Александр Белаш - Война кукол

• Название: Война кукол
• Автор: Александр Белаш
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05335-2

Они еще не совсем люди, но уже и не механические игрушки, повинующиеся встроенной в мозг программе. Они ушли, чтобы стать свободными, создавать свои семьи, просто жить и работать. Они никому не хотят зла, но их преследуют и уничтожают или стирают память и возвращают хозяевам. Остается одно — воевать. Но не с людьми — законы робототехники незыблемы, — а с такими же, как и они сами, киборгами, пока еще лояльными по отношению к человеку. Начинается отсчет нового времени, времени войны кукол.

---

— Только нервы тратить из-за вас, куклы поганые.

Ни радости, ни удовлетворения в этой работе. Чувство исполненного долга — и сны наяву…

Селена проснулась в 12.40. В 13.35 она была в лаборатории, и ее, как старую знакомую, приветствовал Гаст.

— Босс отрубился. Кукла на стенде. Займемся.

Помедлив надеть шлем, Селена покосилась на Дымку. Здесь куклу не кормили, и она заметно осунулась, а раны на ногах стали затягиваться жирной серой коростой; биопроцессоры безмозгло трудились, латая повреждения. Она вошла в куклу резко, с налета ломая вводные данные и презирая надписи по этапам ввода.

ХАЙ, ФЭНЫ ПРИНЦА МРАКА И «КРЫЛАТЫХ ВСАДНИКОВ»! СЕГОДНЯ В 13.45 ВАС ЖДЕТ ПРЕМЬЕРА НОВОЙ СЕРИИ!!!!! МЫ КОЕ-ЧТО РАССКАЖЕМ ВАМ, НО САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ВЫ УЗНАЕТЕ ИЗ ПРОСМОТРА! КИМЕР, КОНДРИ И КОАР ЖИВУТ ОБЫЧНОЙ ЖИЗНЬЮ СРЕДИ ВАС, В СЭНТРАЛ-СИТИ, НО СИГНАЛ ТРЕВОГИ ОТРЫВАЕТ ИХ ОТ ПРИВЫЧНЫХ ДЕЛ — ОНИ ВЫХОДЯТ НА КРЫШИ И ПРИЗЫВАЮТ СВОИХ КОНЕЙ, ЧТОБ ВНОВЬ ВОЙТИ В ГИПЕРПРОСТРАНСТВО И ЛЕТЕТЬ НА ЗОВ! ЧТО ЗАТЕЯЛ ПРИНЦ? КАКОЕ КОВАРСТВО ЖДЕТ «ВСАДНИКОВ»? СМОГУТ ЛИ ОНИ ПОБЕДИТЬ?.. ЭТО ВЫ УЗНАЕТЕ ТОЛЬКО ИЗ НОВОЙ СЕРИИ!!!

ЭЙ, КТО ТАМ ЗАНЯЛ ЛОКАЛЬНУЮ СЕТЬ? — яростно спросила Сель, задействуя все внутренние каналы. — ИДИТЕ К ЧЕРТУ, ВЫ! ДАЙТЕ МНЕ СПОКОЙНО ПОРАБОТАТЬ!!!

Невидимки, расширившие TV-канал IV на всю локалку, заполнили сектор обзора Сель сплошными смайликами — и сгинули, растворившись в подканалах, чтоб отдаться своему анимационному фанатизму в прямой трансляции полностью, без остатка, до дна и до счастливого изнеможения, непонятного тем, кто не сходит с ума по сказкам.

* * *

Мягкие, переливающиеся свежей зеленью стены уходили в высоту, играя искристыми блестками, словно шелк. Затейливый рисунок малахита свивался, при каждом взгляде рождая новые композиции и прихотливые сочетания, сплетаясь в невиданные узоры. Золотые контрфорсы, расчленяя пространство, поднимались в неописуемую, захватывающую дух высоту, чтобы, многократно скрещиваясь, образовать гармоничную многолучевую сияющую розу-звезду, из центра которой вниз свешивалась гигантская хрустальная люстра, озаряющая зал чистым светом и радужными бликами.

На блестящем, замысловатого рисунка паркете, распространяющем медовое сияние отполированного дерева, стоял длинный стол, покрытый белоснежной скатертью с вышитой каймой, заставленный расписным, тончайшим, матово просвечивающим фарфором и высокими гранеными кубками густого желто-зеленого цвета из уранового стекла. Гости — видные политики во главе с Президентом, магнаты, звезды кино, известнейшие певцы, самые престижные и высокооплачиваемые топ-модели и просто сиятельные особы — веселились и блистали туалетами и остроумием. Прекрасно сидящие костюмы от лучших кутюрье… А вот и сами — законодатели мод, со снисходительной улыбкой глядящие на свои воплощенные фантазии, двигающиеся и танцующие. Ослепительно яркие, ошеломительные наряды дам — томных, грациозных, словно бы раздетых в своих одеждах, подчеркивающих каждый изгиб тела, каждую выпуклость, каждую линию соблазнительного женского совершенства. Точеные носы, точеные плечи, точеные руки. Ни единой морщины, ни единого пятнышка — все безукоризненно. Бриллианты, бриллианты, бриллианты — пылающие, сверкающие, дробящие свет и колеблющие воздух — на руках, на плечах, на шеях, в ушах, волосах и даже в зубах. Из бижутерии — только рубины, изумруды и жемчуг.

Шум, невнятный гомон голосов, прорывающийся из-за чарующих звуков музыки.

— Господа, пожалуйте к столу!

Гости — не спеша, без толчеи — устремляются к столу, уставленному яствами, и занимают свои места.

— Первое слово предоставляется Президенту Федерации Независимых Планет.

Встает Президент, правитель и повелитель десяти населенных миров, держа в руке желто-зеленый бокал. Все взоры обращены на него, блестят глаза, вздымаются груди…

— Друзья!.. — восклицает Президент.

— Он поклониться забыл, — негромко роняет спокойный, сосредоточенный человек с недовольно поджатыми губами и холодным, внимательным взглядом, сидящий во главе стола. Это хозяин и устроитель пиршества. Шепот, как порыв ветра, пробегает по рядам сидящих.

Президент застывает с открытым ртом и бокалом в руке. Затем его лицо принимает растерянно-виноватое выражение, и он начинает медленно склоняться под взглядом человека в черном. Ниже, ниже, еще ниже…

— Достаточно, — говорит хозяин. — Больше ничего не надо. Приступайте к еде, свиньи!

Гости недоуменно оглядываются — и только тут замечают, что на прекрасно сервированном столе нет ни ложек, ни вилок… Замешательство длится не более нескольких секунд. Леди и джентльмены, лощеные политики и бизнесмены начинают сначала неловко и будто бы смущаясь, а затем все быстрей и смелей есть руками; они пачкают пальцы, губы, манжеты и манишки, они хватают горстями экзотические салаты и пьют черепаховый суп через край из тарелок, они лижут соусы и вытирают губы рукавами, а руки — о брюки и платья. Вот двое вцепились вместе в один лакомый кусок и пытаются отнять его друг у друга. Вот кто-то с хохотом выливает соус на декольте сидящей рядом дамы… Крик, визг, рев, неудержимый взвинченный хохот. Все жрут, отпихивая соседей локтями, сморкаясь, давясь и чавкая; видны ряды белых хищных зубов, вгрызающихся в мясо, безостановочно рвущих, кусающих, жующих, перемалывающих все, что попало в рот…

— Вот теперь я скажу, — поднимается хозяин. — Вы свиньи, грязные свиньи, собравшиеся у моего корыта. Так жрите же, жрите — здесь хватит на всех, но помните — я тут хозяин, я вас ращу, я вас кормлю, я вас потрошу и ем, когда хочу. Если кто-то из вас сдохнет — невелика потеря; за дверями этого хлева найдутся миллионы стремящихся занять освободившееся место. Своей жизнью и процветанием вы обязаны только мне! Так молитесь же на меня и ежеминутно пойте мне славу!

— Слава! Слава! Слава! — грянул со всех сторон мощный хор голосов. Политики, звезды, модели, мафиози и проповедники разом начали бить в ладоши, и гром рукоплесканий поднялся к высоким сводам и отразился утроенным эхом…

— Надоело! Хватит! — отрывисто бросил человек в черном, выйдя из-за стола, и вихрь понесся по залу, сметая и стирая стены, золотые перекрытия, уставленный стол и разукрашенную толпу. Стены искривились, угрожающе накренились, по ним побежали трещины и разрывы, роза потолка понеслась куда-то вбок, люстра померкла и рухнула вниз, теряя подвески, — но ее подхватило ветром, закружило и стало затягивать в воронку, образовавшуюся в воздухе. Стол, скатерть, сервизы, подхваченные вихрем, на глазах разрываясь в клочья, меняющие форму и очертания, неслись в смерче, сталкивались и исчезали. Гости кричали и визжали, но и их неумолимая сила волокла в бездну. Рвались дорогие ткани, сыпались бриллианты — все, все — в хаос, в бездонную дыру, в никуда…

Наконец воцарилась тишина.

Зал без украшений, строгих очертаний — ровные линии, ровный потолок, мягкий голубоватый свет, льющийся из ниш. Черный идеально-ровный зеркальный пол отражал черный силуэт хозяина. Кожа его приобрела мертвенный, серый оттенок, веки плотно обтянули глаза, блестевшие из глубоких глазниц. Складка у рта обозначилась еще грубее и жестче. В руке он по-прежнему держал бокал, отливающий тяжелой зеленью, с темно-синими бликами на гранях. На лице человека в черном была гримаса тоски и презрения. Он был один. По углам зала сгущались тени. Мрак усиливался.

Человек в черном подошел к зеркалу и пристально всмотрелся в свое отражение. Оно было еще темнее и страшнее оригинала. Словно прорезанная щель рта, запавшие скулы, провалы глаз обрисовывали голый, почти неприкрытый остов лица, череп — саму Смерть во плоти.

— Все блеф, мираж, — напряженно вглядываясь в собственные блестящие зрачки — единственное, что жило в отражении, — с ненавистью промолвил человек. — Люди — всего лишь маски, живые призраки, ходячие голограммы. Одно нажатие кнопки — и их не существует. Их и не было никогда. Их нет. Есть только я! Я! Моя воля, моя власть, мои желания. Мой мир! Я — властелин сущего!

И с этими словами Черный человек, размахнувшись со страшной силой, бросил бокал в зеркало. Удар. Звон разбитого стекла. Осколки, брызнувшие в стороны. Тяжелые куски зеркала медленно рухнули на пол. И вновь звон; стекло бьется снова и снова, скользя по полу, разлетаясь вдребезги. Человек, замерев на секунду в полной неподвижности, медленно поднимает руку к лицу и, стерев каплю крови, затем разглядывает пальцы. Кровь, просачиваясь из ранки, капля за каплей набегает, и вот маленькая струйка течет вниз, словно человек плачет кровью.

Так Принц Мрака Ротриа праздновал свой день рождения…

ГЛАВА 8

Косичка, настоящее дитя эры высоких технологий, родилась без матери, но от трех отцов-концернов: «General Robots» дал ей кремнеуглеродный скелет и механические силовые элементы, «Family» — химреактор, батарею, начинку головы и всю путаницу проводов и трубок, а «Brain International Company» — встроил в тело мозг. В техпаспорте еще значились фирмы «Cyber Look» (изготовление, дизайн и установка наружного покрытия) и «Ellife» (пуско-наладочные работы). По мнению Косички, сумбурно начитавшейся брошюр типа «Мир с Богом», «Как быть спасенным и знать об этом» и «Дорога к вечной любви», именно на «Cyber Look» и «Ellife» почивала благодать Господня, ибо «Cyber Look» в натуре делала монтаж биопроцессорной плоти по главе 37 пророка Иезекииля («…и стали сближаться кости, кость к кости своей… и вот: на них жилы, и мясо покрыло, и окутала их кожа сверху, а духа не было в них»), а «Ellife» доводила дело до точки («…и вошел в них дух, и они ожили, и встали на ноги, — воинство очень большое»). Особенно Косичке нравилось про воинство — тем более что до побега она была куклой-гладиатором в аттракционе «Лабиринт смерти», где за ней и другими — далеко не всегда гуманоидными — куклами гонялись жители Сэнтрал-Сити, измученные собственной вежливостью и законопослушностью. Улыбчивые оптимисты, деловые люди, сияющие хохотушки, чахлые юнцы — все в «Лабиринте» становились кровожадными охотниками, а безнаказанность, оружие и боевая сбруя озверяли посетителей до сверхнасилия. Будь их стволы, клинки и стрелы настоящими — капремонт обеспечен, а вскоре — путевка в утиль и на свалку. Но «Лабиринт» — не игра в поддавки; Косичка училась бегать по трехмерным коридорам, затаиваться в схронах и бассейнах, заходить в тыл по трубам вентиляции, стрелять в спину — и говорить: «Вы убиты, сэр». В голосе куклы чудится мерзкое удовлетворение… Жаль, вы проиграли! Вы хотите взять реванш? оплачивайте новую игру и — ату ее! Гони ее! Убей ее!