Пол Холмс - Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама

• Название: Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама
• Автор: Пол Холмс
• Издательство: Независимая фирма Класс
• Жанр: Психотерапия
• Год: 1999

Книга известного британского психотерапевта Пола Холмса рассказывает о внутреннем мире человека, о его личном «внутреннем театре», о сценической и закулисной жизни «героев», «злодеев» и других персонажей, с раннего детства населяющих этот потаенный мир. А еще — о терапевтическом театре, о возможностях воссоздания сцен внутренней жизни средствами психодрамы и попытке их осмысления при помощи психоаналитической теории объектных отношений. Психодрама и психоанализ, извечные соперники и антагонисты, удивительно мирно уживаются здесь под одной обложкой.

Врачи, психологи, психотерапевты получат бесценный опыт и новые идеи о взаимодействии индивидуальной психологии с групповыми бессознательными процессами, а читатель–неспециалист — более глубокое понимание себя самого и окружающих.

---

(Сандлер и Сандлер, 1978:285)

Дж. Л. Морено и психоаналитическая теория

В центре внимания этой книги находится применение психоаналитических теорий к терапевтической технике психодрамы. Помимо прочего, это может быть полезно в дальнейшем для рассмотрения позиции Морено, поскольку его отношение к психоанализу самым глубоким образом повлияло на развитие психодрамы. Более того, важные аспекты его философии остаются крайне значимыми, по крайней мере, в моей психотерапевтической практике.

Существовавший между Морено и Фрейдом антагонизм, имевший как философскую, так и личностную основу, послужил для Морено препятствием для глубоких разработок психоаналитической теории, которые были осуществлены преемниками Фрейда. Подобное отношение к психоанализу было характерно для целого ряда психодраматистов, особенно в англоговорящих странах, что препятствовало той выгоде, которую психоаналитические теории могли бы принести психодраме (Blatner and Blatner, 1988). В то же время многие психодраматисты Франции, Бразилии, Аргентины, Мексики и ряда других стран долгое время работали над тем, чтобы творчески объединить идеи Фрейда и Морено.

С другой стороны, гораздо больше психоаналитиков могли бы ощутить терапевтическую силу и творческое обаяние психодрамы, не будь Морено столь сложной (несмотря на всю свою гениальность) личностью. Стиль опубликованных Морено работ также не способствовал их пониманию. Его книги порой отличались бессвязностью, не обладали внутренней логикой и временами были просто наивны, и это составляло действительно большую проблему, которая оттолкнула от его трудов многих потенциальных читателей, принадлежащих к другим терапевтическим школам.

В своей автобиографии Морено очень прямо выражал свое отношение к одному из сторон своего конфликта с Фрейдом. Он писал: 

«Я понял позже, что мой спор был… не с фрейдовской психоаналитической системой. Мой спор был с [его] поведением как терапевтического «актера». Я не думал, что великий целитель или терапевт мог бы иметь подобные взгляды или действовать так, как Фрейд. Я представлял себе целителя как спонтанного, креативного протагониста в центре группы».

«Автобиография» (Moreno, 1989:62)

Морено верил во взаимность встречи[1] между целителем и больным, в отношения, которые должны быть наполнены возможностью творчества и спонтанностью. Он не признавал классическую медицинскую модель по Фрейду, требовавшую, чтобы врач располагал своего пациента

«…на кушетке в пассивном горизонтальном положении; аналитик занимает место за пациентом, чтобы оставаться невидимым и избежать взаимодействия… Пациент сообщает, что протекает через его разум. Переносу (трансферу) пациента по отношению к аналитику не позволяется расшириться и перерасти в реальную, двустороннюю встречу… Из–за этого сама жизнь была изгнана из комнаты, и процесс лечения принимал форму боксирования с тенью».

«Психодрама Зигмунда Фрейда» (Moreno, 1967:11)

Морено интересовало «столкновение»[2], которое происходило между личностями. Я сомневаюсь, что он допустил бы использование слова «объект»для описания реальных людей. У меня есть свое мнение по поводу этого термина. Как кто–нибудь может называть моих отца или мать объектами? Однако в применении этого и других терминов есть определенная логика, и я буду использовать их в книге.

Это не единственное возражение, которое высказывал Морено против аналитической системы Фрейда. Он писал:

«Психоаналитическая система, наряду с другими аналитическими системами, идущими с ней в ногу, имеет тенденцию связывать источники жизни с бедствиями. Ключевая концепция фрейдистской системы — это либидо, но Фрейд, вместо того чтобы связать секс с произвольностью, объединил его с тревогой, отсутствием безопасности, отреагированием, фрустрациями и замещением. Его система проявляет сильную склонность к негативному… Это был не участник сексуального действа, не его разогрев, ведущий к оргазму, это была не сексуальная связь и взаимодействие двоих в своем позитивном раскрытии, а скорее ошибка секса, его отклонение и смещение; не норма, а скорее патология, которой он уделял внимание».

(Moreno, 1967:9)

Цитата приведена из выступления Морено, имеющего отношение к еще одному известному противостоянию, которое происходило в 1931 году между ним и американским последователем Фрейда д-ром А. Бриллем. Морено возражал против использования Бриллем психоаналитической теории для анализа давно почившего Авраама Линкольна, который очевидно не мог ответить своему «аналитику».

Морено предпочитал смотреть на силу людей, помогать им открывать собственные пути к освобождению от проблем посредством процессов, повышающих спонтанность. Он также был озабочен тем, что сам определял как ригидный детерминизм Фрейда. Морено цитировал из работы Фрейда «Психопатология повседневной жизни»:

«В психической жизни нет ничего произвольного или неопределенного».

[и]

«Исходя из нашего анализа, нам нет необходимости оспаривать право на чувство уверенности, что свободная воля существует. Если мы отличаем сознательную мотивацию от бессознательной, чувство убежденности говорит нам, что сознательная мотивация не распространяется на всю нашу двигательную решимость… Что же тогда остается свободным, когда одна сторона получает свои мотивы от другой стороны, от бессознательного, и детерминизм в царстве психического таким образом осуществляется непрерывно?»

(Freud, 1901, цит. по Moreno, 1946, 1977:102)

Морено не любил эту веру в предопределенность, в которой силы, контролирующие человеческие взаимодействия, определяются или генетической наследственностью или (гораздо сильнее) годами детства.

«Желание найти детерминанты для любого переживания, а для тех детерминант — свои детерминанты, а для этих детерминант еще более удаленные детерминанты, и так без конца, ведет к бесконечной погоне за причинами. Они отрывают от настоящего момента, в котором находится локус переживания всей реальности».

«Психодрама». Том 1. (Moreno, 1946, 1977:102)

Морено предпочитал рассматривать индивидуальную способность к спонтанности, которая проявляется через наличие того, что он называл «s-фактором» — силой в человеке, которая не подчиняется закону сохранения энергии, в пику фрейдовской концепции либидо, принадлежащей к миру физики, химии и медицины. (О спонтанности нам еще предстоит поговорить в главе 6.) С годами психоаналитическая теория и клиническая практика развились и стали более совершенными, поэтому следует подчеркнуть, что критика Морено была связана с его восприятием ранних классических техник и теорий Фрейда и его последователей.

Встреча Джейкоба Леви Морено и Зигмунда Фрейда

Описание Джейкобом Морено его недолгой встречи с Фрейдом позволяет лучше понять историческую подоплеку различий между психодрамой и психоанализом. Морено тогда было чуть больше двадцати, а Фрейду —56 лет. Встреча произошла после лекции Фрейда, посвященной анализу телепатического видения (telepathic dream). Морено рассказывает, что Фрейд спросил его, что тот собирается делать, на что молодой Джейкоб ответил:

«Доктор Фрейд, я начинаю с того момента, где Вы останавливаетесь. Вы встречаете людей в искусственной обстановке своего кабинета. Я же встречаюсь с людьми на улице или у них дома, в их естественном окружении. Вы анализируете их сновидения. Я даю им мужество видеть свои сны снова[3]. Вы анализируете их и рвете на части. Я же позволяю им отыграть конфликтующие роли и помогаю снова собрать части воедино».

(Moreno, 1989:61)

Морено действительно надеялся склонить на свою сторону прославленного старца, хотя Фрейд не рассчитывал (да и желал ли?) оказать влияние на пылкого молодого Морено, потому что:

«За исключением своего биологического отца я ни для кого не был способен стать «сыном». В мои молодые годы я старался и рано достиг того, чтобы стать «отцом». Несмотря на молодость, я был столь же неуступчив, как и Фрейд. Мы оба были «отцами», правителями — в моем случае, в ожиданиях. Это было так, как будто неизвестный вождь африканского племени встретил короля Англии. Так и здесь, это был один отец против другого. В то время королевство Фрейда было больше моего, но мы оба жили на одной и той же планете».

(Moreno, 1989:62)

Интересно отметить, что в примечаниях к полному собранию работ Фрейда, состоящему из двадцати трех томов, не нашлось места ни Морено, ни Буберу, ни психодраме.

Психодрама и теория объектных отношений

Энтони Вильямс в своей книге по стратегии психодрамы «Страстная техника» (The Passionate Technique) предположил, что Морено, который никогда не отрицал значимости прошлого или бессознательного, все же больше интересовался попытками понять и разрешить трудности, связанные с отношениями между двумя людьми в происходящих здесь–и–теперь (горизонтальных) встречах, а не проблемами, связанными с далекими переживаниями детства (Williams, 1989).