Вольфганг Шрайер - Неоконченный сценарий (журнальный вариант)

• Название: Неоконченный сценарий (журнальный вариант)
• Автор: Вольфганг Шрайер
• Издательство: Журнал «Вокруг света», №4–8
• Жанр: Политический детектив
• Год: 1985

---

Слов нет, еще немного, и он бесславно пойдет ко дну. Что из задуманного ему удалось осуществить? Ну, снял с дюжину боевиков, которые киношники в своем кругу называли «стреловидными»: они как бы впивались в кожу зрителя. Сентиментальные детективы и изящные мелодрамы, свидетельствовавшие о тонком вкусе режиссера. О да, продюсеры считали Бернсдорфа человеком, способным спасти сырой сценарий, вдохнуть в него жизнь, обогатить. А посему позволяли ему дорогостоящие натурные съемки, массовки и сцены погони в лондонском порту или даже в нью-йоркском аэропорту имени Кеннеди. Тем самым фильмы Бернсдорфа как бы претендовали на жизненное правдоподобие. Увы, оно ни разу не было достигнуто. Жизнь была иной, чем в его фильмах.

Какая между ними с Ундиной разница? Оба они верой и правдой служат одному божку, одному идолу — тому, что не дает людям думать. И разве так уж важно, что тебя отупляет: дурацкая реклама или бессмысленный фильм… Но сейчас Ундина говорила о чем-то другом, она, кажется, осталась без работы?..

— Фишер решил уйти на покой, представь себе, в пятьдесят с небольшим, — объясняла она. — Собирается слетать в Африку, на сафари. Но не через «Бюро путешествий», независимость для него превыше всего.

— С кем же он полетит?

— Он предпочел бы со мной. Спросил, согласна ли я сопровождать его. В Кению, «по следам Хемингуэя».

— А ты? Согласилась?

— Лутц! Мне нужна работа. Нет ли у тебя чего для меня? Может быть, в твоей съемочной группе?

Ему было неприятно огорчать ее, но свою съемочную группу он как раз распустил. Он сказал об этом Ундине и добавил:

— Я постараюсь разузнать что-нибудь. Было бы курам на смех, если бы мы тебя не пристроили… Не горюй, все уладится.

Ундина кивнула.

— Да, а сам я финишировал. Осталось еще кое-что по мелочам: перемонтировать, перезаписать звук, но тут они и без меня справятся. Знаешь, я сыт по горло… Хочу вырваться из этой клетки. Попытаюсь поставить настоящий фильм… Если я на это еще способен. Знаешь, чего мне не хватает? Другого климата!

— Тебе тоже? В моей машине внизу сидит еще один такой сумасшедший. Хочет снять большой фильм, с левых позиций, и по возможности за океаном.

Бернсдорф навострил уши.

— Кто он такой?

— А-а, студент. Но оператор профессиональный, научился этому в бундесвере. А теперь, представь себе, снимает акции протеста.

— Снять политический фильм на документальном материале за океаном? Эта идея сразу понравилась ему. — Чудесно! Только… кто даст нам деньги? Впрочем, скорее всего твой Фишер. Ему все равно, охотиться на слонов или финансировать немецкое кино…

— Ты способен говорить со мной серьезно?

Ундина уставилась на него своими светлыми, несколько асимметрично расставленными глазами, из-за которых он некогда и обратил на нее внимание.

— Ты, Ундина, себя недооцениваешь, — сказал он. — Разве не с тобой он собирался лететь в Кению? Потом ты сказала, что он любит независимость, любит командовать. Если он станет нашим продюсером, мы ему это предоставим.

— Знаешь, кто ты, Лутц? Совратитель, Мефистофель!..

— «Дорога в ад устлана долларовыми купюрами». Вставай! Пойдем получать аванс на дорогу в ад!

Ундина дозвонилась до Фишера, тот согласился принять ее около десяти вечера. А потом они решили заехать к Ундине, тем более что это по дороге. Подойдя к машине, засыпанной снегом, Ундина сразу заметила, что попутчик ее дожидается. Молодой человек вышел им навстречу. Ростом он на голову выше Бернсдорфа, но не столь плечист.

— Кремп, — представился он.

— Я рада, что вы дождались меня, — сказала Ундина. — Это Лутц Бернсдорф, режиссер. У нас неожиданно родился серьезный план: снять за границей фильм. «Левый», конечно. И оператором мы видим вас. Кстати, у вас есть желание прогуляться в Африку?

— Почему в Африку?

— А что вы имеете против Африки?

— Латинская Америка мне как-то ближе.

— В чем вы видите разницу? Все страны одинаковы, как на экране телевизора.

— Если вы намерены снять фильм, который заинтересует нашего зрителя, вы должны выбрать страну, где капитализм не в зародыше, а уже достаточно развит.

Ундина почувствовала, что, если так пойдет дальше, им не договориться.

— Я бы все-таки посоветовал вам взять Гватемалу, — стоял на своем Кремп, который, подобно всем уроженцам севера Германии, был упрямцем.

— Где убили нашего посла? — спросил Бернсдорф.

— К самой стране это отношения не имеет.

— Дипломаты у вас не в почете, я угадал?

— Нет. Мой дядя дипломат. Я жил у него в Лиме.

— Понимаю. Значит, вы знаете испанский… Как ты считаешь, Ундина, сможем мы уломать Фишера? В силах он отказаться от сафари?

— Вы, наверное, задумали сделать игровой фильм? — спросил Кремп. Тогда я для вас неподходящий человек. Я чистой воды документалист.

— Научиться можно всему, — сказала Ундина.

Вырулив в боковую улицу, полого ведущую вверх, Ундина подумала о том, каким непрочным оказался их план. Как легко все может рухнуть, причем даже не из-за Фишера, а из-за упрямства этих двоих.

Квартира в новостройке конца шестидесятых годов, маленькая, удобная, две комнаты с балконом. Кремп снял пальто, помассировал вспухшую руку и положил свою ядовито-зеленую книжку перед большим, в метр длиной, аквариумом.

— Только не сюда, — попросила Ундина. — Спугнете еще рыбок.

— Ты перед аквариумом отдыхаешь? — спросил Бернсдорф.

— Я получила его в наследство от предыдущего жильца, — принялась защищаться она. — «Левый» писатель, но сейчас ничего не пишет, переводит детективные романы.

— А раньше он что писал? Ундина сняла с полки книгу, она называлась «Банановая война» и, судя по выходным данным, была с разрешения гамбургского издательства «Ровольт» издана в ГДР.

— Мистика, — сказал Бернсдорф. — Это книга о Гватемале. По-моему, вы вступили в заговор.

— Можно, мне взять ее? — спросил Кремп. — Я такие собираю.

— Эта тоже из вашей коллекции? — Бернсдорф постучал пальцем по книжке в зеленой обложке.

— Да, это последняя новинка. — Кремп открыл книгу на заложенной странице. — Прочтите, и вы поймете, почему я за Гватемалу, а не за Перу или Боливию.

— Я-то подумал, что вы хотите быть поближе к дядюшке.

— В Гватемале у власти так называемая Революционная партия. Программа у нее социально-либеральная, и фасад она пытается соорудить демократический. А за этим фасадом — двадцать местных семейств, которые фактически хозяйничают в стране. С помощью террора… Потрясающая модель. Здесь вы найдете все закономерности классовой борьбы, пусть и не в совсем привычной для нас форме; и ничего выдумывать не надо, события достаточно драматичны сами по себе. — Кремп говорил с жаром, размахивая рукой над аквариумом, чем напугал рыбок. Заметив это, он отошел от аквариума.

— Пива выпьете? — крикнула из кухни Ундина.

Она готовила яичницу; запахло жареным салом.

— Само название правящей партии звучит классически: «Партидо революсионарио», сокращенно ПР, как «Паблик релейшн», обработка общественного мнения, или, если расшифровать: меры монополий по манипуляции общественным мнением. Именно в этом и состоит задача ПР — обманывать людей, не подвергая угрозе привилегии двадцати семейств.

— ПР, очень хорошо. Это добавит нашей ленте «левого» перца.

Кремп испытующе поглядел на Бернсдорфа, силясь понять, уловил ли тот ход его мысли. От человека, снимавшего фильмы на потребу широкой публики, нельзя требовать слишком многого.

— Если вы согласны с моей идеей, я подберу завтра дополнительный материал.

— Государственная библиотека на Людвигштрассе. Сделайте нужные вам фотокопии за мой счет.

Кремп удивился: поддержки он никак не ожидал. Ундина принесла на тарелочках дымящийся «крестьянский завтрак». Безо всякой видимой связи Кремп сказал:

— Мне нужно еще в полицию, у меня украли машину. Заявить я уже заявил, теперь надо подписать протокол.

— Кто ваш отец? — спросил Бернсдорф без околичностей.

— Предприниматель. Фабрикант текстиля.

— Не горюйте! Сын за отца не ответчик.

Кремп почувствовал, что оба они с любопытством за ним наблюдают.

— Чтобы покончить с этим раз и навсегда: в армии я был фенрихом[3], муж моей сестры генерал-майор, среди нашей родни есть даже епископ.

Хозяйка дома удивленно приподняла брови.

— Что же, это вполне объясняет ваши «левые» убеждения. А вас случайно не лишат наследства?

— На большее, чем они обязаны выплатить по закону — в случае смерти отца, — мне рассчитывать не приходится. А сейчас у меня не хватит денег даже на постановку трехчастевки.

— Выходит, вся надежда на Фишера. — Бернсдорф собрал с тарелки шкварки. — Да, а что мы ему предложим? Нищету, пытки и банановую войну вместо сафари?