Владислав Картавцев - Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга первая. Лидер

• Название: Династия. Под сенью коммунистического древа. Книга первая. Лидер
• Автор: Владислав Картавцев
• Жанр: Русское современное

Если бы меня попросили дать определение жанру, в котором написана эта книга, то я бы без всякого сомнения определил его, как «фантастика». И это несмотря на то, что здесь Вы не встретите ни зеленых человечков, ни мощных бластеров, выстрелами сметающих все на своем пути, ни даже просто космических кораблей, караванами летящих в сторону «Альфа Центавра».

В «Династии» – буду называть книгу коротко, ничего этого нет. Зато здесь масса смеха и масса сцен, относящихся к категории «18+». Что говорит о том, что детям и незрелым подросткам ее читать не рекомендуется.

Так почему же, все-таки, фантастика? Дело в том, что ничего из изложенного в книге никогда не происходило (ну, или почти никогда), и все возможные совпадения полностью случайны, и все персонажи выдуманы, и не стоит их искать в толстых биографических справочниках или (упаси, боже!) даже в сети Интернет.

И если у кого-то вдруг возникнет желание подать на автора в суд (мало ли, могут ведь найтись люди, которые всерьез начнут дискутировать с автором по вопросу мировоззрения его выдуманных героев), то пусть сразу пишет заявление на мое имя, как на автора-фантаста, что сделает мне честь.

И в завершении. Я желаю Вам приятного чтения, и если Вам понравится мое творчество, то приглашаю Вас приобрести еще мои книги, коих, поверьте на слово, изрядное количество.

---

Завидев вышедшего из комнаты Андрейку, папа усадил его рядом с собой и начал многословно и слишком уж оживленно предлагать ему один экзотический фрукт за другим, потом багет с сыром, а потом просто сыр без багета. Кристина, тем временем разливая кофе по кружечкам, озаботилась делами более насущными. Несмотря на то, что Иван Иванович был у нее, считай, уже в кармане – все же проблема долга за телефонные переговоры еще не была снята с повестки дня. Вот сейчас и было самое время напомнить о его существовании, но сначала, пожалуй, еще один сеанс любовной терапии для достижения наилучшего результата не помешает!

Воспользовавшись возникшей паузой в их с Иваном Ивановичем отношениях, Кристина выскользнула в коридор за квитанцией, которая лежала на тумбочке в прихожей. Сейчас ее следует держать при себе, чтобы в нужный момент предъявить к оплате. А вот момент, конечно, необходимо подготовить! Кристина зашла к себе в комнату (а теперь она считала ее уже целиком своей), чтобы еще раз поправить прическу и убедиться, что она способна сразить наповал любого – будь это хоть счетовод из отдела заказа скобяных изделий – чего уж тут говорить про папу! Кроме того, ей нужно было захватить новый презерватив, чтобы быть во всеоружии.

Тут она вспомнила о времени – и если Мария Харитоновна должна была прийти еще совсем нескоро, то дед, наверняка, не заставит себя долго ждать – и решила поторопиться. Словом, как говорил когда-то великий Ленин, суть момента требовала от нее решительных и неотложных действий.

Она вернулась на кухню, мимоходом взъерошив уже порядком поредевшую шевелюру на голове Ивана Ивановича. От ее прикосновения он оплыл на стуле, как догоревшая свеча, и снова переключил все свое внимание исключительно на Кристину. Андрейка к тому времени уже успел полакомиться парой бутербродов с сыром и, схватив очищенный апельсин, целенаправленно устремился к своим приключениям.

Дождавшись, пока за ним захлопнется дверь, Кристина решительно села Ивану Ивановичу на колени и принялась мягко и очень искусно поглаживать его между ног. Иван Иванович вмиг сделался багровым, как вареный в суровом тузлуке лангуст, он обхватил одной рукой талию Кристины, а другой налил себе полную рюмку коньяку и залпом выпил. Крякнув и потянувшись за долькой ананаса, Иван Иванович, тем не менее, все сильнее и сильнее стал прижимать Кристину к себе, которая теперь и сама действовала гораздо более энергично и агрессивно. И вновь набухший богатырь Ивана Ивановича диктовал ему свои условия, и он находился на грани, за которой могло последовать только одно – сброшенные брюки и джинсы, трусы на полу и миг сладостного опустошения в вожделенное лоно Кристины.

Кристина торопливо пыталась расстегнуть его брючный ремень. Как назло, застежка не поддавалась (ремень от известного английского бренда был неприступен, словно принц Датский на приеме у иеромонаха Солодовникова – если бы, конечно, такой примем в реальности хоть когда-нибудь состоялся), и Кристина, предприняв последнюю попытку, смиренно отстранилась, предоставляя возможность папе самому разбираться в своем хозяйстве. А дело-то было всего лишь в секретном рычажке, который нужно было только слегка потянуть! Одно движение – и ремень расстегнут, раз – и проворные руки Кристины уже занялись пуговицами на ширинке брюк Ивана Ивановича.

Он откинулся на спинку стула, позволяя ей самой довершать начатое. Пуговицы отступили намного быстрее, чем ремень, и Иван Иванович, рывком поднявшись со стула и переступив через упавшие брюки, обхватил Кристину двумя руками и сладострастно прижался к ней своим естеством, значительно затрудняя ей самой задачу высвобождения от облегающих джинсов. Кристине пришлось даже с усилием немного отстраниться от него, чтобы, наконец, сбросить с себя верхнюю одежду.

Если бы режиссеры и сценаристы эротических фильмов были сейчас рядом, то сцена, представшая у них перед глазами, наверняка, им бы понравилась. Здесь было все, что требовалось по законам жанра: стройное загорелое женское тело в нижнем белье и шерстяных домашних носочках с узором (которые почти всегда были атрибутом любой мужской фантазии), прерывистое дыхание и угловатые движения партнеров, а самое главное – умудренный опытом, сжигаемый страстью любовник в накинутой сверху и застегнутой почти на все пуговицы рубашке, трусах с надписью «VersaЧi» и тоже в носках – только почему-то черных и даже без яркой рекламной надписи. Но, впрочем, кино есть кино, но и реальность иногда не уступает ему по накалу чувств.

Сейчас эта простая истина явилась миру во всей красе. Забыв о существовании сына, Иван Иванович выдавил из себя звук, непосредственно напоминающий бас геликона, и принялся дрожащими от нетерпения руками стягивать трусики с Кристины, которая, понятно, совершенно не протестовала, а только усиленно – пока еще оставалось время – обдумывала, завлечь ли Ивана Ивановича опять в ванную, или пусть уже все идет, как есть. Впрочем, она быстро пришла к выводу, что никакой возможности оторвать Ивана Ивановича от себя сейчас у нее нет, а, следовательно, вопрос о ванной отпал сам собою.

Видя, что процесс слегка затягивается (Иван Иванович зачем-то пытался целовать ее в губы), Кристина вновь, как и в прошлый раз, взяла инициативу в свои руки. Стянув с Ивана Ивановича трусы, она улучила момент, выхватила из кармана недалеко отброшенных джинсов презерватив (а здесь мы, конечно, не будем повторяться, что она с ним – презервативом – сделала, а двинемся незамедлительно дальше) и после, поднявшись на носки, уверенно попыталась закинуть на Ивана Ивановича одну ногу.

Иван Иванович машинально захватил ее ногу рукой и, прижав ее спиной к подоконнику, немного наклонил назад. Потом, повинуясь нетерпеливой руке Кристины, позволил ей ввести в себя свое достоинство и энергичными фрикциями, громко постанывая, принялся резко, словно забивал гвозди, двигать тазом. Результат не заставил себя долго ждать – буквально через несколько мгновений Иван Иванович выгнулся, издал рык поверженного вожака слоновьих стад и навалился на Кристину всем телом, которая в этот момент прилагала массу усилий, чтобы не выдавить спиной оконное стекло. Так что можно смело утверждать, что в этот раз она почти пропустила кульминационный момент слияния двух любящих сердец…

Через сорок минут раздался звук поворачиваемого в замочной скважине ключа. Со своей подсобной фабрики по производству мебели вернулся дедушка. Папу он уже не застал, как и не увидел следов буйного веселья, царившего в квартире еще совсем недавно. Порожняя бутылка от коньяка уже давно перекочевала в мусоропровод, в квартире было проветрено, и на кухне чисто вымыто. Единственно, что в холодильнике прибавилось продуктов. Но на них дедушка особого внимания не обратил, поскольку в последнее время совсем перестал ходить по магазинам, а целиком переложил эту обязанность на плечи Кристины.

К его приходу на плите стояли дежурная кастрюля с гарниром и сковородка с котлетами, и дедушка, как обычно, спокойно поужинал и пошел в свою комнату, чтобы поболтать с Андрейкой. Тот вечер был каким-то особенно умиротворенным. Андрейка выглядел сонным и уже почти спал. Дедушка отвел его в кроватку и выключил свет. А сам стал смотреть вечерние новости, которые, как обычно, не показывали ничего хорошего. Ведь все хорошее осталось там – при Советском Союзе.

А Кристина тем временем плескалась в ванной. Прошедший день был для нее знаменательным. Все задачи, поставленные перед партией и правительством съездом народных депутатов, были выполнены и перевыполнены. А пятилетка завершилась в два года! Папа Иван Иванович – и по совместительству большой партийный босс – был покорен, словно Пик Коммунизма. И теперь Кристина нежилась под горячими струями воды и обдумывала планы, как ей сковать из всего этого достойное железное изделие, пока оно было еще горячо.

Уходя, Иван Иванович забрал квитанцию об оплате телефонных переговоров с собой, нежно шепнув на ушко Кристине, чтобы она не волновалась. Он собирался оплатить квитанцию через партийную кассу и провести ее, как прямые расходы на организацию движения «Красных галстуков» на Сумщине, Полтавщине и Черниговщине. А то, что Кристина звонила вовсе и не туда, а во Львов, это уже вообще никого не интересовало. Поскольку никто и не знал, что это такое, и где оно находится.

Но это было еще не все. Иван Иванович совершенно непрозрачно намекнул Кристине, что не дело такой умелой и способной девушке тратить свою жизнь на хозяйственные заботы, а пора ей подумать о строительстве карьеры в партии – а именно, его личным секретарем, который ох как ему необходим в его поездках по странам и регионам. И если Кристина не против, то папа Иван Иванович может устроить все, как нужно – вот только прежде необходимо пройти в Государственную Думу. Но это дело, считай, уже почти решенное – так что, недолго осталось Кристине куковать под гнетом кастрюльно-сковородного рабства.