Р. Скотт Бэккер - Воин Доброй Удачи

• Название: Воин Доброй Удачи
• Автор: Р. Скотт Бэккер
• Жанр: Альтернативная история
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-699-83150-0

Долгожданный второй роман из цикла «Аспект-император»!

Анасуримбор Келлхус, первый истинный аспект-император за тысячу лет, вместе с Великой Ордалией продолжает свой путь, ведущий на Древний Север, когда Эсменет оказывается втянута в войну не только против Богов, но и против своей семьи. Между тем Акхеймион направляется к загадочным руинам Сауглиша, где ему откроется истина, которую он едва ли сумеет принять. Удачи, ассасин и мессия. Он должен исполнить свою миссию. Миссию – древнюю как сам мир.

Впервые на русском языке!

---

Один из них обозначал путь армии, которая направлялась в Иотию, это Маловеби знал точно.

– Опасно, – проговорил едущий рядом Фанайял-аб-Каскамандри, и резкая ухмылка пересекла его заросшее бородой лицо, – вступать в переговоры с врагами грозных противников. А во всем мире, мой друг, не найдется человека грознее Курсифры.

Несмотря на улыбку падираджи, глаза его не смеялись, а пристально вглядывались в собеседника.

Второй Переговорщик Маловеби, эмиссар Высокого Священного Зеума, выдержал его взгляд, стараясь скрыть свое неодобрение.

– Курсифра… – повторил он. – А… имеется в виду аспект-император.

Чародей Мбимайю еще помнил те дни, когда Восточным Трехморьем правили кианийцы. Из всех чужеземных обычаев, просочившихся в Зеум, мало что раздражало больше фанимских миссионеров, хлынувших через границу, неся с собой абсурдные идеи устрашения и проклятия. Бог мог быть только Един. Все остальные Боги объявлялись демонами. И все предки были прокляты за поклонение им – все до единого! Может показаться, что идеи столь нелепые и отвратительные не нуждаются в каком-либо опровержении, но оказалось наоборот. Зеумы на удивление быстро приняли истории о собственных беззакониях, настолько распространено было отвращение к себе среди людей. Порой казалось, что не проходило и месяца без чьего-нибудь публичного бичевания.

И все же, когда отец падираджи Фанайяла отправил послов для присутствия на коронации кузена Маловеби, Нганка’Кулла, кианийские сановники вызвали переполох среди кжинетов. Жители Высокого Священного Зеума всегда были закрытым народом, слишком отдалившимся от всех и чересчур тщеславным, чтобы соприкасаться с людьми или событиями за пределами своей священной границы. Но бледная кожа кианийцев, роскошь их одеяния, набожное благочестие – все вместе придавало тем экзотическое очарование. Буквально за одну ночь все пристрастие зеумов к тщательно продуманному внешнему облику и орнаментам поблекло и устарело. Среди аристократов даже воцарился культ козлиных бородок – до тех пор пока кузен не восстановил древние Правила Благообразия.

Маловеби с трудом представлял этих кианийцев, вызвавших резкие изменения в моде. На фоне разодетых послов Каскамандри с героической статью приближенные Фанайяла выглядели чуть лучше разбойников из пустыни. Он-то полагал, что выступит на коне в окружении скауров или синганжехоев, грозных в сражениях и обходительных в миру, а не какого-то сброда конокрадов и насильников.

Лишь сам Фанайял напоминал ему одного из тех послов из далекого прошлого. В ослепительно золотом шлеме с пятью шипами на гребне и, пожалуй, в самой изысканной кольчуге, какую только приходилось видеть Маловеби, где каждое звено было любовно выделано, как он в конечном счете решил, нечеловеческой рукой. Рукава из желтого шелка свисали с запястий наподобие вымпелов. Кривой меч явно был фамильной ценностью. Едва он бросил на него взгляд, Маловеби уже знал, что спросит:

– Этот славный меч принадлежал твоему отцу?

Он даже предвидел торжественность, которую придаст своему голосу. Это был старый дипломатический трюк – строить разговор вокруг предметов, принадлежащих собеседнику.

Отношения, как было известно Маловеби, быстро сглаживаются, когда заполнены все паузы.

– Курсифра… – повторил падираджа со странной улыбкой, словно пытаясь оценить, как это имя звучит для постороннего. – Свет, что ослепляет.

Фанайял-аб-Каскамандри не мог не привлечь к себе внимания, обладая весьма яркой внешностью. Суровая красота выросшего в пустыне. Соколиные глаза, близко посаженные к крючковатому носу. Высокомерный до оскорбительной непроницаемости и пренебрежения – однако, как выяснилось, весьма приятный в общении.

Будучи падираджой бандитов, разбойником он точно не был.

– Ты сказал, что нет человека грознее него, – подтолкнул Маловеби разговор к интересующей его теме. – Ты и вправду так думаешь? Что Анасуримбор – человек?

Фанайял рассмеялся.

– Императрица – женщина, в этом я больше чем уверен. Был случай – я изгнал верховного жреца Тысячи Храмов, узнав, что он склонил ее к близости, когда она была блудницей. Аспект-император? Я знаю только, что его можно убить.

– Откуда?

– Потому что именно мне предопределено убить его.

Маловеби в изумлении тряхнул головой. Весь мир вращается вокруг аспект-императора. Сколько раз он заливал в себя неразбавленное вино просто, чтобы напиться, не переставая удивляться самому факту существования этого человека! Беглец, забредший в Нансурию из диких мест после яростного нападения сильвендийцев, уже двадцать лет не просто держал в послушании все Трехморье, но и создал собственный культ!

Безумие. Крайнее безумие для простой истории, которая, как слышал Маловеби, каждой частичкой своей отличалась низостью и глупостью, как и люди, ее создавшие. Но в Анасуримборе Келлхусе не было ни грана низости и глупости.

– Так вот как люди рассуждают в Трехморье? – спросил он.

Он пожалел о сказанном прежде, чем закончил фразу. Маловеби был только Вторым Переговорщиком не без причины. Он вечно задавал прямые вопросы, которые отталкивали, вместо того чтобы льстить. Больше кусал, чем лизал, как сказали бы слуги.

Но предводитель разбойников никак не отреагировал на оскорбительные слова.

– Только те, кто узрел собственную смерть, Маловеби! Те, кто узнали, что им суждено!

Чародей школы Мбимайю с облегчением отметил, что Фанайял относился к числу тех собеседников, которые лишь радуются дерзким вопросам.

– Вижу, ты едешь без телохранителей, – продолжил он расспросы.

– Почему тебя это интересует?

Несмотря на множество всадников в полях по обеим сторонам дороги, вокруг них были рассеяны всадники, Маловеби с падираджой ехали в одиночестве – если не считать человека в капюшоне, который следовал за ними, приотстав корпуса на два. Маловеби сначала принял его за телохранителя, но, пару раз мельком взглянув на него, заметил – или ему показалось, – что под капюшоном мелькнул черный язык. И все же было бы удивительно, чтобы такой человек, как Фанайял, решался бы встретиться с кем-то с глазу на глаз, не говоря уж о чужеземном чародее. Только на прошлой неделе императрица на десять тысяч золотых келликов увеличила награду за голову падираджи.

Возможно, это говорило об отчаянности…

– Потому что, – пожал плечами чародей Мбимайю, – твои мятежники не пережили бы твоей гибели… Безрассудно было бы провоцировать аспект-императора, опираясь лишь на обещания мученика.

Улыбка начала было сползать с лица Фанайяла, но усилием воли он вернул ее на место. Он сознавал власть доверия, понял Маловеби, и отчего требовалось демонстрировать уверенность в себе, бессмысленную и неослабную одновременно.

– Не о чем беспокоиться.

– Почему?

– Потому что я не могу умереть.

Маловеби начинал нравиться этот человек, притом недоверие к нему не смягчилось, а только окрепло. Второй Переговорщик сызмала питал слабость к тщеславным глупцам. Но, в отличие от Первого Переговорщика, Ликаро, он никогда не позволял, чтобы симпатии влияли на его решения.

Обязательства требуют доверия, а доверие требует демонстрации. Сатакхан отправил его просто разузнать, что из себя представляет Фанайял-аб-Каскамандри, а не делать на него ставку. При всех своих недостатках Нганка’кулл никак не был глуп. Пока Армии Великого Похода ползли к северным пустошам, главный вопрос заключался в том, выживет ли Новая Империя без аспект-императора и его самых ярых приспешников. А поскольку это была первая реальная угроза зеумскому народу со времен Недалекой Древности, ее надо было обязательно устранить, причем без всяких колебаний.

Но желать зла и причинять настоящий вред – совершенно не одно и то же. Осторожность прежде всего – предельная осторожность. Высокий Священный Зеум едва ли мог позволить себе какой-либо риск, особенно после того, как Нганка’кулл так неразумно отдал в заложники собственного сына. Маловеби всегда нравился Цоронга, он неизменно видел в нем задатки воистину великого Сатакхана. И ему требовалась твердая уверенность, что этот пустынный разбойник и его шайка грабителей достигнут цели прежде, чем предоставить средства и оружие, в которых они так отчаянно нуждались. Одно дело – брать отдельные крепости. Но штурмовать город, наводненный войсками, – совсем другое.

Иотию, древнюю столицу прежней династии Шигек. Иотия стала бы впечатляющим примером. Вне всякого сомнения.

– Курсифра был послан нам в наказание, – продолжал Фанайял, – в качестве демона возмездия. Мы разжирели. Утратили веру в строгие обычаи предков. Вот Единый Бог и повытопил сало из наших членов, вернул в пустоши, где мы родились… – Пристальный взгляд его внушал чародею тревогу. – Я помазанник, чужеземец. Я – Избранный.

– Но судьба прихотлива. Как ты можешь быть уверен?