Гавриил Кунгуров - Оранжевое солнце

• Название: Оранжевое солнце
• Автор: Гавриил Кунгуров
• Издательство: Современник
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1976

Старейший писатель-сибиряк Г. Кунгуров — автор популярных исторических повестей «Артамошка Лузин», «Албазинская крепость», романа «Наташа Брускова», сборника рассказов «Золотая степь», сказок.

«Оранжевое солнце» — повесть о современной Монголии. Герои ее — прославленный пастух Цого, внуки его Гомбо и Эрдэнэ.

Повесть говорит о вечной мудрости народа. Новое не отметает старое и бережно хранится.

---

Телеграмму ему вручили вечером. Он шагал по комнате, перечитывая, разговаривал сам с собою, и выходило — надо ехать. Цэцэг больна, Цэцэг в больнице... Утром он пойдет к самому директору рудника, покажет телеграмму, конечно, дадут отпуск. Задерживаться нельзя, надо скорее сложить дорожные вещи. Успеть бы сбегать на автобазу, узнать, когда уходят машины. Посмотрел на часы. Поздно...

...Директора в кабинете не было, он пришел позже, увидел Эрдэнэ в приемной.

— Ты что тут сидишь? Кто у машины?

— У меня срочное дело...

— А начальник цеха не мог решить?

— Не мог, очень важное...

— Ну, заходи.

Директор взглянул на телеграмму, потом на Эрдэнэ, вновь на телеграмму:

— Кто такая Цэцэг? Мать, сестра, жена?

— Нет. Мы друзья, самые близкие друзья, еще со школы...

— Значит, друзья... Так-так... Ты только окончил курсы, хорошо окончил. Можно бы и отпустить. Но пойми — дело есть дело. У нас на руднике сейчас самое горячее время, все ударники — и монтажники, и слесари, и наладчики. Всюду людей не хватает... Сам знаешь, мы вынуждены были отпустить мастера Бямбу. Врачи запретили ему работать в Гоби. Человек он в годах...

Эрдэнэ выпрямился, его удивленные глаза столкнулись с такими же удивленными глазами директора:

— Что так смотришь? Не знал?

— Товарищ директор, Бямбу не будет работать на руднике? Как же я без него?..

— Врачи, понимаешь, врачи! Проводим старика дружески. Все жалеют; по водонапорным машинам он алтны-дархан — золотых дел мастер...

Директор отвернулся, потом посмотрел на Эрдэнэ столь строго, что тот опустил голову. В кабинете тихо, лишь лениво тикают стенные часы. Директор позвонил, вошла его секретарь. Она уже привыкла — знала для чего ее вызывают. Села у стола, открыла блокнот.

— Пиши. Назначить помощника мастера водонапорного цеха Эрдэнэ на должность исполняющего обязанности мастера, установить ему оклад в размере...

Эрдэнэ смутился, но заговорил твердо:

— Не надо... Я не справлюсь...

Директор переложил папку с бумагами с одного места на другое, постучал пальцами по кромке стола, поглядел на Эрдэнэ:

— Что ты сказал, подумал? У кого учился? У Бямбу! Иди, да будь достоин своего учителя...

— Отпустите меня, товарищ директор.

— Куда?!

— Прошу отпуск. Только на две недели...

— Слышал. Где она, кем работает?

— Лаборантка, на комбинате в Сайн-Шанде.

— Соседка. Прекрасно. Всегда договоримся. Переведем ее сюда, нам нужны такие кадры. Она знающая лаборантка?

— Она в больнице, упала с лошади, сломала ногу.

— Ничего, выздоровеет. Если ты ей нужен, приедет.

Эрдэнэ погас, вышел из кабинета, постоял, потер ладонью лоб и поспешил в цех. После работы домой не пошел, долго бродил по улицам Дзун-Баина. Когда вошел в свою комнату, не узнал ее — все не на своем месте. Толкнул ногой стул, неловко сдвинул стол. Зажег свет, перечитал телеграмму Цэцэг. Присел к столу, стал писать ответную. Написанное разорвал, шагая по комнате, размахивая руками, выкрикивал:

— Хватит! Брошу рудник, уеду к Цэцэг. Что будет, то и будет, а я уеду!..

Открылась дверь, вошел Бямбу.

— Слышу, рычишь. Думаю, с кем же он сражается? Сам с собой. Кто же обидел?..

Эрдэнэ к Бямбу:

— Расстаемся, почтенный, и так неожиданно... Еще бы поработали, куда теперь?

— В степь, в родную степь. Гоби не для меня.

— Жили и работали вместе, никогда не слышал, что вы больны, что виновата Гоби. Узнал от самого директора.

— Был у него? Все уладилось? Рад. Поздравляю и горжусь, ты теперь начальник...

— Я просил директора отпустить меня...

У Бямбу дернулась бровь, он тяжело провел ладонью по лицу, сел на стул.

— Куда отпустить?! Стыдись! Я тебя рекомендовал...

— В отпуск. Несчастье у Цэцэг, лежит в больнице. Директор каменный человек, не отпустил. Убегу!..

— Если еще не убежал, не убежишь. Я в своей жизни раз пять убегал, и всегда оставался на том же месте. Цэцэг не вечно же будет в больнице...

— Прислала телеграмму. Чуть насмерть не убилась. Читай, — и протянул листок.

Бямбу прочитал телеграмму, рассмеялся. Эрдэнэ обиделся:

— Почему смеешься?

— Женская рука. Думаешь, только тебе послала телеграмму? Всем знакомым. Все должны пожалеть.

— Прости меня, почтенный, но я тебе не верю. Не могу поверить...

— Сохрани в надежном уголке своего сердца слова мудрых: «Человеку верь, но не делай глупости».

Эрдэнэ отвернулся, — видимо, надежного уголка в его сердце не находилось, чтобы хранить эту мудрость. Он думал о Цэцэг.

Бямбу догадался, лицо его приняло ласковое выражение, слова полились осторожные:

— Цэцэг молоденькая, ножка у нее быстро заживет.

Сказал и вдруг переменился — глаза и голос строгие:

— Другим заполни голову, цех тебе доверили. Цех! В твои годы я побоялся бы и мечтать об этом...

Потом запросто, будто невзначай спросил:

— А чайник-то у нас не остыл?

Пили чай не торопясь.

Бямбу свернул Эрдэнэ с его тропинки и до поздней ночи вел по своей дороге. Перед Эрдэнэ открывалось неожиданное и столь важное, что он забыл обо всем; каждое слово отслаивалось надолго, может, и навсегда. Мощные водонапорные машины, капризы которых нередко страшили, казались ему теперь не такими непостижимыми. Бямбу говорил то громко, то вполголоса, то доходил до шепота:

— Слушать надо, Эрдэнэ, сердце машины. Как оно бьется? Как машина дышит? Что ей надо? Конечно, чистота, смазка, регулировочка — внимание, постоянное внимание!..

Мастер открывал свои секреты, убеждал, что машина может размеренно и точно работать, отдавать свою мощь полностью только по воле мастера. Он для нее и отец и мать. Бямбу, назвав марки машин, повел Эрдэнэ по их тайным лабиринтам. И многое помощнику раскрылось заново. Когда мастер заговорил о клапанах, их слесари и наладчики считают самыми капризными и уязвимыми деталями машин, помощник выпрямился, недоуменно развел руками:

— Никогда этого не встречал в инструкциях, наставлениях и правилах...

— Инструкции и правила запомнил, это похвально, а соль-то тут, — Бямбу ткнул пальцем в лоб. — Машину, мало знать по инструкциям, в нее надо влюбиться. Да-да, влюбиться! Тогда можно поверить... — Бямбу не договорил, направил свои хитрущие щелки глаз на портрет Цэцэг, который висел на стене.

Эрдэнэ будто ничего и не заметил.

...Уже пробился в окно первый утренний свет, когда мастер и помощник легли спать. Эрдэнэ уснуть не мог; то вслушивался в глухое дыхание машины, то перед ним вставали разгоряченные глаза Бямбу, то строгий директор. Разговор с мастером и встреча с директором никогда не забудутся.

Разве можно такое забыть? Отпуск... Какой отпуск! Ему надо быть в цехе. Специалист, без которого руднику трудно прожить даже две недели...

Эрдэнэ выскользнул из-под одеяла и к столу; его глаза улыбались и радовались. Написал ответную телеграмму быстро, на одном дыхании: «Цэцэг, поверь, я с тобой, хотя приехать не могу. Выздоравливай, встретимся».

Открылась счастливая даль, но не каждому дано идти по ее манящей дороге.

Эрдэнэ не пришлось исполнять обязанности мастера водонапорного цеха, не удалось встретиться с Цэцэг. Ему вручили повестку — призван в ряды Народно-революционной армии.

...Не сбылось желание помощника проводить своего учителя на заслуженный отдых, заменить в труде. Эрдэнэ оказался среди тех, кого и мастер Бямбу торжественно провожал в армию.

Проводы призывников в Дзун-Баине прошли празднично: собрались в рабочем клубе, пели трубы оркестра, говорились сердечные речи. Напутствие Бямбу было кратким:

— В армии высоко держите рабочую честь рудника, высокую технику храните строго, она должна быть всегда готова к бою.

Хухэ в нарядном дэли стояла под знаменем ревсомола. Глаза серьезные, чуть смущенные, голос звонкий; слова ее пожеланий запомнили многие:

— Будьте стойкими красными цириками — мастерами в армии, такими мастерами, чтобы я, маленькая учетчица, ежедневно ставила в табель каждого из вас: задание выполнено, качество — отличное!..

Эрдэнэ зачислили в мотомеханизированную часть.

Ему, внуку знатного пастуха Цого и Дулмы выпала честь стать мастером передовой техники двадцатого века, которой оснащена армия его Родины.

УМНЫЙ ПОЭТ НАПИСАЛ

...Бодо и Харло поднялись рано, и каждый за свою работу. Бодо побывал уже на пастбище, где трудятся, как любил говорить, овечки первого приплода. Харло без устали прихорашивала юрту: скоро приедет Цэцэг. Дагва обещал привезти ее сегодня. Дали светлы, степь прозрачна, виден даже Синий перевал. Харло беспрерывно выбегала из юрты, прикрывая ладонью глаза от солнца, всматривалась в ту сторону, где холм пересекала желтая дорога. Ни одна машина этот холм не минует. Первым увидел машину Бодо. Спокойно дымил трубкой, молчал: