разбавляет вино водой, вы только подумайте!!! Вино – водой!

На этот раз Оксинта сдержался.

Пора, впрочем, выяснить, где находятся главные действующие лица, Югурта и Бокх.

Неподалеку. Во внутренних покоях полуразрушенной карфагенской виллы.

Бокх сидит на расшитых бисером подушках, которыми усыпано каменное возвышение. С него в незапамятные времена богатый пун наблюдал за плясками черных танцовщиц. Зала освещается светом факелов, укрепленных в бронзовых держателях на стенах. Меж каменных плит, устилающих пол, проросла довольно высокая трава, она мешает Югурте, все время расхаживающему взад-вперед.

Облик мавританского царя описать довольно легко – прямо над его головою потрескивает смолистый факел, который дает устойчивый свет. Под густыми бровями – глубокие черные глаза. Глаза без дна. Лицо кирпичного цвета, нос слегка горбат, подбородок слегка раздвоен, по вискам с разной скоростью бегут большие соленые капли. Слегка подергивается левый угол рта. Длинная борода кажется частью одежды – настолько она тщательно и прихотливо заплетена, столько заключает в себе золотых нитей.

Облик его собеседника, нумидийского царя, напротив, неуловим. Передвигаясь гибким, полузвериным шагом, он создает сильное движение воздуха, которое заставляет волноваться пламя факелов, и освещенность царской фигуры непрерывно и причудливо меняется.

Именно таким должен был представляться римлянам образ их главного противника последних лет.

Кстати, одет Югурта по традиционной моде нумидийских кочевников – свободные штаны из грубого полотна, рубаха подхвачена широким кожаным поясом, несущим в себе целый арсенал разнообразных ножей; на шее – массивная золотая цепь, знак царского достоинства; в волосах – пурпурная лента – мода, введенная легендарным царем Массиниссой.

– Клянусь и нашими, и вашими богами, мои слова отскакивают от стен твоего недоверия, как комки глины от гранитной скалы.

Край рта мавританского владыки слегка дернулся – могло показаться, что он слегка улыбнулся.

– Ответь мне, по крайней мере, зачем тогда ты согласился выдать за меня свою дочь?

– Чтобы породниться с тобой. – Голос Бокха был хриплым настолько, что казалось, в легких его была дыра.

– Это не ответ или только очень малая часть ответа. Я не могу поверить, что такой благоразумный и осторожный человек, как ты, мог совершить этот шаг, не предвидя, что он может возыметь какие-то последствия.

Бокх покашлял, но ничего не ответил.

– Ты ведь знал, что я веду войну. Что я веду войну очень тяжелую, с противником хоть и продажным, но опасным смертельно. Тебе ведь известно, что римляне не проиграли еще ни одной войны. Никому.

– Всему когда-нибудь приходит конец.

Вышагивавший Югурта остановился, повернувшись в сторону каменного возвышения:

– Так ты готов выступить на моей стороне?

– Я сказал лишь, что всему когда-нибудь приходит конец.

Югурта ударил ладонями по своим кожаным бокам.

– Ты опять уходишь от прямого ответа. Ты не хочешь понять, что окольные пути хороши, когда ты ведешь дела с врагом; в делах же, которые ты затеваешь с другом, лучшие пути – прямые.

Бокх покашлял.

Югурта усмехнулся.

– Я покажу тебе пример такого ведения дел, царь мавританский. Я научился этому у римлян. Я одним ударом разрублю ту путаницу, что возникла меж нами. Об одном прошу тебя: не спеши обижаться, если какие-то мои слова покажутся тебе слишком прямыми. Никакого намерения задеть тебя, твое величие, твое семейство, твое царство или ваших мавританских богов у меня нет и быть не может.

Сидящий подумал несколько секунд.

– Говори.

– Выдавая за меня свою дочь, ты стремился породниться не со мною…

Густые брови мавританца зашевелились, рот искривился больше обычного.

– Говори.

Югурта помолчал, неподвижно стоя перед каменным возвышением. Теперь он тоже стал доступен описанию. Чуть вытянутое лицо с вертикальными морщинами на щеках, благородного очертания подбородок, высокий чистый лоб. Только губы слишком тонкие, губы человека, привыкшего сдерживаться.

– Говори же, – проявил нетерпение Бокх.

В глазах Югурты промелькнули огоньки, независимые от света факелов. Он одержал первую, микроскопическую победу.

– Ты хотел породниться не со мною, но с римлянами. Я сейчас объясню свою мысль.

– Объясни, ибо пока в твоих словах я не вижу смысла. Может быть, ты хочешь сказать, что я их люблю? – Хрип перешел в кашель.

Югурта спокойно покачал головой:

– Нет, не это я хочу сказать. Ты их не любишь, нет. Ты их ненавидишь, может быть, даже сильнее меня. И знаешь почему?

– Я же сказал тебе, говори!

– Наши царства граничат, Нумидийское и Мавританское, но, в отличие от вашего, наше царство всегда принимало участие в делах Рима. Мы то помогали пунам своей конницей, то переходили на сторону римлян и помогали им в борьбе против пунов. Мы принимали римских послов, и они говорили с нашими царями как с равными. Наши цари были друзьями римского народа или, напротив, их врагами, но всегда были кем-то. Нас всегда знали в Риме.

– Ну и что? – попытался усмехнуться Бокх.

– А то, что судьбы мира вершатся нынче там и, может быть, будут вершиться еще много поколений, много десятков поколений. Хочется нам этого или не хочется. Не знаю, почему так получилось, мне не дано знать ответа на этот вопрос. Пуны были очень сильны, все моря и все крепости были у них. У них было все золото, они стали богаты и величественны. Но они не устояли. Царь Персей был наследником величайшего из царей – Александра, и он тоже повержен. Подчинилась Греция, подчинился Египет, трепещут северные варвары. У римлян не самые лучшие полководцы и не самые искусные воины, но они всегда побеждают. Пуны выставили против них Ганнибала и лучших фехтовальщиков Средиземноморья, лучших кавалеристов и самых обученных слонов – и все рухнуло.

– Так, может быть, разумнее всего – просто покориться им?

– Если бы так следовало поступить, я бы так и поступил. Почему я так не делаю, объясню тебе позже. Сейчас я закончу ответ на твой предыдущий вопрос. И твой отец, достославный Оках, и ты сам, вы прекрасно понимали все то, о чем я здесь распинаюсь. Центр мира – в Риме. Твой отец отправил послов к римлянам, они вернулись ни с чем.

– Откуда ты знаешь? – Хрип Бокха сделался жестким.

Югурта усмехнулся то ли горько, то ли снисходительно.

– Я очень много знаю об этом городе, поэтому, кстати, и рискую воевать с ним. Так вот, послы твоего отца вернулись ни с чем. То есть заносчивые квириты не захотели вести с ними дел. Никаких. Другими словами, они не признают ваше царство существующим. – Бокх слегка качнулся, как бы намереваясь встать, говоривший остановил его движением руки. – Погоди, не для того, чтобы оскорбить память твоего отца и тебя, я говорю все это. Так вот, твой отец затаил обиду и унес ее с собой в могилу. Взойдя на престол, ты решил повторить попытку. Решил сделать вид, что обиды не было, а случилось недоразумение. Ты тоже отправил посольство, ты хотел стать другом римского народа… – Мавританский царь внезапно оскалился, показав неровные желтые зубы. Пламя факела над его головой заколебалось, и на мгновение показалось, будто Бокх что-то грызет оскаленными зубами. – …Но они в своем наглом самообольщении и самолюбовании не захотели даже считать тебя своим врагом. Тебя для них нет!

Можно ли перенести такое?

– Нет!

– И тогда ты решил – а ты гордый человек, царь мавританский, – ты решил для них возникнуть. Ты взял меня в зятья, меня, их самого удачливого и опасного врага. Как только прошел слух о готовящемся браке между мной и Мардиной, к тебе явилась делегация римского сената. Не в ответ на визит твоего брата в Рим, как ты пытаешься представить.