Марина Алиева - Жанна дАрк из рода Валуа. Книга третья

• Название: Жанна дАрк из рода Валуа. Книга третья
• Автор: Марина Алиева
• Жанр: Альтернативная история
• ISBN: 978-5-4474-2641-5

Этот роман объединил в себе попытки ответить на два вопроса: во-первых, что за люди окружали Жанну д'Арк и почему они сначала признали её уникальность, а потом позволили ей погибнуть? И во-вторых, что за личность была сама Жанна? Достоверных сведений о ней почти нет, зато существует множество версий, порой противоречивых, которые вряд ли появились на пустом месте. Что получится, если объединить их все? КТО получится? И, может быть, этих «кто» будет двое…

---

Жанна д'Арк из рода Валуа книга третья Марина Алиева

© Марина Алиева, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Дижон

(май 1429 года)

Дождь за окном кареты напоминал серую полупрозрачную вуаль, которая словно обволакивала душным и влажным коконом. Породившая её гроза бушевала уже в отдалении, хотя, сверкала и гневалась так же сильно, как и несколько минут назад, когда оглушительный взрыв грома над самой головой заставил Бовесского епископа Пьера Кошона испуганно вздрогнуть и несколько раз перекреститься.

– Чёртов дождь! Он никогда не кончится!

Человек, сидящий напротив епископа, почтительно поддакнул, но про себя подумал, что его преподобие поминает нечистого уже раз двадцатый. И это многовато для священнослужителя, даже в таком нервном и раздражённом состоянии, в котором пребывал Кошон с самого начала поездки.

– Ещё пара часов и дорога раскиснет так, что нам придётся лезть в сёдла! А я и без того простужен. Вымокну – никакой лекарь уже не поможет – слягу окончательно!.. Передайте-ка мне вон ту бутыль, любезный. Там реймский кагор – отличное средство от простуды… Себе тоже налейте, только, умоляю, не много! Если наша с вами миссия не увенчается успехом, это вино станет бесценным, ибо область, его производящая, доступной для нас более не будет…

Спутник епископа, затаив дыхание, плеснул себе вина на один глоток и снова подумал, что даже для священнослужителя, его преподобие скуп сверх меры. И, если так пойдёт и дальше, не придётся ли пожалеть о смене хозяина, отправившего его в спутники к этому скряге? Прежний-то, того и гляди, войдёт в силу, а у нового дела складываются не лучшим образом… Хотя, как повернётся. И, может быть, услуга, которую он намерен оказать, поспособствует не только укреплению позиций нового господина, но и поможет его верному слуге продвинуться, скажем, к рыцарскому званию?…

Новый раскат грома взорвал воздух вокруг кареты и заставил перекреститься уже обоих.

– Эта гроза словно кружит над нами! – обиженно проговорил Кошон. – Минуту назад казалось, что ушла, и вот, нате, пожалуйста, вернулась!

– Может, Господь гневается за что-то, ваше преподобие?

Глаза Кошона от злости стали бурыми. Последнее время он вообще выходил из себя, когда кто-то, в его присутствии, заговаривал о Божьей воле. Но сейчас, без защиты каменных стен своей резиденции, епископ поостерёгся открыто выражать собственный гнев. Кто знает – а вдруг?.. «Однако, сердит Господь или нет – ещё неизвестно, – подумал он, – а вот герцог Бэдфордский совершенно определённо вышел из себя. Да и Филипп Бургундский, ещё неизвестно, как нас встретит… Тут со всех сторон жди беды!».

– Вы, сударь, чем разбираться в Божьем провидении, лучше продумайте ещё раз, что станете говорить его светлости, – сердито проворчал епископ. – Герцог не любит путаную речь и невнятные мысли. И, если удостоит вас беседы, растерянности не потерпит.

– Я давно всё продумал…

– И дерзость свою умерьте! Филипп собственные интересы ставит превыше всего, а ваша личная заинтересованность в этом деле слишком заметна. Слишком! Вы меня поняли, надеюсь?

– Да. Благодарю вас, ваше преподобие. Я буду следить за собой…

* * *

В замке Бургундского герцога будто знать ничего не хотели о плачевных делах его английского союзника. Здесь всё дышало предвкушением свадебных торжеств, турниров и прочих увеселений, на которые Филипп приказал не скупиться. Поэтому появление в часы дневной аудиенции мрачного Кошона не прошло незамеченным на фоне всеобщей беззаботности.

– Боже мой! – воскликнул герцог, едва оказался в зале для приёмов. – Вас ли я вижу, любезный епископ?! По такой-то погоде вы отважились на поездку к нам? Это трогательно и, в каком-то смысле, даже отважно!

Кошон поклонился. Долгие годы служения правителям и наблюдения за ними не дали ему обмануться. И предсвадебное легкомыслие Бургундского двора, и радостное, но фальшивое изумление самого герцога, (которому, перед своим приездом, его преподобие отправил, как минимум, двух посыльных, так что ничего неожиданного в этом приезде для него не было), служили здесь тем надёжным щитом, за которым можно было укрыться до поры, до времени. Иначе говоря, до тех пор, пока изменившийся в войне перевес сил не прекратит балансировать и не подскажет действия, наиболее выгодные в этой новой ситуации.

– Я привёз вашей светлости подарок к свадьбе, – быстро подстроившись под общий тон, заговорил Кошон.

И даже выдавил из себя улыбку.

– Подарок?! – вскинул брови герцог. – Я обожаю подарки, Кошон, но, кажется, дарить их ещё рано? Моя невеста ещё даже не приехала…

С усмешкой, якобы растерянной, он осмотрел толпу своих придворных, будто ища их поддержки, и все послушно рассмеялись.

– Всё хорошо к своему времени, – смиренно произнёс Кошон. – И подарок подарку рознь. Свой скромный дар я, разумеется, пришлю ко дню вашей свадьбы, но этот передан человеком, который торопится выказать вашей светлости особое расположение и не нашёл более подходящего случая.

– Кто же он?

– Вашей светлости удобнее будет узнать имя дарителя и взглянуть на дар в обстановке более приватной.

Филипп изобразил испуг.

– Звучит двусмысленно, Кошон. Надеюсь, подарок не от дамы, иначе я вынужден отвергнуть его сразу, чтобы не наносить оскорбления моей прекрасной невесте. Вы знаете, я теперь становлюсь мужем настолько примерным, что учреждаю новый рыцарский орден, который будет именоваться орденом «Золотого руна» в честь золотых волос будущей герцогини.

Епископ выдавил из себя ещё одну улыбку, но вышла она кислее прежней. Шутка ему не очень понравилась

– О… Благодарю за радость, которую вы мне доставили этим сообщением, герцог. И за милую шутку в отношении подарка. Уверен, всерьёз вы не допускали мысли о том, что я мог бы приехать к вам ради заведомо бесчестного дела.

– Разумеется, Кошон.

С этими словами Филипп встал, давая знать остальным, что для них аудиенция окончена. Но на Кошона посмотрел сердито – преподобный мог бы и проглотить насмешку без ответного укола…

– Что за подарок? – спросил он, уже более сухо, едва придворные скрылись за дверьми.

– Сейчас его принесут.

По знаку епископа один из стражников у входа вышел и вскоре вернулся с прихрамывающим господином, который бережно сжимал в руках небольшой футляр.

– От кого это?

– Господин Ла Тремуй шлёт сердечные поздравления вашей светлости и просит принять его дар по случаю вашего бракосочетания, – сказал господин.

– Покажите, что там.

Посланец раскрыл футляр и, опустившись на колено, почтительно протянул его вперёд. На тёмно-фиолетовом бархате мягко переливался генуэзский кинжал.

– Красиво, – произнёс Филипп.

Он постоял над подарком, заложив руки за спину, затем повернулся к Кошону.

– Однако, учитывая вашу предварительную речь и последние военные успехи «Буржского королька», я надеялся, что его первый министр будет щедрее в своей расположенности. Этот подарок, на самом деле, более уместен от любовницы.

– Это лишь часть подарка, – понизил голос Кошон.

Потом быстро окинул глазами зал, удостоверяясь, что никто не задержался, и показал на господина, всё ещё не вставшего с колен.

– Главный дар перед вами.

Филипп обернулся, присматриваясь. Нет, он не знает этого человека. Белёсые ресницы… да и сам весь какой-то блёклый, словно прилипшая к стене моль. Вот только взгляд… Ужасно неприятный взгляд!

– Кто это?

– Жан де Вийо, ваша светлость, – тихо, но значительно забормотал епископ. – Бывший порученец при дворе покойного ныне герцога Анжуйского, отправленный им когда-то в Шинон за непочтительное отношение к мадам герцогине… Последнее время он служил в замке, в донжоне… Там… ну, вы понимаете? Где останавливалась эта… с позволения сказать, Дева…

Кошон говорил и смотрел при этом так, словно за каждым словом скрывался многозначительный вопрос: «Вы понимаете, ЧТО это значит?!». И в том, как, еле заметно, переменилось лицо герцога, он увидел ответ – да, Филипп понял!

Обиженный придворный… Тот самый мелкий дефект в ладно подогнанных доспехах благополучия, который всегда являет себя самым подлым и неожиданным образом, лопаясь, трескаясь, раскрываясь над незащищёнными местами именно в тот момент, когда удара здесь никто не ждёт. Ничтожная блоха, не удостоенная внимания, когда позволила себе вылезти, и больно куснувшая, не абы когда, а в разгар чумы… Одним словом, то обстоятельство, которое Провидение всегда использует, пребывая в дурном расположении духа… В другое время Филипп побрезговал бы. Но только не теперь! И не с такими именами…

– И, что вы такое, сударь, раз уж вас назвали подарком? – спросил он.

Неподвижные, с тяжёлыми отцовскими веками, глаза способны были смутить любого. Но де Вийо оказался достаточно внимательным ко всем переменам в интонациях и взглядах, чтобы понять – им заинтересовались всерьёз. Поэтому, не смущаясь, тем же шутовским тоном, которым когда-то дерзил герцогу Анжуйскому, он ответил: