Жюль Валлес - Инсургент

• Название: Инсургент
• Автор: Жюль Валлес
• Издательство: Государственное издательство художественной литературы
• Жанр: Классическая проза
• Год: 1960

Книга рассказывает о драматических событиях создания парижской Коммуны. Это было начало, неудачная попытка, определенный исторический момент, когда народ восстал против угнетателей. Сам Валлес посвятил эту книгу павшим в 1871 году.

Это не столько роман, сколько воспоминания автора о пережитых событиях и встречах, воспоминания о первых литературных выступлениях и политической борьбе, которая в конце концов привела Валлеса на баррикады Парижской Коммуны. Книга не только исключительно острый по содержанию литературный памятник, но и важнейший исторический источник.

---

Того, кто составлял списки убитых, неожиданно позвали опознать одного сомнительного. Он просит меня заменить его на минутку.

— Садитесь вот здесь, на углу стола.

Это дает мне возможность спрятать свой взгляд. Но иногда приходится отвечать на какой-нибудь вопрос и выдавать свой голос.

Составитель списка возвращается и усаживается на свое место.

— Вы свободны, благодарю вас.

Свободен! Нет, не совсем еще, но теперь уже скоро... или я погиб...

— Уходите, уходите же скорее, — шепчет в ужасе мой проводник. — Заинтересовались, кто вы такой.

К моему счастью, где-то поблизости убивают; они не хотят упустить такого зрелища, и все бегут туда.

Давка помогает нам незаметно выбраться.

— Стой! Кто вы?

Я извлекаю свою «погребальную» расписку.

— Проезжайте! Нет... постойте!

— Что там еще?

— Не отвезете ли вы на перевязочный пункт раненого солдата?

Еще бы нет!

Нам повезло! Мы спасены теперь. Я поддерживаю нашего солдатика и готов обнять его.

Он просит перевязать его... Ах, черт возьми!

— Нет, нет, не надо повязок, голубчик. Они не помогают!

Он настаивает. Ну что ж, перевяжу его... но только как бы он от этого не отправился на тот свет.

В конце концов мы его отговорили. Но чего ему еще надо?

— Доктор, доктор! Вон там наш полковник и мой командир. Я хотел бы проститься с ним.

— Волнения вредны вам, голубчик! Они могут вызвать лихорадку...

Теперь все идет как по маслу.

Каждый раз, когда нужно обогнуть место, где полно солдат, я выставляю в роли ангела-хранителя нашего пехотинца. Он совсем плох... Хоть бы дотянул до лазарета!

Беда! Лошадь потеряла подкову и захромала.

Она не хочет идти дальше, ее слишком загнали.

— Вот видите, — говорит возница, — надо было дать ей напиться крови!

Ну, на этот раз я пропал!

Вон там стоит человек; он впился в меня взглядом, и я чувствую, что он узнал меня. Разве это не он в редакции «Деба» нахмурил брови, читая письмо Мишле в защиту наших друзей из Ла-Виллет? Разве не он хотел, чтобы прикончили осужденных?.. Сейчас стоит ему только подать знак, и его палачи искромсают меня.

Но и на этот раз все обошлось благополучно.

Решил ли он, что ошибся, ужаснулся ли перед доносом... но он повернулся и пошел прочь.

— Это господин Дюкан, — говорит один офицер, указывая на него, и, в свою очередь, останавливается передо мной.

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди.

Но вдруг брезент нашей повозки раздвигается, умирающий высовывает бескровное лицо и, протягивая неуверенным жестом руку, шепчет:

— Позвольте, прежде чем умереть, пожать вам руку, господин офицер.

С этими словами, глубоко вздохнув, он падает навзничь, стукнувшись головой о дно повозки.

— Бедняга!.. Спасибо вам, доктор!

Скорей, скорей! Ах, уж эта кляча! Н-но!..

Нужно сдать наш труп. Мы въезжаем в ворота лазарета.

Директор во дворе... Он сразу же узнает меня.

Я подхожу к нему.

— Вы намерены выдать меня?

— Я вам отвечу через пять минут.

Они показались мне почти короткими, эти пять минут. Я едва успел оправить рубашку, распрямить воротник, пригладить волосы пятерней. Подумайте, сколько дел: привести в порядок туалет, составить прощальное слово, принять подобающий вид.

Появляется директор.

— Откройте ворота, — кричит он привратнику.

И он отвернулся, боясь не выдержать и не желая, чтобы я поблагодарил его хотя бы жестом.

Хромоногая лошаденка снова трогается в путь.

— Куда ехать?

— На улицу Монпарнас.

К секретарю Сент-Бёва! Он спрячет меня, если только мне удастся добраться до него.

Мы проезжаем на нашей загнанной кляче по переулкам, где я прожил двадцать лет, где я проходил во вторник с батальоном Отца Дюшена, где я безотлучно находился в течение трех первых дней недели.

Но вот храбрости возницы пришел конец.

— Я не собираюсь рисковать своей шкурой... хватит с меня... Слезайте... и прощайте!

Он изо всей силы стегнул лошадь кнутом и скрылся.

Где бы найти приют?

Постойте! В десяти шагах отсюда, в переулке дю-Коммерс, есть гостиница, где я когда-то жил. Дорога к ней идет по пустынной улице Эпрон и по переулку,

Уже пять дней как квартал взят; красные штаны попадаются редко.

Поднимаюсь по лестнице. В квартире невообразимый шум и крик.

— Да, я капитан Летеррье, говорю вам, что ваш Вентра издох, как последний трус! Он ползал по земле, плакал, просил пощады... Я сам видел!

Тихонько стучу, мне открывает хозяйка.

— Это я, тише! Если вы меня прогоните, я погиб...

— Входите, господин Вентра.

…………………………….

XXXV

Вот уже несколько недель, как, забившись в свою дыру, я жду случая проскользнуть у них между пальцев.

Но удастся ли мне это?.. Не знаю.

Два раза я чуть было не выдал себя. Соседи могли видеть мою высунувшуюся из окна голову с бледным, как у утопленника, лицом.

Все равно! Возьмут — так возьмут!

Теперь моя совесть спокойна.

Обратив взор к горизонту, на столб Сатори[219] — нашу Голгофу — я много передумал в своем уединении и знаю теперь, что жестокости толпы — это преступления честных людей, и я не тревожусь больше за свою память, закопченную в пороховом дыму и запятнанную запекшейся кровью.

Время омоет ее, и имя мое сохранится в мастерской социальных войн как имя рабочего, который не был бездельником.

Моя злоба утихла — у меня все же был свой счастливый час.

Сколько других детей, как и я подвергавшихся побоям, сколько других бакалавров, голодавших, подобно мне, сошли в могилу, так и не получив отмщения за свою мрачную юность!

А ты — ты собрал свои лишения и горести и повел свой взвод новобранцев на восстание, ставшее великой федерацией страданий.

На что же ты жалуешься?

Это — правда. Так пусть же придут за мной, пусть солдаты заряжают свои ружья, — я готов.

……………………………………

Я только что перешел пограничный ручей.

Я вырвался от них и снова могу быть с народом, если народ будет брошен на улицу и вовлечен в борьбу.

Смотрю на небо, в ту сторону, где Париж.

Оно ярко-синее, с красными облаками — точно огромная блуза, залитая кровью.

Примечания

1

Настоящее предисловие взято из французского издания «Инсургента» (Les œuvres de Jules Valles. Jacques Vingtras. L'Insurgé, avec une ргéfасе de Marcel Cachin. Les Éditeurs français réunis. Paris 1950). Перевод предисловия О. Степанова.

2

Роман «Инсургент» — третья часть трилогии «Жак Вентра» (1-я часть —«Детство», 2-я часть — «Бакалавр») — печатался в журнале «Nouvelle Revue» («Нувель ревю») с 1 августа по 15 сентября 1882 г. Редакция журнала произвела в романе ряд сокращений, отмеченных в тексте строками точек.

В 1885 г., после смерти Валлеса, «Инсургент» вышел отдельной книгой с теми же пропусками в тексте. Архив Валлеса хранился у его подруги, журналистки Северин (псевдоним Каролины Реми, 1855—1929), которая не сочла нужным восстановить полностью текст романа. Сохранилась ли рукопись «Инсургента», и в каком виде, неизвестно.

3

Красные колпаки и черные пятки из Одеона. — Одеон — театр в Париже. Здание этого театра окружено галереей, где расположены прилавки книгопродавцев. Здесь встречались студента, художники, писатели. Это был своеобразный клуб молодежи. Красные колпаки — республиканцы. Черные пятки — легитимисты. «Они... говорили о короле, важно повертываясь на каблуках башмаков, до того худых, что из них виднелись голые пятки, красные от холода зимой и черные от пыли летом» (Жюль Валлес, «Бакалавр», гл. XXX «Под арками Одеона»).

4

Застольная молитва.

5

Анатоли — школьный товарищ Валлеса.

6

Июньский крест — орден, которым были награждены участники подавления восстания парижского пролетариата 23—26 июня 1848 г.

7

Кавеньяк Луи-Эжен (1802—1857) — французский генерал, губернатор Алжира, в мае 1848 г. был назначен военным министром, руководил кровавым подавлением Июньского восстания парижских рабочих. Стоял во главе правительства вплоть до избрания Лун Бонапарта президентом республики (декабрь 1848 г.).

8

Арну Артюр (1833—1891) — литератор, член Парижской коммуны, автор книги «Народная и парламентская история Парижской коммуны». С Валлесом его связывала двадцатилетняя дружба, Выведен в романе «Бакалавр» под именем Рену.