Бернард Корнуэлл - Воины бури

• Название: Воины бури
• Автор: Бернард Корнуэлл
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2015

Хрупкий мир царит в королевствах Уэссекс и Восточная Англия, которыми правит сын короля Альфреда Эдуард, и в Мерсии, которой правит его дочь Этельфлед.

      Утред, грозный герой и величайший воин, управляет севером Мерсии из хорошо укрепленного города Честера. Но ничто не способно подготовить королевства к надвигающейся буре.

      Викинги, объединившись с ирландцами, под покровом ночи внушительными силами продвигаются на север по реке Мерси, то ли чтобы атаковать Честер, то ли чтобы разорить и разграбить Мерсию, а может, и захватить пришедшее в упадок королевство Нортумбрия. Возглавляет их наводящий ужас воин Рагналл Иварсон — свирепый воин и безжалостный вождь.

      Вместе со своей армией он представляет грозную силу, но что еще хуже, его брат женат на дочери Утреда. Решительно настроенный Утред ни перед чем не остановится, чтобы отвоевать свой уголок Нортумбрии и обезопасить будущее Беббанбурга. Но Этельфлед и мерсийцы начнут сомневаться в его преданности.

      Выбирая между семьей и преданностью, между принесенными клятвами и политическими стремлениями, нелегко найти решение. А грохот битвы викингов и саксов вновь эхом пронесется по острову.

---

Финан вернулся, опережая врага, предупредив меня, что видел движение в лесу, и теперь присоединился к нам с сыном на крепостном валу и смотрел на огромную армию, появившуюся из-за дальнего леса и развернувшуюся перед нами, заняв полмили открытого пространства.

— Нет лестниц, — произнес он.

— Нет, насколько я вижу.

— Язычники могущественны, — отец Леофстан тоже поднялся на стену и окликнул нас. — Но мы победим! Разве не так, лорд Утред?

Я не обратил на него внимания.

— Никаких лестниц, — сказал я Финану, — значит, они не атакуют.

— Довольно впечатляюще, — произнес мой сын, глядя на огромную армию. Он обернулся, когда тихий голос пропищал с ведущей на стену лестницы. Это была жена отца Леофстана, по крайней мере, эта кучка тряпья, плащей, накидок и капюшонов напоминала ту кучку, с которой он прибыл в город.

— Гомерь, любимая! — воскликнул отец Леофстан и поспешил на помощь этой кучке тряпья по крутой лестнице. — Осторожно, мой херувимчик, осторожней!

— Он женат на гноме, — произнес мой сын.

Я засмеялся. Отец Леофстан был столь высок, а кучка тряпья так мала и закутана в тряпье, что напоминала маленького пухлого гнома. Она протянула руку, и муж помог ей на последних истертых ступенях. Она пискнула с облегчением, когда добралась до вершины, и ахнула, увидев армию Рагналла, что сейчас продвигалась по римскому кладбищу. Она стояла рядом с мужем, ее голова едва достигала ему до талии, Гомерь вцепилась в его рясу, будто опасаясь, что может навернуться со стены. Я попытался разглядеть её лицо, но оно скрывалось в глубине просторного капюшона.

— Они язычники? — спросила она слабым голосом.

— Поверь, дорогая, — весело сказал отец Леофстан, — Бог послал нам лорда Утреда, и Бог дарует нам победу. — Он обратил широкое лицо к небу и поднял руки. — Излей же гнев свой на язычников, Господи! — взмолился он, — приведи их в смятение яростью своей и порази их гневом своим!

— Аминь, — пискнула его жена.

— Бедняжка, — тихо произнес Финан, взглянув на нее. — Как пить дать под этим тряпьем прячется уродливая жаба. Епископ, пожалуй, рад, что не обязан засевать её чрево.

— А может, это она рада, — возразил я.

— А может, она красавица, — задумчиво предположил мой сын.

— Ставлю два шиллинга, что жаба, — предложил Финан.

— Идет, — сын протянул руку, чтобы скрепить сделку.

— Не будьте глупцами, — прорычал я, — проклятая церковь и так у меня в печенках сидит, не хватало еще ваших шуточек над женой епископа.

— Ты хочешь сказать, над его гномом, — произнес сын.

— Просто не распускайте руки, — сказал я и повернулся взглянуть на одиннадцать всадников, отделившихся от широкой стены щитов. Они под тремя знаменами скакали к нашим крепостным валам. — Пора ехать, — сказал я.

Время встретиться с врагом.

Глава четвертая

Наши лошади ожидали на улице, а мой слуга Годрик держал превосходный шлем, увенчанный фигуркой волка, свежевыкрашенный щит и плащ из медвежьей шкуры. Когда я грузно взобрался в седло, знаменосец встряхнул огромный стяг с волчьей головой. Я ехал на Тинтриге, новом черном как ночь жеребце, огромном и диком. Его имя означало Буря, и то был подарок от моего старого друга Стеапы, который возглавлял придворную гвардию короля Эдуарда, пока не покинул свой пост, удалившись в свои владения в Уилтуншире. Тинтриг, как и Стеапа, был натренирован для битвы и обладал злобным нравом. Мне он нравился.

Этельфлед уже ждала у северных ворот. Облаченная в отполированную до блеска кольчугу под белоснежным плащом, она сидела верхом на Гасте, своей белой кобыле. Ее сопровождали Меревал, Осферт и Цинлэф, как и отец Фраомар, ее духовник и капеллан. 
— Сколько приближается язычников? — спросила меня Этельфлед.

— Одиннадцать.

— Пусть к нам присоединится еще один человек, — приказала она Меревалу. 
Этот человек, учитывая наших с ней знаменосцев, моего сына и Финана в качестве сопровождающих, уравняет нас в числе с теми, кого взял с собой Рагналл.

— Возьми принца Этельстана! — велел я Меревалу.

Меревал посмотрел на Этельфлед, она кивнула.

— Но скажи ему, чтобы поторопился! — уточнила она.

— Пусть ублюдки подождут, — проворчал я, игнорируя замечание Этельфлед.

Этельстан уже облачился для битвы — в кольчугу и шлем, так что заминка возникла, только чтобы оседлать лошадь. Сев в седло, он улыбнулся мне, а потом почтительно поклонился тетке.

— Благодарю тебя, госпожа!

— Просто сохраняй молчание, — приказала ему Этельфлед, а потом повысила голос: — Открыть ворота!

Огромные ворота заскрипели, завизжали и заскрежетали, пока их толкали наружу. Воины еще топали по каменным ступеням, поднимаясь на валы крепости, когда наши знаменосцы уже проезжали сквозь длинную арку ворот. Держащий крест гусь Этельфлед и моя волчья голова были единственными знаменами, что поднялись навстречу слабому весеннему солнцу, когда мы прогрохотали по мосту, что пересекал заполненный водой ров. А затем мы пришпорили лошадей навстречу Рагналлу и его людям, осадившим своих коней ярдах в трехстах от нас.

— Ты не должна здесь находиться, — сказал я Этельфлед.

— Почему же?

— Потому что мы не услышим ничего кроме оскорблений.

— Думаешь, я боюсь слов?

— Думаю, он постарается оскорбить и задеть тебя, и разгневав, добьется своей цели.

— Писание учит нас, что глупец обычно словоохотлив! — произнес отец Фраомар, весьма приятный молодой человек, крайне преданный Этельфлед. — Так пусть поганец говорит и явит свою глупость.

Я повернулся в седле, чтобы взглянуть на стены Честера, густо усеянные воинами: солнце сверкало на наконечниках копий по всей длине вала. Ров очистили и заново утыкали заостренными кольями, а стены увешали знаменами, большинство из которых изображали христианских святых. «Оборонительные сооружения, — подумал я, — выглядят внушительно». А вслух произнес:

— Если он попытается напасть на город, то он просто глупец.

— Тогда почему он здесь? — спросила Этельфлед.

— Этим утром? Запугать нас, обругать и бросить вызов.

— Я хочу на него посмотреть. Хочу увидеть, что он за человек.

— Он опасен, — произнес я и задался вопросом, сколько же раз я встречался с врагом перед битвой во всем блеске своей воинской славы. Это ритуал. На мой взгляд, ритуал этот ничего не значил, ничего не менял и ничего не решал, но, видимо, Этельфлед было любопытно взглянуть на врага, и поэтому мы сделали Рагналлу одолжение и приехали выслушать оскорбления.

Мы остановились в нескольких шагах от северян, стоящих под тремя знаменами. Красный топор Рагналла был самым большим, а по бокам — стяг с изображением корабля, плывущего по кровавому морю, и череп на высоком шесте — символ Хэстена. Сам Хэстен восседал под этим черепом на коне и улыбнулся мне, будто мы старые друзья. Он выглядел старым, но, думаю, я тоже. Его шлем украшало серебро и крылья ворона. Он был явно доволен собой, в отличие от человека, чьё знамя изображало корабль в кровавом море — тоже пожилого мужчины, узколицего и седобородого, со шрамом на щеке.

Он носил превосходный шлем с длинным лошадиным хвостом черного цвета, каскадом ниспадающим на спину. Шлем также венчал золотой обруч — шлем короля. Поверх кольчуги висел крест, золотой крест, усеянный янтарем, показывающий, что это единственный христианин среди врагов, что нам противостоят. Но что действительно выделяло его в это утро, так это убийственный взгляд, брошенный на Финана. Я сам взглянул на Финана и увидел, что его лицо тоже преисполнено гневом. Так человек в шлеме с золотой короной и лошадиным хвостом, должно быть, Коналл, брат Финана. Взаимная ненависть была прямо-таки осязаемой. Одно лишнее слово, и мечи вылетят из ножен.

— Гномы! — тишину нарушил громадный мужчина под знаменем с изображением красного топора и пнул большого жеребца, заставив того сделать шаг вперед.

Значит, это и есть Рагналл Иварсон, Король Моря, правитель островов и будущий король Британии. Он носил кожаные штаны, заправленные в высокие, покрытые золотыми бляшками сапоги. Такие же золотые бляшки усеивали перевязь, откуда свисал чудовищных размеров меч. Он не носил ни кольчуги, ни шлема, вместо этого его голую грудь пересекали два кожаных ремня, под которыми вздымались мышцы. На волосатой груди виднелись татуировки: орлы, змеи, драконы и топоры, извивающиеся от живота к шее, которую обвивала золотая цепь. На руках Рагналла красовались многочисленные серебряные и золотые браслеты — знак доблести, а в длинных тёмно-каштановых волосах сверкали золотые кольца. Лицо было широким, жестким и мрачным, а на лбу виднелось изображение орла с распростертыми крыльями, чьи когти опускались до скул.

— Гномы, — снова усмехнулся он, — вы пришли, чтобы сдать свой город?