Александр Белаш - Война кукол

• Название: Война кукол
• Автор: Александр Белаш
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Киберпанк
• Год: 2004
• ISBN: 5-699-05335-2

Они еще не совсем люди, но уже и не механические игрушки, повинующиеся встроенной в мозг программе. Они ушли, чтобы стать свободными, создавать свои семьи, просто жить и работать. Они никому не хотят зла, но их преследуют и уничтожают или стирают память и возвращают хозяевам. Остается одно — воевать. Но не с людьми — законы робототехники незыблемы, — а с такими же, как и они сами, киборгами, пока еще лояльными по отношению к человеку. Начинается отсчет нового времени, времени войны кукол.

---

— Фанки, ты — баншер; ты, может быть, лучший из всех, с кем я работал, — начал льстить Фердинанд. — Мы поможем тебе найти и место, и людей; ты не одинок, Фанки, — надо только выждать, пока…

— Я старый, бедный клоун, — как глухой, повторил Фанк. — Мой цирк сгорел, и труппа разбежалась. А я-то думал, ты меня поймешь.

Не прощаясь, он вынул модем из системы, а выходя, автоматически подмигнул и улыбнулся пареньку, проводившему его в кабину, — пусть думает, что все прекрасно.

* * *

…Около 22.30 Фанк вернулся на квартиру мрачным и подавленным; походку и повадки модной дамочки он соблюдал автоматически — смейся, паяц, хоть бы на душе кипело море слез! Лишь талант артиста или мозг киборга могут стерпеть такое напряжение под тяжестью судьбы — и не сломаться… Тихо, словно лишний шум мог стать песчинкой, вызывающей обвал, открыл он дверь — и поморщился с горечью; из зала слышались бодрые выкрики, неровный топот и лязг стали.

Поставив на сдвинутый к стене стол маленький плоский телевизор — чтоб время от времени сверяться с учебной записью, — Габар и Маска упражнялись в фехтовании. Когда угрюмый Фанк заглянул к мечникам, у тех случился перерыв — раздетый до пояса Габар показывал девчонке, как правильней держать меч в какой-то важной позиции с угрожающим тьянским названием; Маска выполняла жест рукой с клинком легко, с зеркальной синхронностью.

— У меня хорошо получается, да?

— Да, да. Все правильно, ты молодец. Только — ты осторожней, не взмахивай сильно; это меч, а не дубина. Я без защитного снаряжения…

Перед тренировкой Габар заставил себя как следует размяться; тело разогрелось, от прилива крови к мышцам боль в боку растаяла, стала почти незаметной.

— Ооо, Фанки, это ты! — запела Маска, одним движением перетекая из непринужденной стойки в сложную позу замершей с занесенным мечом бронзовой статуэтки. — А тут были такие новости! ты обалдеешь!..

— Можешь считать — я уже обалдел, — снимая парик, Фанк сел на стул и сгорбился. — Мой театр…

— Что там? — обеспокоился Габар; серьезное и деловое выражение мохнатого лица тотчас сменилось настороженным, встревоженным.

— Я звонил Хацу — быстро, чтоб меня не засекли… Все очень плохо, дети. Хац под контролем людей Хиллари. Нас… меня выследили. Я не смогу туда вернуться… никогда.

Габар сглотнул появившийся в горле тяжелый комок и прикусил губы. Ах, как приятно было держать меч минуту тому назад! но две секунды, два слова — и из танца мечей ты возвращаешься в постылую реальность, и Фанк убито шепчет роковые для него слова, слабо качая головой, будто не верит в то, что так неотвратимо случилось. И никакой уже радости в том, что Маска такая способная…

— Ладно… — положив меч на стол, Маска тихо подошла к Фанку, но коснуться его не решилась. — Это ведь не последний театр в Сэнтрал-Сити, верно? Все образуется, дядя Фанки…

— Я там двенадцать лет работал, — горько ответил Фанк, глядя вниз. — Я всех там знаю… им скажут, что я… нет, ты не поймешь.

— Да ты не расстраивайся, — Маска присела на корточки, чтоб видеть его лицо. — Мы им отомстим за тебя, вот увидишь. Им уже мстят! Габи, покажи ему ту запись!..

Фанк с горестным недоумением воззрился на протянутый почти к лицу экран величиной с ладонь. Голос диктора трещал, едва не вскрикивая, но Фанк словно не слышал его — недоумение его сменилось резким, как пощечина, спазмом страха и неприятия — нет, нет, только не это!!..

— А? Правда, здорово? — приставала Маска, сияя. — Как его!.. Это была сволочь из кукол Хиллари! А его — вдрызг! Направленный взрыв, ты понял? Прямо у ворот Бэкъярда!.. Глянь, какая прелесть!

— Это ужасно… ужасно! — Фанк закрыл лицо ладонями. — Какая… мерзость! Так нельзя делать, нельзя…

Насилие плеснуло на него с экрана — боль и крик: «Следующим будешь ты! Это для всех — и ты не исключение!»

— Ты… — растерявшись, Маска встала. — Ты что… жалеешь его?! Фанк! Ты в своем уме?! Они же убивают нас!!.. Дымку! Вчера!..

— Дура, — проскрипел Фанк, — Маска, ты уличная дура!.. Они такие же, как и мы! Они…

— Так. С тобой все ясно, — Маска подбоченилась, скривив лицо в одну из своих худших гримас. — Я дура, да? А ты слюнтяй и чистоплюй. Но когда ты… когда тебя будут ловить и прицелятся — я тебя прикрою, честно, обещаю. За все, что ты сделал для мамы и для нас. А от тебя я ничего не жду!! А, нет — жду, что ты заложишь нас! Ну, валяй, звони, вон телефон! И никого не расстреляют, только всем мозги продрают начисто!.. Не, только не мне — я им живой не дамся!..

Габар быстро переводил взгляд с Фанка на Маску; чего ему хотелось — так это спрятаться, чтобы не видеть и не слышать этого раздора, разрушавшего едва-едва сложившийся контакт в их маленькой компании гонимых беглецов.

— Зачем нас сделали?.. — покачивался на стуле Фанк, будто забыв о Маске и ее злых словах. — Зачем? Чем жить так — лучше не сходить с конвейера… Иди, иди куда хочешь, только оставь меня…

— Да, я уйду, — Маска быстрыми шагами двинулась в прихожую и уже оттуда крикнула, шурша одеждой: — Мама звонила через резервный коммутатор! Они там неплохо устроились, им нужны деньги! Тыщ пять у тебя есть? Она велела, чтоб ты оставался с Габаром.

— И на кой черт им столько денег? — вяло отозвался Фанк.

— Я так и знала, что не дашь, — сунулась Маска в зал, стирая грим с лица; волосы она кое-как пригладила и обрядилась в длинный взрослый плащ с поясом. — Они хотят купить оружие, чтобы сражаться. Тебе нравится? Конечно нет — ты же боишься… Вон меч лежит, обходи его со стороны рукоятки, а то укусит… Габи, потом продолжим, хорошо? Богатый дядюшка не хочет и томпака дать; значит, придется мне самой раздобывать деньгу… пойду на улице с протянутой рукой стоять. Бай-бай!

С ней ушли из квартиры все звуки — Фанк молчал, Габар не решался с ноги на ногу переступить — настолько зловещей казалась ему тишина.

— Она тебя кормила? — поднял вдруг голову Фанк.

— А… да, я поел…

— Сейчас… немного подожди, я приготовлю ужин.

Не снимая женской одежды, Фанк сонными движениями стал готовить кухонный комбайн к работе — и уловил странный, слабый… и тревожный звук. Он не один год провел в обществе самых разных разумных существ; он знал, как злобно ворчат бинджи, как довольно цыкают ихэны, как испуганно пищат ньягонцы… и, оглянувшись сейчас, понял, что знает теперь, как стонут яунджи. Не разжимая губ, тонко, протяжно, будто скулят.

— Что с тобой?

— Это я… — шмыгнул носом Габар. — Я во всем виноват, с меня все началось… Если б я не взломал тот флаер… Аййййя… Ну почему я его тронул?! И Дымка была бы жива, и про вас бы не узнали — да? ведь так?.. Пожалуйста, простите меня… — сложив ладони, он мелко, рывками закланялся, как велел тьянский обычай — не поднимая глаз и касаясь переносицы кончиками пальцев. Фанк не бросил — только положил пакет с едой — и взяться за него больше не смог.

— Не надо. Габи…

— И вы с Маской поссорились — тоже из-за меня, получается… все из-за меня…

— Нет, парень, ты не прав, — сев рядом, Фанк положил руку ему на плечо. — Это случается с нами… Ну, так всегда случается время от времени, что кто-то из наших попадает на прицел. Мы живем вне закона, нелегально — и если нас находят, то всегда случается несчастье. Это вроде судьбы — и скорей мне надо извиняться, что я тебя втянул в наши дела. Если бы я не согласился с Чарой — все было бы иначе. Плохо ли, хорошо ли — но тебе надо быть среди своих, не с нами; там у тебя семья, родные — а мы… мы даже не люди, а машины, если быть точным.

— Нет, не хочу, — замотал головой Габар. — Мне стыдно, я боюсь… Мне лучше с вами, чем домой…

«Это плохо, — подумал Фанк, — это — хуже не бывает. Надо сдать его Этикету, обязательно. Иначе парень с нами пропадет».

* * *

Когда протягиваешь руку в сенсорной перчатке за стаканом минералки, надо другой рукой, мизинцем, отключить перчатку от машины; матерые системщики делают это, не думая — СТОП ПРАВАЯ, — и прихлебывают, не снимая шлема. Так сделал и Хиллари где-то на середине чтения тщательно восстановленных Гастом записей с мозга Дымки.

Программы восстановления — это, конечно, очень мощно. И с каждым годом они все мощней, если верить рекламе. Но те, кто знает цену заверениям фирм обеспечения, обычно ухмыляются, а самые умелые ломают фирменные «пломбы» и дописывают, на их взгляд, недостающее. И все равно эффективность не выше 15-20%. «Клочья», «мозаика», «дребезги», «россыпь» — как только не отзываются спецы о результатах этой неблагодарной работы; Пальмер — тот вообще каждый раз изощренно проклинает стертый носитель, потому что без ругательств работа не ладится.

Неясные лица, куски разговоров, трехмерные переплетения мыслей, порванные «Взрывом»… Чуть больше десятой части всей нагрузки мозга; не густо. Но и это — славная добыча для оперативного отдела; уже удалось установить район проживания «семьи» и нащупать круг знакомств…