Виктор Гвор - Назло богам, на радость маме

• Название: Назло богам, на радость маме
• Автор: Виктор Гвор
• Жанр: Проза

Она шла к нему через страны и континенты! То есть, времена и нравы! С тесаком в правой руке и автоматом в левой! Или наоборот! Шла, прокладывая себе путь через толпы озверевших ангелов и хищных динозавров! Понимаете?! Озверевших динозавров и хищных ангелов! Вы видите эту картину? Эти гады со всех сторон сбегаются, зубами щелкают, крыльями машут! А она идет сквозь них, маленькая, хрупкая, в полной боевой экипировке, с тактической раскраской на нежном детском личике, с ласковой улыбкой, обращенной ко всему миру. Махнет мечом — переулок! Даст очередь — улица! Врежет ногой — площадь! И все вокруг падают, падают, падают…

И всё это во имя Великой Любви!

---

— Тогда к делу, — соглашается Мекрина, кончиком хвоста потирая лоб. — А дело у нас обоих к тебе одно. Так Руф?

Ангел кивает и жалобным голоском хнычет:

— Нимб верни…

— Перебьешься! — показываю ему язык и сдвигаю трофей набекрень. — Он мне нравится! Лучше рассказывайте, что у вас за срочность?

— Ты очень необычная девушка, Витька, — продолжает чертовка.

— Допустим, — судорожно раздумываю, не продырявить ли обоих, пока арбалет под рукой.

А чертовка начинает излагать малоизвестные детали моего прошлого. Откуда такие подробности? Как пальцы считала — не помню. А тупых отморозков, возжаждавших обидеть тетю Соню — очень даже хорошо. И автоматик, что дядя Саша подарил, до сих пор в отличном состоянии. Боевые-то потребовались только один раз! Тот самый рожок с красной изолентой. Патроны в нем тоже игрушечные. Но с семи метров человека насквозь пробивают. Проверено.

А чертовка, пожалуй, слишком много знает, чтобы уйти отсюда живой. Вон, как чешет:

— Сегодня вечером ты участвовала в небольшом инциденте, в результате которого некий Игорь Любомудров получил черепно-мозговую травму, несовместимую с жизнью.

— Как несовместимую?!

Вскакиваю на ноги. Вот это сюрприз! Мой принц!

— Категорически. Уже бы помер, но его держат. И будут держать еще, — Мекрина взглянула на часы на стене, — семь часов. Потом отпустят.

— Кто отпустит? — не поняла я.

— А вот это самое главное. Тебя не удивляет, что мы с ним, — кивок на Руфаила, — работаем в паре?

Объясняю собеседнице, как я в три часа ночи отношусь к большой небесной политике. Моим вечерним оппонентам, сейчас мирно отдыхающим в КПЗ, такие выражения недоступны. Не тот уровень. Руфаил краснеет. Чертовке — как с гуся вода.

— Все равно расскажу, — упорствует она. — Это важно. Ты же в курсе, что существуют разные религии?

Добавляю про религии. Пернатый становится бордовым.

— И боги, соответственно, разные.

Можно и про богов. Ангел, наконец, догадывается заткнуть уши. Мекрина удивленно прицокивает языком.

— О! Вот это выражение надо запомнить! О чем мы говорили? — сосредоточенно чешет кончиком хвоста переносицу. — Ах да! Перун решил переделать историю. Переправляет душу твоего незадачливого рыцаря в тело волхва из десятого века. Нас такой расклад, естественно, не устраивает!

Перестаю материться.

— А я тут при чем?

— В принципе, ни причем, — соглашается чертовка. — Но если у него получится, весь этот мир исчезнет. Вместе с тобой и твоими родными. А остановить Игоря можешь только ты.

— И что во мне такого особого?

— Она еще спрашивает! — возмущается Руфаил, в очередной раз ощупывая нос. — Нимб отдай!

— Заткнись! — хором отвечаем мы с чертовкой.

— Подготовка у тебя хорошая, — продолжает она. — А масса маленькая. Переброска во времени дешевле обойдется.

— Я что, туда голая пойду? — ничего себе заявочки! Экономисты хреновы! — А боеприпасы?!

— Неодушевленную материю переносить несложно. А вот одушевленную…

Раздумываю. Сходить в десятый век интересно. И принца моего жалко. Но… Не нравится мне эта затея! А собственно…

— И что я должна сделать?

Мекрина расплывается в улыбке:

— Да ничего сложного! Не дать волхву перетащить в Киев один камешек.

— Что значит не дать? Я при нем нянькой стоять должна? Или предлагаешь убить мальчика?

— Который весь такой благородный и за тебя заступился… — язвит чертовка.

Смотри-ка, увернулась! А так? Тоже! Неплохо у них в аду с обучением личного состава! А вот так?! Так, так и так?! То-то же! У нас лучше!

— Как умрешь, у меня работать будешь! — Мекрина, тяжело дыша, поднимается с пола. — У нас ограничений по росту нет, — отряхивает штаны. — Не надо его убивать. Хотя нас бы это устроило. Уговори вернуться…

— Он же здесь умрет!

— Как душа уйдет, мы тело подержим. Руфик даже подлечит. В больнице язычников нет. А пара верующих санитарок найдется!..

Уже лучше… А Игорька надо выручать. Обманет его этот самый Перун, как пить дать, обманет. Боги, они такие!

— И что я с этого буду иметь?

— Ну… — хвост опять тянется к переносице…

— Ты охамела, смертная! — утробным голосом вопит ангел, и второй раз за ночь летит через подлокотник.

— Руфик, не вмешивайся, — насмешливо улыбается Мекрина.

— Во-во! — подтверждаю я. — Молчи, мужчинка, когда дамы разговаривают.

Ангел, испуганно косясь на меня, приваливается к креслу. Внутрь лезть не решается. И правильно!

— Добавить? — интересуюсь исключительно для закрепления результата.

— Ты же сказала «не трону»…

А жалобно-то как!

— Я тебя обманула! — нет, не выйдет из меня губернатор Калифорнии. Не тот тембр голоса. — Итак? — вопросительно гляжу на чертовку.

— А что ты хочешь? — вкрадчиво вопрошает она.

У-у-у! Я много чего хочу! Но ведь обманет, жучила инфернальная! На личике же написано: любого шулера вокруг пальца обведет и догола разденет! А на мне и так одна рубашка! Нет у меня оснований считать эту парочку честнее славянского громовержца! И ту парочку, что над ними — тоже. Извечные антагонисты, а как жареным запахло, мигом снюхались! Как бы это дело провернуть, чтобы не оказаться последней дурой? И так из-за сегодняшних уродов вся одежда кровью заляпана! Еще не факт, что отстирается! И возни… О!

— Во-первых, — задумчиво тереблю локон, — сегодняшняя драка по вашей вине была!

— Не, — идет в отказ дьяволица, — мы не при делах! Перун там…

А вот хрен, от меня так просто не отделаешься!

— Перун — ваш враг? Не трогали бы его в прошлом, и никаких драк сегодня…

— Ты к чему клонишь? — подозрительно спрашивает Мекрина.

— Ветровка! Джинсы! И желтая футболка с котенком! Всё должно быть чистым, целым и красивым. Нет! Новым! Ваша война, вам и стирать!

— Хрен с тобой, — ворчит чертовка. — Руфаиль, чистота — дело светлое…

Ангел недовольно кивает. Намекает, что еще остальных пунктов не слышал. Просто так избавить девушку от тяжелого труда не хочешь, свинтус райский! Ладно! Я смолчу, но я запомню!

— Во-вторых! Полное обеспечение экспедиции. И заклятье неснашиваемости на каждую вещь… Ну или что у вас там вместо него. Мне в лохмотьях ходить неохота! И в местных хламидах — тем более! И чтобы не пачкалось! Не люблю грязи!

Со всей дури бью ангела ногой в подбородок. Обещала же, что запомню!

— За что?! — вопит придурок.

— Не хрена на мои коленки пялиться! Ты существо бесполое и нематериальное! Скромно себя вести должен!

— Он, конечно, нематериальный, но совсем не бесполый! — информирует Мекрина. — А ты бы прикрылась, что ли. Иначе несчастного Руфика до смерти забьешь. Инстинкты же! Будь я лесбиянкой, тоже глаз от твоих ног не отводила бы…

— Ты же не пялишься!

— Так я и не лесбиянка!

Содержательный разговор! А что вы хотите?! Страждущие вежливости могут приходить утром! Когда я выспавшаяся, одетая, причесанная и накрашенная! Ну хорошо, ненакрашенная. Зато умытая и сытая!

Натягиваю штаны. Ангелочек что-то ворчит насчет моей психической неуравновешенности. Делаю шаг к нему.

— Витька, — отвлекает чертовка. — Мне очень приятно смотреть, как бьют постоянного оппонента, но вернись к делу! Значит, одежку сделать неснашиваемой?

Пернатый использует паузу на все сто: невнятно ворча о чистке одежды, исчезает в прихожей. Надо же, дошло, наконец!

— Не только одежку! Всё, что возьму с собой! И сок во фляге чтобы не скисал и не кончался. И коктейль во второй!

— «Выхлоп»? — в голосе Мекрины проскальзывает явная заинтересованность.

— Он самый! — хрен ты меня собьешь. — И чтобы ствол не перегревался. И патроны не кончались! И всё остальное — тоже. Вплоть до сумки-самобранки. Образцы продуктов загружу.

— Это можно, — кивает чертовка.

— Нужно! Еще языки местные надо знать!

— Не получится! — она усмехается. — Будь ты христианкой, глядишь, чего и вышло бы. А с атеистами — глухой номер. «Мы не рабы, рабы — не мы»! Никаких ментальных воздействий и хирургических вмешательств!

— Что? И без корректировки внешности?!

— Если станешь истинно верующей…

— Не стану!

Оно мне надо?! Жаль, конечно, языки. Но никаких, так никаких. Может, и современных хватит. Зато и на мозги давить никто не сможет. Да выучу языки! Я способная. Где четыре, там и восемь!

Что бы еще потребовать? Денег по возвращению? Не та проблема! Машину? Гы! Мальчика? Сама найду! Может, вечную молодость? Тоже слабо, наверное… Да и не хочу я тысячелетиями хоронить своих детей! А место в ГРУ Ада мне и так уже обеспечено… Может, в Рай попроситься? Нет, если там все такие, как этот Руф, с тоски сдохнешь! На фиг, на фиг!

Наконец, придумываю:

— По возвращению такое же заклятье на все мои вещи! И три желания! Под клятву Ада и Рая!